Мозаика в голове начала складываться.
Старая ведьма каким-то образом поняла, чью кровь ей принесли. Кровь несет немало информации — в том числе и магического характера.
Лира была аватарой богини любви. И пусть на земле она была всего лишь человеком, но душа ее оставалась неизменной, и любовь — сама ее суть. Кровь Лиры оказалась поистине бесценным ингредиентом. Добавляя понемногу готового эликсира, ведьмы каждый раз добавляют вместе с ним пусть многократно разбавленную, но кровь аватары богини любви.
Вот почему «свадебный эликсир», пусть ненадолго, но перебивает даже действие «проклятия» богини. С ней спорят с помощью ее же крови, ее же пережитой когда-то боли.
Неудивительно, что Аллира ненавидит эти драконьи эликсиры.
А ведьмы стали единственными поставщицами уникального, такого необходимого драконам зелья. Не знаю и знать не хочу, сколько крови богини потребовала себе в оплату та старуха. Та кровь все равно рано или поздно должна была закончиться. А значит, теперь эликсиры становятся все более разбавленными и действуют все слабее.
— И вообще — как будто я не знаю, что они только на своих и женятся! А значит, он меня за неприличную девицу какую держит! А я не такая! Если я гоблинка, это еще не значит… а эти драконы все! А я еще думаю, может, он вообще на меня поспорил с кем. Я вот в книжках читала…
Осознание слов гоблинки начало приходить только сейчас. Я резко обернулась к Крусе.
— Подожди! Крусь, за тобой дракон ухаживает⁈ Какой⁈
— Так я других и не знаю, — бесхитростно развела руками моя подруга. — Они ж все гордые такие, с гоблинками-бытовичками не общаются. А с этим негодяем ты меня сама познакомила!
Та-ак… так. Любви, конечно, все разумные покорны, но знание драконьих нравов веры им ничуточки не прибавляет. А уж если узнаю, что в самом деле на мою подругу поспорил… ну, племянничек, погоди!
Человек, появившийся в приемной с самого утра, был настолько неприметной внешности, что можно было, пожалуй, долго беседовать с ним, а потом, отвернувшись, быть не в состоянии сказать, какого цвета у него волосы или глаза. Все в нем было каким-то среднестатистическим.
— Доброе утро, вам назначен прием? — привычно-вежливо улыбнулась я.
— Доброе утро, леди Вернес. Меня зовут Милар Фантин. Полагаю, лорд ректор примет меня… без записи.
Я подобралась. Дело в том, что господина Милара Фантина мне в самом деле было велено допускать до ректорского тела в любое время и в любой день, когда он соизволит явиться.
Потому что Милар Фантин — это дознаватель, которого пригласил в академию Тей. И он расследует покушение на меня.
Честно говоря, в какой-то момент мне показалось, что дело о том покушении спустили на тормозах. В конце концов, смертельной опасности артефакт, который собирались мне подбросить, не представлял… теоретически. Хотя, с другой стороны, внушение — такое дело… например, с его помощью можно заставить человека совершить самоубийство. Да и вообще внушение без медицинских показаний незаконно.
Беда в том, что кустарный артефакт с нелегальными свойствами, преступный сговор в стенах академии — все это могло не слишком хорошо сказаться на репутации СМАМ. В общем, мне казалось, что Тею хотелось бы замять происшествие, раз уж никто не пострадал… правда, по чистой случайности.
А упоминание о некоем дознавателе я посчитала просто способом меня успокоить. Не появляется же!
Сейчас, глядя на этого профессионально-неприметного человека, я думала о том, что могла много раз видеть его в академии и даже не обратить внимания. Могла, пожалуй, даже говорить с ним и забыть через минуту. Уж очень он… обыкновенный. Незапоминающийся.
— Лорда ректора сейчас нет на месте, но он появится в ближайшее время. Вы можете подождать здесь, господин Фантин, — я кивнула на диванчик для посетителей.
Кто я такая, он, конечно, в курсе — несостоявшаяся жертва, а еще — секретарша и невеста ректора. И дознаватель почему-то даже не проводил со мной беседы. Хотя это было бы вполне логично — чтобы выяснить возможные мотивы преступников.
Доброжелательно кивнув, дознаватель пристроился на диванчике, обняв свой портфель и всем своим видом выражая долготерпение.
— Господин Фантин, — решилась наконец я, — вам удалось что-то выяснить?
— Кое-что, — так же благожелательно кивнул он и замолчал.
— И…? — снова не выдержала я. Нет, ну что за свинство! — Думаю, я имею право знать о результатах расследования. В конце концов, это на меня покушались!
— Боюсь, вы не совсем верно оцениваете ситуацию, — вздохнул неприметный мужчина. — Видите ли, вы здесь — фигура не то чтобы случайная, но… в подоплеке произошедшего слишком много факторов… в том числе касающихся сугубо политических вопросов страны драконов. Не уверен, что имею право разглашать эту информацию подданной Сайлары.
— Но я дракон! И жертва, если вы забыли!
— И подданная короны Сайлары, — ничуть не смутился он.
Рррр!
