Но еще интереснее, почему воздушник, вполне очевидно выражавший свой ко мне интерес, потом вдруг как будто… пропал с горизонта? Передумал или… получил другие инструкции?
Он жил рядом, но мы практически не пересекались. Нет, понятное дело, он слышал о моей помолвке, да и видел нас с Теем вместе… было бы логично предположить, что просто осознал, что ловить нечего, и отступил.
Если бы не два «но».
И первое из них — лорд Келос неохотно садился. И сидел как-то слегка… кособоко. Все бывает, разумеется. Мало ли, вдруг человеку так удобно. Только есть еще и второе «но».
— Простите, что вываливаю это на вас, случайного, в общем-то, человека… просто мне действительно не с кем поделиться, — в моем голосе слышались слезы. Я говорила так искренне, как могла. — Моя мать сейчас слишком занята собственной личной жизнью и не видит ничего вокруг. А друзей… друзей у меня здесь нет. И да, я почти сразу поняла, что эта помолвка — чудовищная ошибка… но я не сознавала, что сам мой жених — чудовище… он…
Я заламывала руки. У меня прерывался голос. Рассказывала, что жених поднимает на меня руку, требует отказаться от дочери… много чего еще. Я врала так достоверно, что, ей-богу, сама бы себе поверила.
И лорд Келос не подвел. Он очень сопереживал мне. Он страдал, заглядывал мне в глаза и даже брал за руку. И тоже казался абсолютно искренним.
А еще он тоже врал. В каждом своем сочувственном и негодующем восклицании. Брать меня за руку в этом случае было особенно дальновидно — я в своих ощущениях уверилась совершенно определенно. Хоть оторви себе уши, так свербит.
Что, кстати, тоже странно. В конце концов, посочувствовать юной деве, которой достался в женихи мерзавец, — совершенно естественная человеческая реакция. Особенно если тебе эта дева хоть сколько-нибудь симпатична. Но, похоже, в реальности я вызываю у лорда Келоса только раздражение. Даже обидно.
— Насколько мне известно, — медленно произнес он, — помолвку по драконьим древним традициям можно разорвать. Через год — если брак так и не был свершен. Или…
— В случае измены, — шепотом продолжила я.
— Вы можете счесть меня сумасшедшим, но… и да, я знаю, предлагать такое — выглядит бесчестным с моей стороны, но, поверьте…
Я вскочила, заламывая руки, и отошла к окну. Боги мои, какая же дешевая мелодраматичная сцена… но отыграть ее придется до конца.
Так, здесь надо вцепиться пальцами в подоконник и подрагивать плечами. Надо же дать человеку время! Не зря же я оставила рядом с ним свою чашку с чаем.
— Достаточно! — голос, раздавшийся за спиной, заставил развернуться, как ужаленной. Вообще-то мог бы еще потерпеть! Но Тей ворвался, как внезапно вернувшийся из командировки муж — разъяренный и пышущий негодованием. По-моему, у него даже дымок из ушей курился. Я прямо задумалась — интересно, способность огнедышать правда может давать такой эффект или мне показалось?
— Замри! — а вот этот голос был совсем негромким, даже как будто извиняющимся. Господин Милар Фантин, королевский дознаватель, скромно маячивший за спиной моего жениха, и сейчас казался исключительно неприметным и даже каким-то неприкаянным. Как будто он случайно проходил мимо и совершенно здесь ни при чем. А распоряжение свое отдал… да мало ли кому отдал! Какие вообще может отдавать распоряжения человек настолько невзрачной и незапоминающейся наружности?
Однако Райан Келос, едва начавший подниматься из кресла при виде Тея, вдруг замер в какой-то неловкой и кривобокой позе, да еще и с полуоткрытым ртом.
Дознаватель прошел мимо застывшей фигуры воздушника и сцапал со столика мою чашку с чаем.
— Замечательно! — удовлетворенно произнес он, извлек из нагрудного кармана плоский медальон на цепочке и провел им над чашкой. Арефакт мигнул поочередно бледно-розовым, ярко-красным и голубоватым светом. — Прелестно, прелестно!
— Что там? — отрывисто спросил Тей, замерев напротив скрюченного воздушника и сжимая кулаки.
— Должен отметить, убивать вашу невесту никто не планировал. Здесь… хмм… легкий приворот, сильное возбуждающее… и, если не ошибаюсь, подавление воли. Да, кажется, так.
— Что насчет артефактов? — уточнила я, тоже опасливо подходя ближе.
Вообще-то я знала, что артефакт подчинения из тех, какими пользуются королевские полицейские службы Сайлары, понадежнее всяких наручников. Преступник, пойманный в «прицел», просто не может сопротивляться и выполняет любые команды. Разве что говорить его нельзя заставить.
Но еще я слышала, что некоторые особо одаренные преступники научились этому артефакту сопротивляться. Ходили даже упорные слухи, что где-то у королевских служб есть и артефакты противодействия любому подчинению. А значит, они вполне могут быть и у особо продвинутых или одаренных преступников.
