— Уверена?
— Посмотрела бы я, как бы ты добивался аудиенции со следователем, если бы не был третьим человеком в городе.
— Первым, ты хотела сказать.
— Что хотела, то и сказала. — Девушка по-детски скривилась и, гордо развернувшись, двинулась в неизвестном направлении.
Куда теперь идти и что делать, было неясно. Какого-то разумного плана у неё не было и в помине, а детективные способности казались напрочь исчерпанными. Самым простым было бы найти соучастников яблочного ограбления, но где их искать, было неизвестно, а приятели, которые с лёгкостью могли достать любой адрес, водились лишь у Сергея.
Подумав об этом, Яна вспомнила о собственных друзьях, в данный момент нуждающихся в помощи. Если у Сашки по крайней мере есть семья и охрана, то Никита остался один на один с больной бабушкой и взорвавшейся кухней. Не худо бы его навестить, раз всё равно заняться нечем.
Где Никита живёт, она помнила довольно смутно, но точно знала, что сумеет найти нужную улицу по ещё с детства известным ориентирам — гипсовой статуе, изображающей лукаво улыбавшуюся русалку, местному музею и примечательной скале, которую было видно издалека. С домом возникли небольшие трудности, однако и они вскоре разрешились — только у одного участка не хватало части забора, а примыкающая к нему постройка лежала в живописных руинах. Судя по тому, что осталось, взрыв был очень приличным. Яна покосилась на участок, который находился через дорогу, и заметила, что в доме сияют новые стёкла. Видимо, взрывная волна докатилась и туда.
Никита, одетый в старую форму цвета хаки и резиновые сапоги, с обречённым лицом разбирал завалы, явно пребывая в самом паршивом настроении из всех возможных.
— Привет, — робко поздоровалась девушка, не зная, стоит ли его сейчас отвлекать.
— А, причина всех несчастий, — посветлел друг детства. — Заходи, коль пришла.
— Почему это причина?
— Потому что пока ты не вернулась, меня не пытались взорвать, — усмехнулся Ник. — Да это я так, не принимай близко к сердцу. Слышала уже, что у меня стряслось?
— Как ты выжил? — с искренним удивлением спросила Яна. — Все доски в щепки разлетелись.
Молодой человек с охотой принялся рассказывать:
— Прикинь, готовлю я щи, вдруг бабушка из дома зовёт. Только я вышел, добрёл до порога, как… — Он изобразил руками нечто непонятное, но, видимо, призванное символизировать взрыв. — По чистой случайности уцелел.
— Это тебя бабушка спасла, — улыбнулась Яна. — Кстати, как она?
— Всё так же, — помрачнел Никита. — Знаешь, я никому не говорил, но на рынке её толкнули, как только я купил билет на междугородний автобус. Понимаешь, к чему я клоню?
— Как это толкнули? Я думала, она сама упала.
— Сама, — зло выплюнул молодой человек. — Как бы не так. Шла себе спокойно и получила удар в спину. На самой верхней ступеньке. Ещё спасибо, что ногу сломала, а не шею.
— И что, по-твоему, тебя здесь специально оставили?
Он кивнул, пристально глядя ей в глаза.
Как на это реагировать, было непонятно. Подозрения Никиты очень смахивали на паранойю, но некоторая доля правды в них, похоже, присутствовала.
— Но для чего?
— Чтобы убить, — вполне спокойно сказал молодой человек. — Если ты не заметила, на нашу некогда дружную компанию регулярно покушаются некие тёмные личности. Я бы предположил, что дело в тебе, раз уж это всё совпало с твоим приездом, но допускаю, что ты особо и ни при чём.
— Ты ведь не думаешь…
— Думаю, — Никита раздражённо отшвырнул очередную деревяшку и выпрямился во весь рост. — Давние истории имеют тенденцию всплывать в самый ненужный момент.
— Брось, столько лет прошло.
— Лично я за собой других косяков не знаю. А ты?
Девушка всерьёз задумалась.
— Я — тоже нет. Но всё равно уверена, что это можно объяснить простой чередой совпадений. Скорее всего, покушаются на Сашку, а мы не вовремя оказываемся рядом.
— Скажи это моей кухне.
Яна покосилась на груду деревянных обломков и беспомощно развела руками.
