Как я вообще сюда попала? Снова прикрыв глаза, попыталась вспомнить.
Вспышка — хруст — огонь — снова вспышка, на этот раз — боли.
Ммм… надо полагать, сюда меня принесли. Я жива — это хорошо. Чудящийся в воспоминаниях хруст — плохо. Что-то сломала?
— Илль? — встревоженный голос Тея ворвался в мои размышления. Надо же, этим коротким именем он никогда не пытался меня называть. — Ты очнулась?
— Что… — собственный голос показался хриплым, будто простуженным. Ах да, я, кажется, кричала… пришлось покашлять, пытаясь хоть как-то прочистить горло. — Что случилось?
— Ты в целительском корпусе. У тебя сломано кры… рука. Была сломана. Ушибы тебе уже залечили, кость срастили, но до завтра необходим полный покой. Не волнуйся, в твой дом я зайду сам, чтобы предупредить твоих домашних.
Я снова моргнула, осмысляя. А Тей вдруг подался ко мне.
— Прости меня…
Что⁈ Меня кто-то толкнул. За моей спиной были двое, но я была уверена, что толкнуть меня могла только леди Бывшая. Неужели…
— Это ты меня толкнул⁈
— Что⁈ Нет!! — Тей выглядел шокированным этим предположением.
— Тогда за что ты извиняешься?
— Я должен был раньше прислушаться к твоим словам… и понять, что выходка Вириссы на твоей проверке вовсе не была случайностью. Знала бы ты, как я испугался… леди Ланори больше не работает в СМАМ. Придется подыскивать преподавателя на ее место. Я не давал добро на применение шокового метода в академии…
— Метода⁈ — я попыталась приподнять голову, но тут же со стоном опустила ее обратно на подушку. Любая попытка пошевелить шеей отзывалась стреляющей болью в плече.
Тей отвел глаза.
— Видишь ли… в некоторых драконьих семьях раньше применялся… да и сейчас применяется иногда такой метод при проблемах с оборотом. Подростка сбрасывают с башни или со скалы. Предельный выплеск эмоций при этом неизбежен, а все силы направлены на то, чтобы выжить. В воздухе оборачиваются даже те, кому не удавалось этого сделать годами. Но, во-первых, я считаю этот метод изжившим себя и не разрешал его использовать в академии. А во-вторых, делать это на лестнице…
Мужчина не договорил, но я поняла, о чем он. Лестница в башне крутая, так что в воздухе я таки оказалась. Только вот башня еще и узкая для драконьей туши. Если бы я там в самом деле полностью обернулась — переломала бы себе не только крылья.
— Вирисса уверяет, что хотела тебе помочь. Просто не подумала о том, что в башне это травмоопасно.
Бред какой-то. Леди бывшая показалась мне мстительной стервой, но не полной же дурой. Она сделала это на глазах у Тея — и чего ожидала? А уж оправдание «не подумала» и вовсе смехотворно. Или она настолько была уверена, что Тей поверит любым ее оправданиям? Да нет, все равно похоже на бред…
— На этот раз ты ей не веришь? Этого достаточно для увольнения? — закинула пробный шарик. Тей качнул головой.
— Не так важно, почему именно она тебя толкнула. Если она применяла такие методы ко всем студентам — значит, нарушала одобренные в Сайларе методики обучения. Если это было лично для тебя — значит, она позволяет себе пристрастное отношение к ученикам, вплоть до создания опасных для них ситуаций. То и другое недопустимо для преподавателя СМАМ.
— Я не студентка.
— Это неважно. Ее поступку в любом случае нет оправдания. Слава богам, ты все-таки не обернулась… — он снова отвел глаза, на секунду замолчав. Хм. Он говорил, что в полете оборачиваются все? Значит ли это, что если мне не удалось обернуться, когда я падала, есть вероятность, что я не смогу обернуться никогда? А может, если я неполноценная драконица, от меня все наконец отстанут? — Мне удалось тебя поймать.
А это как? Он же наверху был? Спрыгнул вниз? Так там несколько этажей…
Но спросила я о другом.
— Драконы действительно сбрасывают детей в пропасть?
— Подростков. Я считаю этот метод устаревшим и бессмысленно жестоким. Но да, он, как правило, работает.
Как правило. Как правило!
В нашем мире тоже есть люди, свято уверенные, что если сбросить человека, не умеющего плавать, в воду, то он неизбежно научится. Инстинкты помогут!
Вот только реакции на самом деле у каждого свои. И это никак не зависит от волевых качеств — всего лишь от особенностей нервной системы. Да, есть те, кому удалось таким образом научиться. А есть и те, кто в результате утонул.
Когда я училась на первом курсе, однажды поехала летом вместе с сокурсниками на недельку на море. В нашей веселой студенческой компании я единственная не умела плавать, и меня учили все по очереди. А в один прекрасный день сокурсник позвал меня кататься на водном мотоцикле. А когда мы зашли на глубину, попросту сбросил меня в воду.
Помню, что я тогда просто замерла от шока. И ко дну пошла ровно в той позе, в которой падала, не шевелясь и с широко открытыми глазами. Шла ко дну, правда, недолго, до идиота все-таки дошло, что что-то не так, он меня и вытащил. Потом долго извинялся, смотрел глазами побитой собаки, но мне не очень-то хотелось с ним разговаривать. По-хорошему — ему еще повезло, что моей реакцией на шок было именно оцепенение. Я хотя бы не мешала себя спасать, и даже воды не слишком нахлебалась. Если бы была паника, могла бултыхаться, не разбирая верха и низа, хлебать воду, опрокинуть велосипед, да и «спасителя» за собой ко дну утянуть.
