Кошачий визг, собачий вой, дворовый ор!..
Но чей простор с романом ужасов не связан
И с той трагедией, где всех древнее хор?
Нет неестественности в диких выраженьях
Избытка чувств и жажды злой добра, —
Кошачий визг, собачий вой, при всех сраженьях —
Ура! и стоны протоплазмы и ядра.
Ничто не слишком, не преувеличен
Ничьих эмоций бешеный поток,
Кошачий визг, собачий вой, в геноме птичьем —
Вороньи вопли, дятла молоток.
Сопроводивший музыкой такою
Природу жизни действующих лиц,
Оставь как есть, не поправляй рукою
Кошачий визг, собачий вой и вопли птиц.
Не потакай высокопарным фразам
О чувстве меры, это чувство – здесь,
Вопят вороны, блещет снег алмазом,
Кошачий визг, собачий вой, – оставь как есть!
Когда бежишь из камеры для смертников
По приговору подлого суда,
Стелись туманом в зарослях бессмертников,
Туманом в зарослях серебряных бессмертников
И в облаках скрывайся, как вода.
И никогда не уповай на совесть
Свидетелей, – им надо пить и есть.
Но уповай на Бога, не готовясь
Орудьем стать, чья справедлива месть.
Нет справедливой мести и расплаты,
Когда они исходят от тебя…
Присутствуй там, где облака крылаты,
Их творческое общество любя.
Тогда и сыщик, и палач, и стража
К тебе утратят всякий интерес.
На облако и спишется пропажа —
Твои особ. приметы, рост и вес.
Тебе должно быть это безразлично,
Ты – облако и более никто!..
О большем даже думать неприлично,
Дыша свободой в облачном пальто.
Ты – облако и выглядишь люблёво,
Из камеры для смертников летя!
…Ещё лицо кириллицы и слово
Не сдали в гильдию латинского литья.
А теперь они делают вид, что они пошутили,
Разыграли тебя, рассказали смешной анекдот
И в каком-то прелестном, наивно ребяческом стиле
Раздавили нечаянно, сделав крутой поворот.
Что ж на них обижаться, на эти глаза из металла,
Если юмор таков и пора вымирать без затей.
Кто ты? Мамонт, чья книга судьбы до костей исхудала —
И оттуда воруются строки столь дивных костей!..
Приходи, моя радость, враскачку на этих костяшках!
В золотое вино заплыла золотая луна.
Здесь для мамонтов кофе гудит в архаических чашках,
И поэзию здесь издают в переплёте окна.
Приходи, замурованный там, где они пошутили.
Приходи, разворованный там, где у них анекдот.
Я для мамонтов – транспорт морских и воздушных флотилий,
Место жительства, и кабачок, и окна переплёт.
Эти мамонты даже танцуют, как тени на стенах.
Эти мамонты даже поют, как в листве облака.
Моя радость, входи на костяшках своих драгоценных
Или падай, как падает эта строка, с потолка.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ВАНЕ
Спи, моя кроха.
Нет меня с вами.
Песенки вкрапление
Дождик накапал…
Всякая эпоха
Начинается словами:
– Это – ограбление,
Всем лечь на пол!
Все легли на пол,
Слоник лёг, мячик,
Тигры со львами,
Сказок население.
Ничего не бойся, кроха,
Ничего не бойся, Ваня!..
Всякая эпоха
Начинается словами:
– Всем лечь на пол,
Это – ограбление!
В моём-то возрасте мужчина
Давно играет бородой,
И всякая его морщина
В бородке спрятана седой.
Седую выкрасить бородку
Он может в разные цвета,
Изобразить усами лодку
И спрятать дряхлые места.
А я с лицом гуляю голым,
Без никакой там бороды, —
Усов примочкой и приколом
Не пряча древности следы.
В таком живу я голом виде
И нечто голое пишу, —
За это на меня в обиде
Прогресс, курящий анашу.
КАРМЕН
Дочь отпетых бродяг,
Голым задом свистевших вдогонку жандарму!
Твой гранатовый мрак
Лихорадит галёрку, барак и казарму!
Бред голодных детей,
Двух подростков, ночующих в роще лимонной!
Кастаньеты костей
Наплясали твой ритм под луною зелёной!