— Но вы можете сказать мне хотя бы, удалось ли вычислить тех, кто на меня покушался?
Ладно, мне не хотят говорить, зачем все затевалось и что именно планировалось, но я могу узнать хотя бы — кто⁈
— Разумеется! Это было несложно. Видите ли, — тон мужчины стал каким-то сверхъестественно-занудным, — согласно показаниям свидетельницы, имел место покус ягодичной мышцы подозреваемого в преступном умысле. При этом, прошу заметить, адские гончие обладают не только развитым челюстным аппаратом и острыми зубами, но и весьма едкой слюной. Такие ранения чрезвычайно плохо заживают. А поскольку никто к целителям академии не обращался, то возможны были лишь три варианта. Первый — преступник обратился к одному из лекарей столицы. Учитывая специфический характер ранения, проверить эту версию затруднений не вызвало. Второй — злоумышленник мог относиться к быстро регенерирующим расам, что весьма сузило бы круг поисков. Либо сам являться целителем, что сузило бы его еще больше. И третий вариант — злоумышленник мог в целях конспирации не обращаться за целительской помощью, несмотря ни на что. В этом случае у него неизбежно должны были возникнуть некоторые затруднения специфического характера.
— Какого еще характера⁈ — мне начинало отчетливо казаться, что мне целенаправленно морочат голову.
— Сидеть трудно! — хихикнул из угла Малик, и дознаватель кивнул ему с вежливой улыбкой.
— Что, как вы понимаете, не могло не быть замечено хоть кем-то, — добавил он. И замолчал! Явно не собираясь договаривать.
— И вы проверили все три версии, — чувствуя, что начинаю звереть, продолжила я. — И выяснили, что преступник — это…?
Очередная вежливая улыбка в ответ явно свидетельствовала о том, что имени мне называть не собираются.
Дверь из коридора открылась, и дознаватель тотчас вскочил со своего места.
Тей, войдя, окинул взглядом меня, Малика и посетителя.
— Наконец-то! Прошу в мой кабинет, господин Фантин!
А парой секунд позже я смотрела в возмутительно захлопнувшуюся перед моим носом дверь ректорского кабинета, за которой скрылись мой жених и дознаватель.
Малик окинул меня оценивающим взглядом и, мгновенно разгадав мои намерения, наставительно поднял палец.
— Подслушивать — нехорошо! — объявил джинн и тут же, вытянув длинной трубочкой с раструбом на конце одно ухо, приложил его к начальственной двери.
Я фыркнула и, быстро разыскав на полке за деревянной панелью стакан, приставила его к двери и тоже приложила ухо.
Может, оно и нехорошо. Но так соблазнительно!
Тей
Доклад дознавателя не обрадовал. Да, все это было предсказуемо, но, но…
Разумеется, организовывать целый заговор только ради брака с таким распрекрасным Теем никто бы не стал. А вот ради власти…
В стране драконов каждый лорд долины — сам себе хозяин в собственных владениях. И тем не менее, король в стране тоже есть. Он решает спорные вопросы между родами, занимается дипломатическими вопросами в отношениях с соседними государствами и считается высшей властью.
Все дело было в том, что в стране драконов высшая власть не передается просто по наследству. Каждый раз после смерти правителя нового обладателя короны определяет сила. И каждый раз за это место разгораются нешуточные баталии и интриги. Правителем может стать только самый сильный дракон.
Разумеется, к претендентам есть определенные требования. Это может быть только дракон одного из высоких родов, обязательно женатый и имеющий хотя бы одного ребенка. В крайнем случае — его супруга должна быть беременна.
Предыдущим королем был отец Тея. А поколением раньше — один из серебряных. Сам нынешний лорд Тариус после смерти отца — увы, порой даже драконы гибнут из-за несчастных случаев — вполне мог бы претендовать на корону. По уровню магии в своем поколении он действительно как минимум один из сильнейших. Если бы действительно пожелал — всего-то нужно было в кратчайшие сроки жениться и добиться беременности супруги.
Но Тей предпочел фактически сбежать — аж в Сайлару. О власти он не мечтал никогда. Ему это было попросту неинтересно. А уж жениться только ради политического веса казалось ему самой дурной затеей из всех возможных. И никакие увещевания матери, возлагавшей на него огромные надежды, не могли изменить это решение.
Нынешний король еще не стар, да и живут драконы долго. Однако, разумеется, каждый из высоких родов уже сейчас ищет способы в следующем поколении получить корону для одного из своих отпрысков. Заключают перспективные брачные союзы, присматриваются к новому поколению.
Сейчас трон занимает зеленый дракон, однако оба его сына родились откровенно слабыми магами с едва тлеющим огнем, несмотря на всю одаренность обоих родителей, чей брак казался идеальным. И ясно было, что наиболее вероятным претендентом на престол станет один из отпрысков сильнейших родов — серебряных или черных.
Именно поэтому появление молодой драконицы со свежей иной кровью настолько взбудоражило серебряных. И именно поэтому род Дарнери категорически не желал выдавать ее замуж в другой клан — тем более отдавать соперникам-Тариусам. Вполне возможно, что именно ее ребенок от сильного дракона станет следующим королем.