А еще я тогда почему-то думала о своей подруге из детдома Катьке. У Катьки врожденный порок сердца, и она мирно со своим пороком жила, естественно, не рассказывая о нем каждому встречному. И, конечно, она тоже не умела плавать. Что было бы, если бы таким прекрасным методом какой-нибудь доброжелатель решил поучить плавать ее?
В общем, я-то думала, моему мнению о драконах и их методах воспитания детей ниже падать некуда.
— Ты должна знать, что я подал страже заявление о покушении на тебя. Не зря же они околачиваются у наших ворот с тех пор, как там появились серебряные.
Я бы пожала плечами, но сейчас делать этого точно не стоило.
— Твоя Вирисса скажет, что это драконий обычай, и ее отпустят.
В то, что леди бывшей может что-то грозить, я не верила. Ну, в самом деле, она гражданка драконьей страны, об обычаях которой в Сайларе очень мало известно и с которой Сайлара не захочет ссориться…
— Видишь ли… что бы ни говорила леди Ланори о твоих ментальных способностях, ее собственные щиты оставляют желать лучшего. На допросе она будет говорить о своих мотивах правду.
Осмыслить, что это значит, мне удалось не сразу. Выходит… Тей воздействовал на свою бывшую? Незаконно воздействовал!
— Она признается во всем, что планировала сделать, и расскажет, почему. Поверь, у сайларского правосудия не будет ни единого шанса спустить дело на тормозах. Тебя она больше не побеспокоит.
— Хорошо, — я устало прикрыла глаза.
— Сейчас спи. Все завтра.
Я уже почти не слышала — сознание уплывало. Показалось, что кто-то прикоснулся к моему лбу, но это могло быть уже и сном.
— Ты ведь можешь… остаться со мной, — в голосе молодого дракона слышалось отчаяние.
Наследник рода золотых драконов сидел на утесе рядом с девушкой в пестром платье. Руки этих двоих были переплетены — и сейчас мужчина вцепился в пальцы возлюбленной так, будто боялся, что она исчезнет прямо сейчас.
— Остаться? — девушка задумчиво оглянулась и пристально посмотрела в глаза дракона. — Ты предлагаешь мне… стать твоей женой?
— Я… — юноша поперхнулся и опустил глаза. — Прости, это невозможно. Ты ведь знаешь, я дракон, наследник рода, а ты…
— Я слышала, что сама Аллира благоволит к драконам, — девушка пожала плечами, отворачиваясь. — И что в браках, заключенных по любви, у них рождаются самые сильные маги.
— Что? Любовь моя, ты слишком веришь в сказки. Аллира благоволит к нам, это правда… она — богиня брака и семьи, и сильные драконы рождаются в браках между сильными родителями, это знает каждый…
— Чепуха! — девушка нахмурилась. — Ведь ты сильнее обоих своих родителей, не так ли? Не потому ли…
— Все верно, их брак благословила богиня. А еще они оба принадлежат к сильным родам и происходят из благороднейших семей. Мой долг как наследника — дать роду не менее сильное продолжение. А это значит, что я должен жениться на леди…
— Тогда что именно ты хотел мне предложить? — Лира рывком отняла руку у Кариаса. Ее слова будто хлестали наотмашь.
— Мы ведь… нам необязательно быть мужем и женой, верно? Мы любим друг друга, и только это имеет значение! Поверь, у тебя будет все, чего ты только сможешь пожелать…
— Вот как? А если я пожелаю стать матерью?
Дракон опустил глаза.
— Прости… я лорд, и не имею права…
— А если твой ребенок уже здесь? — она положила руку на живот, не отрывая взгляда от мужчины. — Если он уже со мной — дитя твоей любви? Что тогда?
— Это правда⁈ — Кариас Золотой вскинул неверящий взгляд, в котором неверие лишь на миг сменилось вспыхнувшей радостью — а затем решимостью. — Тогда… что ж, тогда и ты, и мой ребенок никогда не будете знать нужды. Мне жаль, но стать наследником полукровка не сможет… однако я дам ему все, кроме имени! Он будет жить не хуже, чем мои наследники от законного брака! Лира, пойми, я связан долгом перед родом, но ты для меня важнее всего на свете! Ты и… наш ребенок. Я окружу вас такой заботой и любовью, что вам никогда не придется думать о том, что…
— О том, что у тебя есть и другая семья? — резко спросила Лира и покачала головой. — Поверить не могу…
— Но ты ведь не думала… — мужчина по-новому посмотрел на девушку. — Так ты хотела стать леди Золотой долины?
— Нет, милый, — она со вздохом покачала головой. — Мне безразлично, из какого ты рода и что к тебе прилагается. Это ты хотел бы… и любви, и остаться лордом, выполнив долг перед родом. А печальнее всего то, что ты мог бы получить и то и другое. Тебе не нужно было бы делать выбор. Если бы вы, драконы, не забыли, что такое благословение богини и в чем оно заключается. Скажи, а думал ли ты о чувствах той, что станет твоей женой? Ведь ты говоришь, что любишь только меня. Ты предлагаешь мне стать навсегда несчастной — потому что я никогда не смогу по праву назвать любимого мужчину своим. Ты собираешься принести себя в жертву и стать несчастным сам — по той же причине. Ты намерен сделать несчастной и еще одну женщину — ту, что будет зваться твоей женой и никогда не будет любима. И своих детей — того, что будет рожден в любви и никогда не сможет назвать родного отца папой, и тех, кто родится в законном браке и всегда будут знать, что между их родителями нет чувств. Ты хочешь сделать несчастными так многих — ради чего? И в самом ли деле ты думаешь, что богиня благословит это безумие?