— Бытовики — тоже универсалы, — шепотом сообщила Круся. — Как и ведьмы.
— В то же время, — продолжал мэтр, — те или иные дополнительные свойства и побочные эффекты при добавлении магической составляющей неизбежны в любом случае, важно лишь, чтобы они не были критическими. Они всегда индивидуальны и зависят от мастера-зельевара. Я знаю пару ведьмочек, у которых любые зелья приобретают легкие приворотные свойства, целительницу, у которой все зелья с тонизирующим эффектом, и так далее. Со временем вы неизбежно вычислите индивидуальные особенности своих зелий. Их необходимо учитывать, а в некоторых случаях — по возможности нивелировать. Скажем, если ваши зелья обладают тонизирующим свойством, то варить снотворное или успокоительное бесполезно, лучше обратиться к другому мастеру или найти напарника. Напарник — еще одна возможность сделать зелье максимально предсказуемым. Даже если у вас перекос какой-то стихии, вы можете варить состав вместе с несколькими магами других направлений — и достичь той самой универсальности. Именно поэтому на первых занятиях вы будете работать только в командах от трех человек.
Хм, интересно, если побочные эффекты зависят от направленности основной силы, а у меня сильнее всего — огонь, не значит ли это, что мои зелья будут взрывоопасны? Надо бы как-то уточнить этот момент…
Впрочем, уточнить я ничего не успела, потому что из котла в углу, вокруг которого толпились старшекурсники, вдруг повалил густой малиновый пар, а потом зелье начало подниматься и расползаться. В первые секунды это было похоже на выкипающее молоко, а потом — на иллюстрацию к сказке про волшебный горшочек. Тот самый, который «не вари». Но он варил, и еще как! Неизвестного густого бордового зелья становилось все больше, и в считанные мгновения оно затопило весь пол в лаборатории, а его уровень все прибывал. Кто-то из ведьмочек, взвизгнув, полез в собственные котлы, пытаясь спасти туфли.
— Вот поэтому, — флегматично сообщил мэтр, слегка поддернув брюки, — я и не рекомендовал вам пропускать занятия по технике безопасности. Прошу сохранять спокойствие всех, а в особенности бытовых магов. Не вздумайте это прибирать! К сожалению, сегодняшнее занятие мы вынуждены прервать, поскольку нашим одаренным студентам с факультета зельеварения предстоит уборка вручную.
Дружный обреченный стон малиновых по уши зельеваров был ему ответом.
Эту драконицу я уже видела — в одном из прошлых снов. Та самая, которой Лира была не прочь погадать.
Вот только если в прошлый раз девушка выглядела веселой и радовалась жизни, то сейчас ее глаза были заплаканы, взгляд потух, а рука нервно мяла ткань юбки.
Лира, едва взглянув на посетительницу, топчущуюся у ее порога, молча откинула полог шатра, приглашая входить. Бросила взгляд вокруг. Ярмарка уже закончилась, погасли пестрые огни. Ветер гонял обрывки цветных флажков и конфетти между шатрами и кибитками. В этот раз циркачи задержались — заболела фея-конферансье, да и прочим артистам нужен был отдых перед новым долгим переходом. Тем более что дальше собирались идти за горы — в страну людей. Не помешает набраться сил перед перевалом.
Драконица, войдя в шатер, замерла на месте, опустив голову.
— Садись, — гадалка кивнула на подушки, на секунду скрылась за занавеской, а затем появилась снова, держа в руках большую кружку с исходящим горячим паром напитком. Кружку она водрузила на столик перед гостьей, а сама опустилась на подушки напротив.
— Пей.
Девушка протянула дрожащую руку за кружкой, поднесла ее ко рту. Стукнула зубами о край. Так и не отхлебнув, снова поставила кружку на стол.
Лира только головой покачала.
— Ты ведь не гадать пришла, так?
Девушка кивнула.
— Да. Я…
Она замолчала, будто в горле застрял комок.
— Говори.
Гостья передернула плечами, словно ей было холодно. Сглотнула. А потом, решившись наконец, заговорила.
— Верно ли говорят, что ты ведьма?
— Ведьма — не ведьма, а кое-что умею, — гадалка чуть наклонила голову. — Тебе нужна помощь?
— Да! Я… ведьмы ведь со всякими зельями знаются, так? Я не могу пойти к аптекарю — в тот же день весь город знать будет… а ты уедешь, и никому никакого дела… Я… мне…
Слезы вдруг брызнули из глаз молодой драконицы, и она захлебнулась словами.
Лира, привстав, сдернула со своих плеч платок и накинула на плечи гостье. Та тотчас закуталась в него.
— Выпей все же, — мягко посоветовала гадалка, окинув девушку острым внимательным взглядом. — Тебе беречь себя надо.
— Я… ты видишь?
— Вижу. И напрасно ты рыдаешь. И аптекарь тебе не нужен. Прекрасный ребенок у тебя будет. Здоровый. Если сама себе не навредишь.
— Нет! — девушка смотрела с ужасом. — Мне… надо плод вытравить. Так матушка сказала. Отцу не велела говорить, он меня из дому выгонит. Меня замуж давно сговорили, хорошая партия, только лорд Ормери — он старше моего отца, но он прекрасно выглядит, только я его боюсь немножко, а матушка говорит — глупости… а с этим, с этим, он ведь не возьмет меня…
— Погоди, — гадалка нахмурилась. — А что же отец твоего ребенка? Жениться отказался? Я же вижу — не было там насилия, по любви да по согласию у тебя все случилось.
— Кто же ему позволит, — драконица опустила глаза. — Он… безродный он. Я и не говорила ему ничего. Я знаю, что дурно поступила, и матушка по щекам меня отхлестала — поделом, только она говорит, если плод вытравить, так, может, еще и сладится все, зельями ведьмиными, может, и жениха обмануть удастся, а нет — так главное, замуж выйти, прикрыть все, а там и дурного про меня никто не скажет, муж сам свое имя марать не пожелает…
— Разве тебя цепями в родительском доме держат? Сама к любимому не уйдешь?
— Да как же… я ведь… разве можно! Он ведь безродный, он вовсе сын лавочника, как же я…
— Вот что, — Лира выпрямилась, сдвинув брови. — Надумаешь к любимому уйти, дитя родить, простой горожанкой стать — так и знай, что брак ваш сама Аллира благословит, и противиться ему никто не станет. И счастливы вы будете до конца дней — как бы ни было. А нет — так я тебе не помощница. Не держу я черных зелий. И к аптекарю ходить не советую.
— Меня родители проклянут, — шепнула девушка, сжавшись.
— Если любят — не проклянут, — гадалка спокойно пожала плечами. — А если нет… сама думай. Так ли тебе важно одобрение тех, для кого чужое мнение ценнее твоего счастья? Решай.
Девушка, судорожно вздохнув, закрыла лицо руками.
— Я…
— Госпожа Иллиана, позавтракать не успеете! — Ума трясла меня за плечо. Я, все еще не отойдя от сна, пыталась сообразить, к чему она. Ах да… завтрак… работа. А что решила та девушка… наверное, неважно спустя столько лет.
Но почему мне кажется, что вряд ли ее решение понравилось богине?
Глава двадцать седьмаяОчень одаренный студент, или Горе от ума
— И вы полагаете, — я переводила взгляд с одного артефактора на другого, — что именно лично лорд ректор должен разбираться, кто из вас у кого попер проект вместе со студентом? Первокурсником, ничего не путаю?
Гном и эльфийка энергично закивали.
— Я полагаю, — певуче протянула мэстрис Талиэль, — едва ли кто-то другой будет в должной мере беспристрастен.
— Да она всем остальным мозги запудрит! — рубанул воздух ладонью мэтр Драбур. — Лорд ректор мужик умный, вот пусть сам и рассудит!
— Ага… — я задумчиво потарабанила пальцами по столу.
Тея сейчас в кабинете не было — ушел на заседание совета попечителей академии, но поток желающих увидеть его светлый лик, как всегда, не иссякал. А эти пытались прорваться еще накануне.
А ведь я даже пыталась развести их лаборатории подальше — то есть, конечно, я только дала совет кому надо, но… как ни странно, категорически против оказались внезапно оба. Почему-то им надо было быть поближе друг к другу. Не иначе, чтобы не спускать глаз с объекта ненависти.
Истоки вражды этих двоих я уже знала — нашлись среди коллег добрые люди, просветили.
Все дело было в месте декана факультета артефакторики. Старичок-декан дышал на ладан уже не первый год. И, откровенно говоря, почтенный мэтр Фаргом давно с трудом справлялся со своими обязанностями, а большую часть преподавательских часов переложил на подчиненных. Собственно, его давно пора было бы спровадить на пенсию, только был он очень уж заслуженным и именитым, и именно его имя делало факультет артефакторики СМАМ самым престижным по своему профилю не только в Сайларе.
Сам почтенный мэтр каждый год собирался наконец уйти на пенсию, как только выберет и официально назовет своего любимого ученика и преемника. Неофициально как бы подразумевалось, что названный станет преемником мэтра и на посту декана.
Увы, любимых учеников у него было аж двое, в равной мере достойных и обладающих уже немалыми собственными заслугами — тоже примерно поровну. И, насколько я поняла, обращаться к своему учителю, чтобы рассудил их свары, они оба давно отчаялись — лично я сильно подозреваю, что старикан тихонько посмеивается над ними в кулачок, а то и делает ставки. И в конце концов непримиримые соперники переключились на ректора.
Как только возникал очередной спор, каждому из них начинало казаться, что другой вотрется в доверие ректору и представит весь конфликт в выгодном для себя свете. И, конечно, вскоре займет пост декана! А потому оба строчили докладные записки, а то и мчались сюда наперегонки.
Как, например, сейчас. Ну, поступил на факультет какой-то особенно одаренный первокурсник. На первом курсе студенты вообще-то еще не делают индивидуальных проектов, курсовые у них только со второго года. Но этот оказался парнем самостоятельным, сам придумал какой-то уникальный принцип, сам решил разрабатывать индивидуальный проект, сам пошел выбирать научного руководителя…
И вот-то и случилась беда. Самостоятельный парень понятия не имел о разногласиях в преподавательском составе. Он просто поочередно подошел к двум самым сильным преподавателям факультета и рассказал о своем проекте. Проект, как я понимаю, судя по реакции обоих, оказался и впрямь многообещающим, прорывным и так далее. Научными руководителями пожелали быть оба. И каждый уверял, что глубоко неуважаемый оппонент шантажом и угрозами вынуждает студента делиться с ним разработками.