Нашел окно класса, где заволжские рабочие сидели перед тем, как их отправили на баржу смерти. Свернул на Большую Рождественскую. Протарахтел большой черный автомобиль, волоча за собой сизый хвост бензиновой гари. Навстречу прошагал отряд новобранцев с узелками под мышками, у двух замыкающих — связки березовых веников. Их обогнали молодые работницы в красных косынках. Один из новобранцев озорно запел:
Моя мила белье мыла,
А я любовался.
Моя мила утонула,
А я рассмеялся…
Лагутин возвращению Тихона обрадовался:
— Ждал я тебя, много людей на фронт ушло. Так дело дальше пойдет — в губчека вместо сотрудников одни столы да чернильницы останутся. А работы прорва, заговорщиков еще не всех разоблачили, какая-то сволочь пыталась водокачку взорвать.
В кабинет заглянул коренастый кудрявый парень в расстегнутом пиджаке и пыльных сапогах с напуском.
— Товарищ Лагутин! У меня срочное дело!
— Проходи.
Парень сказал вполголоса:
— Тут посторонние…
— Так мечтал увидеть героического чекиста Вагина — и сразу его в посторонние записал! Нехорошо, — улыбнулся предгубчека, представил Тихону нового сотрудника: — Сергей Охапкин, прислан к нам по рекомендации большевиков ткацкой фабрики. Когда на работу принимали, рассказал я ему, как ты Ферта брал, как с Андреем Лобовым на хуторе от банды отстреливался, а потом группу Дробыша разоблачал.
— А про пожар в Коровниках вы ему не говорили? — усмехнулся Тихон.
— Про пожар? А что там интересного было?
— А как мне заведующий складом про самовозгорание медного купороса байки заливал?
— Ну, это ты ему сам как-нибудь расскажешь, — рассмеялся Лагутин. — Ну, что там у тебя, Сергей?
— Мендель продает куски мануфактуры, пропавшие со склада на Пошехонской. А там орудовала банда Кулакова.
— Что предлагаешь?
— Арестовать Менделя и допросить, он нас на Кулакова и выведет.
Лагутин закурил, сделал несколько коротких затяжек и обратился к Тихону:
— А ты что посоветуешь? У нас есть подозрение, что банда Кулакова с Бусыгиным связана.
— Мендель скажет, что мануфактуру с рук купил, и опять ищи-свищи этого Кулакова.
Председатель губчека остался доволен его ответом:
— Вот тебе, Сергей, пример, как работают опытные чекисты: сначала подумают, а потом решение принимают. Иди и еще раз прикинь, как заставить Менделя вывести нас на Кулакова без осечки. Голыми руками спекулянта не возьмешь.
Когда Охапкин вышел из кабинета, предгубчека с теплотой в голосе сказал:
— Хороший парнишка, исполнительный, только суетливый еще. Но ничего, ты таким же был. Думаю, чекист из него тоже получится.
— Считаете, из меня получился?
— На похвалу напрашиваешься? За раскрытие группы Дробыша я представил тебя к награждению. Последние сведения поручик Перов прислал из Архангельска, им заинтересовалась английская разведка, предложила сотрудничать. Товарищ Дзержинский советует операцию с поручиком продолжить. А тебе, Тихон, есть новое задание. Только предупреждаю, речь пойдет не о саботажниках, не о бандитах, не о контрреволюционерах, хотя борьба с ними, к сожалению, с повестки еще не снята.
Тихон с нетерпением ждал, какое задание получит на этот раз. «В деревнях банды, неспокойно в самом городе — все еще действует организованное подполье. О чем же хочет говорить с ним Лагутин, если не об этом, о самом важном сейчас?» — ломал он голову.
— Город все еще не оправился после мятежа, люди живут в подвалах, на чердаках, в сараях. В придачу к жилищному кризису — продовольственный. И в первую очередь голод бьет по детям рабочих, по беспризорным. Сейчас вопрос стоит так: как спасти детей от голодной смерти? Это дело чрезвычайной важности, а мы с тобой работаем в Чрезвычайной комиссии… Недавно в Москве создали по указанию товарища Ленина «Совет защиты детей». Наш губисполком обратился туда за помощью, «Совзадет» предложил организовать колонию в Самарской губернии. Но поездка может сорваться, если не принять чрезвычайных мер. Твоя задача — обеспечить детей продовольствием, медикаментами, найти врачей, воспитателей, транспорт. Большой пароход нужен — по городу около тысячи нуждающихся детей наберется. Сделай все, чтобы они выехали из голодного города, чтобы выжили. Ну как, берешься? — в упор посмотрел на Тихона предгубчека.
— Дело-то для меня уж больно необычное, — растерялся тот.
— С детьми у тебя получится, мой Пашка каждый день тебя вспоминает. В самом начале июня пароход должен выйти из города, до Самары при нынешней обстановке почти месяц плыть. Не успеешь — спрошу с тебя и как с чекиста, и как с коммуниста.
— Справлюсь ли я один?
— Начальником колонии назначен директор детского дома Сачков, сегодня в два часа он ждет тебя в губоно. Всех детдомовских тоже отправляем на пароходе — возле самого Волжского монастыря банды кружат, пока их не разобьем, детям там оставаться опасно. Обращайся ко мне в любое время дня и ночи, к саботажникам будем применять самые крутые меры.