Лишних, проклятых ртов
Дармовой поцелуй на бесплатном ночлеге!
Смак отборных сортов —
Тех, кто выжил, не выклянчив место в ковчеге.
Твой наряд был готов,
Когда голое слово отжало из губки
Голый пламень цветов, голый камень веков,
Твои голые юбки!
Вот как, вот как стучат
Зубы голого смысла в твоих кастаньетах, —
Дочь голодных волчат,
Догола нищетой и любовью раздетых!
Вот как воет и ржет
Голый бубен в ладони чернильной!
Вот как голый сюжет
Затрещал на груди твоей, голой и сильной!
Так расслабим шнурок
На корсете классической схемы,
Чтоб гулял ветерок
Вариаций на вечные темы!
ТОЛКАЮЩАЯ ЛОДКИ
Толкающая лодки,
Красавица моя,
Глаза её – две лодки,
Уста её – ладья.
Один, я знаю, парень,
Ударенный волной,
По гроб ей благодарен
И верен ей одной, —
Толкающую лодки
Он видел только раз,
И целовал он лодки
Её солёных глаз,
Когда разбился в щепки,
Но где-то высоко
Ладони дивной лепки
Несли его легко,
Ладони – крепче водки,
Ладони – глубже дна.
Толкающая лодки —
Такая вот она!..
В кинолентах европейской классики
Звёзды курят нервно и красиво,
Там с ветвей давно стекают часики,
Чей товар безумье оросило.
Мы глядим на то великолепие,
Как на волю смотрят малолетки,
Ненавидя жёстче и свирепее
Родственников, парту и отметки.
Век пройдёт, тысячелетье кончится,
Возвращаться в эту кинопытку —
Просто счастье, и курить так хочется,
Из Европы выйдя за калитку!..
Но главное – не думать ни о чём,
Найти такую славную контору,
Такую делать славную работу,
Такие делать славные покупки,
Смотреть такое славное кино,
Такое чтиво славное глотать,
Такие вкусы славные развить,
В такое славное стремиться окруженье,
Такую славную улыбку завести,
Такие уши славные развесить,
А на ушах такую славную лапшу,
Такой мозги запудрить славной пудрой,
В такой вписаться славный поворот,
В такую славную струю вписаться плавно,
Так славно плыть по славному теченью,
Найти такую славную возможность,
Такое славное стеченье обстоятельств,
Чтоб главное – не думать ни о чём,
Не думать ни о чём таком, что может
Хоть отдалённо навести на мысли
О механизмах колоссальной силы,
О грандиозных средствах и затратах —
На то, чтобы не думать ни о чём,
Не думать ни о чём таком!.. Заклеить
Такими славными обоями в цветочек
Свои мозги – и ни о чём не думать,
И с нами Бог, и все идите к чёрту,
Но главное – не думать ни о чём…
Они Ахматову надули,
Ей показав четыре дули,
И ездят, как хулиганьё,
На крыше имени её.
Ахматова – «ху воз грэйт лэди» —
Их транспорт к славе и победе,
На ужине и на обеде,
Который в их даётся честь.
И можно запросто прочесть
Английский текст об этом бреде,
Где окружает их «грэйт лэди»,
Посмертно источая лесть.
Но это классика и есть!..
Как Шишкин и «его медведи».
ГЛАВНАЯ ХАЛВА
«Дорогие и уважаемые собратья! Я был очень
доволен, что Нобелевская премия не была мне
присуждена…»
Лев Толстой
Чтоб Нобелевской премии добиться,
Не надо становиться Львом Толстым,
Который был в политике тупица
И дух её не почитал святым.
Была ему та премия желанна,
Но у него не тот был инструмент,
Не те фанаты, связи, чувство плана,
Диктующего, как ловить момент.
С тех пор вполне решили справедливо,
Что Нобелевка – главная халва,
Её дают по воле коллектива,
Который выбрал не Толстого Льва,
Не выбрал, то есть, даже Льва Толстого,
Имея право на Большой секрет
Для маленькой компании густого
Тумана …Карта бита, ваших нет!..
Снится, что я живу
Здесь и сейчас,
Глядит на меня сквозь листву
Солнечный глаз,
Губы листвы дрожат,