Твои струятся пальцы, как волна.
Сейчас лизну я это мокрой кистью, —
Художник пьян, действительность пьяна!..
ГЛАМУР ЗАБВЕНЬЯ
Боялся без вести пропасть
В столице медленных событий.
Дразнил дряхлеющую власть,
Боясь, что будет всех забытей.
Жил напоказ, держась в тени,
Но в той тени пылало пекло
Амбиций, дамской толкотни,
Где и мужская дружба крепла.
Там было общество, оно
Насчитывало два десятка,
Но всем казалось, что полно
Широкой публики, так сладко
При мысли – навязать когда —
Нибудь грядущим поколеньям
Свой стиль, не знающий стыда,
Свой жуткий страх перед забвеньем!..
Всё получилось, но подмен
Долгоиграющих колода
Сдаёт по кругу прах и тлен,
Гламур забвенья, масть болота,
Где можно без вести пропасть
В столице медленных событий,
И надо красть кумиров масть,
Боясь, что будешь всех забытей.
А памятников ремесло
Удорожает эти страхи,
Держа забвения весло,
Как штуку мебели на взмахе.
Не бойся плохо выглядеть в гробу,
Не бойся проиграться в пух и прах.
Прожить чужую, не свою судьбу, —
Быть может, это – самый страшный страх.
Судьбу чужую износить дотла,
А от своей бежать на всех парах,
Чтобы она тебя не догнала, —
Быть может, это – самый страшный страх.
В своём лице не быть самим собой
И вдруг очнуться в неземных мирах
Наедине с непрожитой судьбой, —
Быть может, это – самый страшный страх.
Но плюс к тому у человека страх —
Что не чужую прожил он судьбу,
Не в той стране и не на тех ветрах,
И будет плохо выглядеть в гробу.
РОЗЫ МАРАЗМА
Анна Довлатова
Сергея Ахматова
И Наймана губчатый Рейн —
Наставники Бродского
И Бутербродского,
Пившего с Бродским портвейн.
В дни юбилея,
Нанюхавшись клея,
Розы впадают в маразм.
Крыловская дедушка —
Взрослая девушка —
Из Роттердама Эразм.
Памятник едет,
Он голый и бредит,
Курит и пьёт, но здоров.
В розах маразма —
Призма оргазма
Публики, снявшей покров.
Памятник – наг
И является знаковым,
Въедут в его котелок
Булат Пастернак
С Окуджавой Булгаковым,
Бабель, которая – Блок.
Драться им не с кем,
В каждой из келий
Розы впадают в ампир.
Марк Достоевский,
Фёдор Аврелий,
Пушкин, который – Шекспир.
СТРАШНО СКАЗАТЬ
А больше всего мне нравится,
Что я не хочу вам нравиться,
Что я не должна вам нравиться,
Что я вам должна не нравиться,
И это – мой главный долг,
Его отдавать мне нравится
Вовремя, без поблажек,
И этот мне долг не тяжек,
Он – мой натуральный шёлк.
И больше всего мне нравится,
Что больше всего вам нравится
Как тонко я суть ловлю,
Когда не хочу вам нравиться!..
Повтора я сок давлю,
Что я не должна вам нравиться,
И я вам должна не нравиться,
И с этим блестяще справиться
Могу, как никто другой!..
Тут все обожают нравиться,
Кто нравится – тот и славится.
Но больше всего вам нравится,
Что я не хочу вам нравиться —
И нету такой другой.
ИЗ ЦИКЛА «НЕ ДЛЯ ПЕЧАТИ»
1
Когда идёт Россия на уступки,
Ей череп разбивают молотком —
На деньги стран, желающих разрубки
России, не съедобной целиком.
Смолоть зерно судьбы и стать мукою,
Утратить путь божественный зерна?!.
Тогда весь мир оставит нас в покое
И вся правозащитная шпана.
Не дай смолоть им нашу силу воли
И сделать корм из наших отрубей,
Не дай, судьба, очнуться нам в помоле!..
И ты, Поэтка, вкусной быть не смей.
2
С ней не сравнится ни одна страна:
Она швыряла атомные бомбы, —
Точнее, на Земле она одна
Швыряла эти атомные бомбы.
Другие страны смели их иметь,
Но никогда использовать не смели.
Вопрос решая, – сметь или не сметь? —
Всех победили те, кто сметь сумели.
Быть иль не быть? – вопрос, который впредь
Одна страна за весь решает глобус.
Кто не посмел ковбойски озвереть,
Тот жутко опоздал, самоугробясь
Гуманных предрассудков ерундой,
Не смея преступить черту запрета,
Покончить с человеческой средой
В мозгах!.. Земли горячая котлета
Сжираема, и быстрая жратва —
«Фаст фуд» рабов животного устройства.
Я смею знать, что правда такова
И у неё – убийственные свойства.
Где Макьявелли – гениальный змей?!.
Нет Возрожденья без такого змея.
И ты, Поэтка, вкусной быть не смей,
Об этих вкусах знать всю правду смея.
3
Тирана не поймают никогда.
Его страны несчастной города
Угробят бомбы гениев науки, —
Чтоб осчастливить весь его народ,
Гуманитарный рис влагая в рот
Под бомб демократические звуки.
Тирана не поймают никогда.
Он – дух, он – призрак, он – Герой Труда
Мистического!.. В пойманном он виде
Неуловим, как воздух, как вода,
Как, в целом, обитания среда, —
Как бред… Ловите этот бред, ловите!..
Тирана не поймают никогда
И не убьют, убив… Он никуда
Не денется, в его устройстве странном
Такой большой скрывается секрет
Для маленькой компании, чей бред
Его питает и питается тираном.
4
Хорошо сидеть на ветке
И чирикать с высоты,
Когда трудится в разведке
Гений чистой красоты.
Он начистит всем паяльник,
Как великий Мойдодыр,
Умывальников начальник
И мочалок командир.
Террористов он помоет
И побреет их шутя, —
То, как зверь, они завоют,
То заплачут, как дитя:
Надо, надо умываться
По утрам и вечерам,
А нечистым террористам —
Стыд и срам, стыд и срам!
Их научат автоматом
По-английски говорить.
Буря небо кроет матом,
Не даёт себя побрить.
Только птичку, птичку Божью
Не побреют никогда,
Даже если иногда
Есть у птички борода!
5
Какие подлые злодеи,
Какой свиноподобный сброд
Раскочегарили идеи
Своих разбойничьих свобод!..
А мы глотали это чтиво
И поработали с душой
Над воспаленьем коллектива
Мечтой о радости большой,
О справедливости великой, —
И, получив такой наркоз,
В бреду доверчивости дикой
Страну пустили под откос!..
Теперь, глазам своим не веря,
Живём на зоне, где шпана
Приобрела свободу зверя
И святость воровского дна.
В итоге такова цена
За дар духовной похабели —
За яд надежд на пахана
И зажигательные цели.
6
А вы, нехорошие дядьки, ужасно плохие на вид,
Всегда побеждаете в битвах под сильно вонючим ковром,
Где ваши валяются уши, глаза и другой неликвид, —
Умельцы такую харизму потом собирают ведром,
Сливают в портретную яму, вправляют в портретную раму,
Такую вот пишут Историю и делают нам Фукияму!..
7
Заложники – это валюта светлого будущего.
Кроме заложников, прочие деньги – мусор.
Цены на всё исчисляться будут в заложниках.
Пара обуви – триста заложников, например,
За монету в четверть заложника – эскимо.
Годовая зарплата в сорок тысяч заложников
Повысит самооценку граждан среднего класса.
Чеки, счета, долги, чаевые – в заложниках,
Заложники – в банках, в карманах,
В облигациях, в акциях…
Самой крупной монетой будет, примерно,
«Десять заложников».
Самой крупной купюрой будет, примерно,
«Пятьсот заложников».
Прочие деньги в обменных конторах
Будут меняться по курсу заложников.
Фальшивых заложников меньше намного,
Чем фальшивого золота, фальшивых брильянтов,
Фальшивых картин, мировых валют…
Заложники – самые удобные деньги,
Цена их растёт фантастически.
Человечество ко всему привыкает:
– Сколько стоит у вас капуччино?
– У нас? Полтора заложника.
Художница, моя подруга
Купила дом в Европе юга
И вся мимозой заросла.
Ей утром ноги лижет море
В купальне, в спальне, в коридоре
И ножки в комнате стола.
И так сверкально там, зеркально,
Так ярко, так маниакально
Там торжествует вещество