И именно поэтому я предпочла подстраховаться. Лучшие артефакторы из тех, кого я знала, были вообще-то заняты своим проектом века, и не желали ни на что отвлекаться… но, к счастью, один из них был мне должен. Так что команда из дроу, эльфийки и гнома, сопротивляясь и огрызаясь, между делом все-таки создала для меня «защиту от взлома». Теперь у «нашего» дознавателя был «хакерский вариант» артефакта подчинения — которому, как меня заверили, сопротивляться невозможно.
И все-таки я нервничала — защита не проверенная, мало ли что…
— М-м… выпрямись! — скомандовал дознаватель, и Райан Келос вытянулся в струнку. А Милар Фантин провел своим медальоном вдоль его фигуры — от стоп к макушке. Где-то в районе груди артефакт замерцал синим, сиреневым и зеленоватым светом поочередно. — Ага… доверие окружающих, привлекательность… и откуда же ты взялся, такой подготовленный…
Последняя реплика определенно была риторической, и вряд ли дознаватель ждал на нее ответа. Однако ответ последовал — и Райан Келос процедил его, сверкая глазами, сквозь сцепленные зубы.
— Королевская тайная служба. Удостоверение в левом внутреннем кармане.
Дознаватель отчетливо спал с лица, но я все еще не осознала.
— Какая… королевская⁈ — неужели я еще и драконьему повелителю чем-то мешаю⁈ У него тоже были на меня свои планы? Или на Тея? И… почему его агент — человек?
— Короля Эрнана Второго, — все так же сквозь зубы, но с видимым удовольствием сообщил лорд Келос.
Что?
Что⁈
Ненавижу политику!
Сайларскому-то королю когда я успела перейти дорогу⁈
На господина дознавателя было жалко смотреть. Пожалуй, на моей памяти ему впервые изменила обычная невозмутимость.
Впрочем, ему удалось овладеть собой в считанные мгновения. В следующую минуту он скользнул, заслоняя воздушника от нас, и объявил:
— К сожалению, я буду вынужден забрать подследственного с собой, чтобы продолжить дознание.
Мы с Теем переглянулись. Что будет дальше, ни у одного из нас сомнений не возникло.
Разумеется, никакого продолжения дознания не будет. Тайная служба не подчиняется дознавательской. Но и просто развернуться и уйти прямо сейчас Милар Фантин не может. Он, пусть невольно, раскрыл шпика из тайной службы, и за это его точно не погладят по головке. А еще ясно, что, оставь он нас наедине с воздушником, мы попытаемся вытрясти из него все, что возможно. Единственное, что Фантин может теперь сделать — это вытащить раскрытого агента короны из академии.
Потом он перед Райаном, конечно, извинится. И отпустит. В академию зашлют нового агента или завербуют кого-то из студентов или сотрудников. А мы так и не узнаем, что им вообще от нас надо!
Тей как-то подобрался, а потом будто невзначай взглянул на часы на стене.
— О, в самом деле очень жаль! Я приношу вам свои извинения. Но, к сожалению, господин Фантин, ваше временное разрешение на пребывание на территории академии истекает через десять минут. Боюсь, вам придется уйти.
— Хорошо. Подследственного я…
— А подследственный останется, — ласково возразил Тей. — У него, видите ли, лекция как раз через пятнадцать минут. Согласно договору, заключенному с академией, без уважительной причины он не имеет права ее пропускать.
— Полагаю, арест — достаточно уважительная причина, — будто забавляясь, сообщил сам «подследственный».
— Не думаю, что у господина Фантина имеются основания для ареста, — я широко улыбнулась. Покусанный филей еще ничего не доказывает. Тем более, что и о самом готовившемся покушении сообщила малолетняя свидетельница. А Райан никаких признаний не сделал. Значит, и нет у него никаких причин… не явиться на лекцию. Второй курс воздушников никак не может пропустить это занятие!
— Ваше время идет, — как-то очень сочувственно сообщил Тей. — Поверьте, вы не захотите узнавать, как реагирует защита академии на тех, кто вторгся на территорию, не имея разрешения…
Милар Фантин дернулся. Ага, скорее всего, как защита реагирует, он и сам знает, работает у них разведка. И на себе проверять не хочет. Десять минут — это как раз быстрым шагом дойти от преподавательского поселка до входных ворот.
— Может быть, мне стоит вас проводить? — лорд ректор опасно улыбнулся, небрежно поигрывая язычком пламени на ладони. Я украдкой вздохнула — мне бы такой самоконтроль! Впрочем, драконья магия в последнее время поддавалась мне все лучше и лучше. По крайней мере, я не пыхала пламенем непроизвольно и не покрывалась чешуей в неожиданные моменты. Но что касается владения огнем — пока моим потолком было швырнуть файербол со всей дури.
И все-таки Тею стоило подыграть. Поэтому я тоже широко и ласково улыбнулась и выдохнула струйку дыма.
— Или показать вам дорогу?
— Н-нет, благодарю, — дознаватель отступил на шаг. Потом скользнул взглядом по настенным часам — и бросился к выходу.
А Тей так же резко бросился к Райану — и успел схватить его до того, как тот сделал хоть одно движение.
Артефакт подчинения больше не действует, сообразила я. Дознаватель унес его с собой.
Но какая я молодец, что настояла на модификации этого следовательского артефакта! Наверняка у тайной службы тоже есть защита от ста