— Вы говорили, в городе выявлены не все участники заговора? — спросил Тихон.
— Да. Заговор оказался шире, чем мы думали. В нем была замешана не только группа Дробыша.
— Феликс Эдмундович советовал продолжить операцию с Перовым. Значит, в ней будут участвовать другие? Почему вы отстранили меня? — в голосе Тихона прозвучала обида.
— Не хотел я раньше времени говорить тебе. То, чем ты будешь заниматься, прямо связано с заданием Дзержинского. Тебя подключим к операции позднее.
Тихон воспрянул духом, энергично поднялся с места:
— Можно идти? До двух часов успею побывать на пристанях.
От железнодорожного моста до Стрелки Тихон обошел все пристани и причалы. Барж и буксиров было много, пароходов меньше, и ни один из них не годился для перевозки детей. Ни с чем явился в губоно на встречу с начальником колонии.
Сачков уже ждал его. Одет он был в черный, наглухо застегнутый костюм, лицо тонкое и бледное. Когда здоровались, Тихону показалось, что в близоруко прищуренных глазах мелькнула усмешка. Потому сразу заговорил с учителем резко и сухо:
— Был сейчас на пристанях. Нужного парохода нет. Думаю, надо искать в Рыбинске или Костроме.
— Не лучше ли сразу обратиться в Нижний Новгород?
— При чем здесь Новгород?! — вспылил Тихон, решив, что над ним подтрунивают.
Сачков невозмутимо объяснил:
— Там управление Волжского пароходства. Я уже обращался туда, но меня и слушать не захотели. Может, у вас получится?
Тихону опять почудилось в голосе Сачкова ехидство, но сдержал себя, спросил, как связаться с управлением.
— Быстрее всего по телефону. Позавчера связь была.
Когда Тихон изложил начальнику управления, какой нужен им пароход, тот закричал в трубку:
— Беляки лучшие пароходы в Персию угнали. На оставшихся красноармейцев доставляем на фронт. Нет у меня сейчас таких, чтоб с удобствами и на тыщу пассажиров!
— Пойми, товарищ, ведь для детей! Для детей! Есть у тебя сердце или нет?
— Сердце есть, свои дети тоже есть, а пароходов нету.
— Не клади трубку, еще вопрос к тебе, — заторопился Тихон.
Начальник управления смилостивился:
— Давай твой вопрос. Только парохода все равно нет.
— Губчека у вас в Нижнем есть? — переглянулся Тихон с сидящим рядом Сачковым.
— Имеется. А что?
— Если за неделю не найдешь пароход, я позвоню туда, и тобой займутся как саботажником. Слышимость хорошая? Все понял?
— Все, — сердито сказал начальник управления. — Кому звонить?
— Председателю Ярославской губчека Лагутину, — и Тихон повесил трубку, рукавом вытер пот со лба.
— Ловко! — хмыкнул Сачков.
— Не ловко, а по-деловому, — хмуро поправил его Тихон. — Врачей, воспитателей искали?
— Я думал, этим займемся после, как прояснится вопрос о транспорте.
— Пароход вам будет! — твердо заявил Тихон. — Сколько нужно врачей?
— Хотя бы одного, но опытного. И не меньше двух фельдшеров. Тут уже ко мне приходили студенты-медики из Казанского университета, предлагали свои услуги. Воспитателей тоже, в общем-то, можно найти: обратимся к учителям, к студентам Демидовского лицея.
— С фельдшерами познакомьте меня, посмотрю, что за люди. Воспитателями займитесь сами, потом покажете списки мне.
— Если не секрет — зачем? — поинтересовался Сачков.
— Мы не можем доверить детей врагам Советской власти, врагам революции! — отчеканил Тихон.
— Потребуется около ста воспитателей. Пожалуй, я не найду вам столько большевиков, — уже с явной иронией проговорил учитель.
— Большевикам хватит работы и в городе, ищите сочувствующих. Врача я попытаюсь найти сам.
— Могу дать вам совет: обратитесь к доктору Вербилину, очень опытный врач. Только сразу предупреждаю — не большевик и вроде бы даже не сочувствующий.
9. Поиски
В этот же день Тихон навестил врача, проживающего на Дворянской улице в собственном доме с кирпичным фундаментом. Рассказал о «Совете защиты детей», о пароходе, о колонии. Вербилин слушал внимательно, одобрительно покачивал крупной седой головой. В соседней комнате, за закрытой дверью, кто-то играл на рояле.
— Весьма, весьма своевременное мероприятие — на лето вывезти детей из города. При такой скученности, при таком жалком санитарном состоянии и постоянном недоедании может вспыхнуть тиф, холера. Только не пойму, какое отношение все это имеет ко мне?
— Мы предлагаем вам быть врачом колонии, — удивился Тихон непонятливости Вербилина.
— Ах, вот в чем дело! Мне нужно подумать, взвесить.
— Взвешивайте, минут пятнадцать свободного времени у меня есть, — взглянул Тихон на часы на стене.
Вербилин благодушно заулыбался, длинными пальцами погладил мясистый, тщательно выбритый подбородок:
— О, молодость, молодость! В вашем возрасте я был таким же нетерпеливым и скорым на решения. Вы из губоно?
— Нет, из губчека.
Вербилин чуть не поперхнулся, с вежливой насмешкой поинтересовался: