– Кейт Шэкелфорд называл ваше имя.
– Где он?
– Мертв.
– Что случилось?
Парень рассказал. Квин взглянул на Лену, та плакала. Она спрятала ребенка под пальто, тесно прижав к груди. От ее дыхания исходил пар.
– Надо поместить ребенка в тепло, – озаботилась Лили. – Сейчас ноль градусов.
– У нас топливо на нуле, – пожаловался парень.
– Куда вы ехали? – спросил Квин.
Парень пожал плечами.
– Где тело?
– В уборной.
– То есть?
– Я пытался привести его в порядок, но он умер у меня на руках, – объяснил парень. – Пришлось просто усадить его на стульчак. Я не хотел здесь оставаться, но машина заглохла.
– Отнеси ребенка в помещение.
– Тот служащий сказал, чтобы мы не ошивались здесь. Он думал, что мы стащим что-нибудь, пока он смотрит телевизор.
– Отнеси ребенка в помещение, – повторил Квин, прибавив металла в голосе. – Мы вызовем сюда полицию.
– О нет! – воскликнул парень. – Полиция в Тиббехе – сплошные жулики.
– А ты кто такой? – спросила Лили.
– Меня называют Дитто.
– Каково твое настоящее имя?
Парень назвал, и Лили взяла его за руку и оттащила в сторону, сообщив ему условия, при которых он сможет избежать полицейского преследования. Тот кивал в знак согласия, пока она не отпустила его руку. Тогда он снова побрел к Квину.
– Хотите взглянуть на него?
– Ты видел все это или он рассказал тебе?
– Видел собственными глазами.
– Тоже бил его?
– О нет, сэр! – воскликнул Дитто. – Нет, сэр. Я пытался выручить его. В больницу он не хотел, говорил, что чувствует себя хорошо.
Квин последовал за парнем за ограду автозаправки, за штабеля пластмассовых ящиков и кучи мешков с мусором, подлежавших вывозу. Парень открыл ногой дверь в уборную и зажег свет. Они увидели Кейта Шэкелфорда сидевшим на унитазе с открытым ртом. Его рубашка и брюки были в крови. Припухлые глаза закрыты. В знак уважения Дитто надел на голову Шэкелфорда бейсболку с изображением Дейла Эрнхардта.
– Он даже не похож на человека.
Квин оглядел покойника в грязной кабине, пол, залитый мочой, и слегка прикрыл дверь уборной.
– Никого не пускай сюда, пока я не вернусь. Слышишь?
– Хотите оставить меня в сортире вместе с покойником?
– Оставайся здесь, пока я не вернусь.
Квин выбежал наружу. Лили шла из помещения автозаправки, покачивая головой и называя служащего патентованным идиотом.
– Боже мой, у нее на руках ребенок!
– Звонила Уэсли?
Она кивнула:
– Мне жаль, Квин, ей-богу.
– Если бы Говри был в тюрьме, ничего бы не случилось.
– Ты ведь считал, что Шэкелфорд покинул штат.
– Тот парень сказал, что он поехал навестить бывшую любовницу, которая сообщила об этом Говри. Что за глупость!
– В ноль градусов с ребенком на улице, – причитала Лили. – Такие девчонки не должны рожать.
Квин кивнул:
– Я вовлек Кейта в это.
– Мы оба виноваты.
– Они сделали из него котлету, – сказал Квин. – Парень рассказывал, что Шэкелфорда избивали, пока Говри не устал. Его лицо выглядит как кровавый бифштекс. Человека пропускают через ад, выводят из него и снова погружают туда.
– Как ты думаешь, они дадут показания?
– Они оба запуганы до смерти.
Через некоторое время побитый пикап Квина завелся и сделал поворот по широкой дуге, направляясь к шоссе № 45 на юг на бешеной скорости. Квин едва успел отскочить на обочину. Он видел силуэты Дитто и Лены в машине, следил за тем, как задние фонари его грузовика исчезают в ранней утренней дымке.
Глава 30
Через несколько часов Квин сидел вместе с матерью за обильным завтраком в привокзальной столовой Филлина. На стол подали деревенскую ветчину, яйца, овсяную кашу, черный кофе, апельсиновый сок и печенье в придачу. Впрочем, Джин Колсон к еде не прикасалась. Она пила кофе и вертела в руках яйцо. Передала Квину печенье и, раскачиваясь взад и вперед, спрашивала:
– Как ты можешь сейчас есть? После того, как обнаружил покойника на стульчаке?
– Ем, когда хочется есть.
– Меня бы стошнило, – прошептала она.
– Я видел и не такое, – ответил Квин. – Ну, закончили на этом?
Квин ломал печенье на кусочки, добавляя к ним ветчину, пил кофе, подавая официантке знаки налить еще. Он долго не спал, но недостаток сна не ощущал. Почти неделю он прожил без регулярного сна, когда они брали в Ираке плотину Хадиса в 2003 году. Почти четыре дня их обстреливали минометы, чуть не сведя с ума всю его роту. Они запросили авиационную поддержку и ждали подкрепления.
– Как насчет загородной поездки на небольшое время? – спросил Квин. – Всего на пару дней.
– Лучше побеспокойся о себе! – ответила мать.
– Те помощники шерифа еще следят за домом?
– Только Джордж и Леонард, – уточнила она. – Прошлым вечером Леонард зашел в дом и смотрел вместе с нами телевизор. Он замечательный парень. Женится в будущем году. Невеста действительно красива, она из Колумбуса, владеет салоном-парикмахерской.
– Значит, смотрел с вами телевизор?
– Поздним вечером повторяют «Главную больницу».
Над дверью в столовую звякнул колокольчик, и вошел Уэсли Рут. Небритый, он выглядел на десять лет старше и был одет в официальную форму шерифа и бейсболку, на которой значилось «Офис окружного шерифа Тиббехи». Он без приглашения сел за стол и заказал кофе еще до того, как приблизилась Мэри.
– Как дела?
– Черт ногу сломает, когда место преступления находится почти за сорок миль.
– Но ведь он умер на автозаправке.
– Кажется, мне нужно вывести Джейсона погулять, – сказала Джин.
Она взяла Джейсона из высокого кресла и, отвернувшись от мужчин, стала ходить по помещению, показывая мальчугану большие настенные фото Квина в детском возрасте и фото его деда, малоизвестного каскадера.
– Твой отец действительно играл в «Билли Джеке»? – спросил Уэсли.
– Был одним из плохих парней.
– Мне очень нравится этот фильм, – заметил Уэсли Рут. – Понимаешь, старина Том Лофлин учился хапкидо у самого Хан Бон-Су. Ты знаешь отца хапкидо?
Квин кивнул.
– Не делай вид, что не знаешь этих людей, – продолжил Рут. – Вас же учили этому боевому искусству, так?
– Главным образом джиу-джитсу.
– Это фиксирование сустава, броски и все такое? Покажешь мне приемы как-нибудь?
– Уэсли, нужно усилить охрану дома моей матери.
– Этим утром там был Джордж.
– Был и Леонард, прошлым вечером он поместил свою толстую задницу на диван и смотрел с матерью и Джейсоном мыльные оперы. Это беспокоит меня.
Рут кивнул:
– У нас недостаточно кадров.
– Я слышал, к тебе прибывает подмога.
– Бюро расследований присылает сегодня полдюжины людей, – сообщил Уэсли, оборачиваясь в поисках Мэри и кофе. – После полудня мы собираемся арестовать Говри.
– Даже без Лены и того парня в качестве свидетелей?
– От них мало толку.
– Я тоже хочу участвовать.
– Ни в коем случае, – замотал головой Уэсли. – Это федералы, и надо придерживаться буквы закона, иначе какой-нибудь либеральный адвокат устроит нам массу неприятностей. Этот парень Говри совсем слетел с катушек, и, если будет недостаточно осторожен, я его пришью.
– Сколько ты выделяешь людей?
– Шесть человек, – ответил Рут. – Плюс Джордж и Леонард. Может, я отправлю Лили смотреть за твоей матерью и этим мальчуганом.
– Моим племянником, – пояснил Квин. – Я возьмусь за это сам.
Мэри принесла Уэсли кофе. Тот дул в чашку, округлив губы, делал глоток и обтирал рот.
– Эта девчонка и парень далеко не уедут. Не обижайся, но я сомневаюсь, чтобы твой старый грузовик был способен на что-либо серьезное. Между прочим, парня зовут Питер Фрэнсис. Как ты его кличешь? Дитто?
– Говри не простая штучка.
– Они все такие.
– Сколько раз, Уэсли, ты участвовал в операциях?
– Силы правопорядка – это не то, что армия, Квин, – ответил Рут. – Вы косите без разбора чалмоносцев своими М-4. У нас должны быть законные основания. Ты собираешься отведать ветчины с галетой?
– Сам ешь.
Квин встал и достал деньги для расчета. Уэсли набил рот печеньем и сделал глоток кофе, перед тем как спросить:
– Куда ты идешь?
– Посижу со своим семейством.
– Вам было нелегко, правда? Вы с Бумом сумели справиться с ними со всеми.
– Откуда ты знаешь?
– В Иерихоне все знают, что происходит вокруг. Труднее всего доказать это.
– Позвони, если найдешь девчонку, – попросил Квин. – И мой пикап.
– На чем ты ездишь сейчас?
– На довольно приличном черном «камаро».
Уэсли кивнул – его рот был слишком плотно набит пищей, чтобы говорить.
Дитто вернулся в мотель, пересчитывая шестьдесят долларов, которые выручил от продажи охотничьих ружей Квина тем черным у продовольственного склада. Он подумал было сбросить грузовик в овраг или речку, но не решился. Вместо этого нашел старый сарай, почти развалившийся от ветхости, и поставил грузовик туда, даже не вынув ключи из замка зажигания. Дорога в мотель составила три мили. Они отправились на юг вместо запланированного ранее севера. Застряли в небольшом городке округа Ялобуша, который назывался Уотер-Вэлли.
Лена, задернув занавески, лежала в постели вместе с дочерью. Нехорошо, что малышка спустя несколько дней после рождения все еще не имела имени, но Дитто размышлял об этом недолго. Его больше занимала мысль о том, насколько хватит этих шестидесяти долларов.
Он мог бы продать грузовик, но только в том случае, если бы покупатель не был заинтересован в регистрации и прочих формальностях. Понадобился бы человек, которому можно было бы доверять, который не был бы добропорядочным гражданином и не уважал закон.
Дитто сел за небольшой столик в темноте. Обогреватель подавал теплый воздух, который имел запах плесени и сигаретного дыма. Дитто доедал банановый пудинг с цыпленком, купленный ими в городском магазине.
Пока он сможет уберечься от Говри, все будет хорошо.