— Один ты будешь ковыряться целую вечность.
— Спасибо, что просветила.
— Это я так помощь предлагаю, — улыбнулась девушка. — Куда кидать твои деревяшки?
Вдвоём они провозились до позднего вечера. К концу дня Яна сильно жалела о своём странноватом желании сделать что-то полезное и с упоением считала минуты до темноты, когда работать будет уже невозможно. Судя по обилию стекла, пострадавшая кухня была очень светлой, но этот факт никакой радости не добавлял: два раза девушка серьёзно порезалась об осколки и была вынуждена воспользоваться предложенным бинтом, который теперь предательски выглядывал из рукава. Поскольку после искромётного ночного прыжка в сирень она до сих пор слегка прихрамывала, общий вид был прилично подпорчен.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Никита, когда на улице окончательно стемнело. — Не знаю, сколько мне пришлось бы это разгребать.
— Тебе ещё много осталось. — Яна с трудом разогнулась и отбросила последнюю на сегодня деревяшку.
— Слава богу, взрыв уничтожил большую часть, — усмехнулся молодой человек.
Девушка тоже улыбнулась и, попрощавшись, побрела к дому. По пути она заглянула в магазин, прикидывая, что бы такого приготовить Диме, а когда, нагруженная пакетами, вышла на улицу, на небе уже вовсю сиял месяц и перемигивались зеленоватые звёзды.
В голову отчего-то полезли мысли о вчерашнем ужине и разговорах о русалках. Вроде бы ерунда, но вечер проходил на удивление неплохо. Ровно до того момента, как она узнала о беременности Альбины. Невеста Сашки умудрялась ставить палки в колёса, даже сама того не замечая. Хотя, может, это лишь трюк, чтобы привязать его к себе ещё больше? Любопытно, когда она сказала ему о ребёнке? Наверняка после памятного ужина у мэра, как только почувствовала, что обзавелась соперницей.
Может, поделиться с Сашкой информацией о её пристрастии к наркотикам? Естественно, не для того, чтобы сделать конкурентке гадость, а во благо ещё не появившегося на свет малыша — узнав о пагубной привычке, Александр непременно возьмётся за невесту и не подпустит её к Тони до самых родов, а то и после.
Поймав себя на мысли, что действительно собирается всё ему рассказать, Яна остановилась под сенью высокой акации и с силой провела рукой по шершавой коре. Жест слегка отрезвил. Девушка отругала себя за намерение подставить Альбину, надавала себе множество полезных советов, основным из которых был держаться подальше от влюблённых, и медленно побрела дальше, осознавая собственную неправоту, так и сквозившую в каждом желании.
Дома Яну ждал сюрприз. Ребёнок, видимо, уже привыкший ужинать в одиночестве, приготовил вполне съедобную пасту с итальянским соусом и любезно поделился с нерадивой нянькой остатками.
— К тебе тут приходили, — сказал он, пока девушка разогревала еду.
— Сергей?
— Не-а, старик какой-то.
Яна замерла у плиты, резко вспомнив Геннадия Яковлевича, и, не ожидая от жизни ничего хорошего, повернулась к мальчику.
— Высокий?
— Понятия не имею, он в инвалидной коляске был. Намного круче, чем моя, между прочим. — Дима хихикнул и отвёл глаза.
— Что ещё?
— Когда он меня увидел, решил, что я его передразниваю, — фыркнул подросток. — Старичьё такое нервное пошло… Ты не представляешь, чего мне стоило убедить его в том, что я тоже калека.
— Ничего смешного в этом нет, — отрезала девушка.
— Завязывай меня воспитывать, а?
— Кто-то же должен.
— Короче, он тебе записку передал. — Дима жестом фокусника извлёк сложенный вчетверо листок.
Девушка с удивлением взяла бумажку и принялась вчитываться в неровные, написанные старческой рукой строчки. Записка была оставлена неким Иваном Ефимовичем, который страстно желал лицезреть Яну в кратчайшие сроки. Адрес визитёра прилагался.
— Завела нового поклонника? — ехидно спросил мальчишка. — Серёга ревновать будет.
— Тебе спать не пора?
— Что это за отношение? — искренне возмутился ребёнок. — Я тут для неё секретарём бесплатно работаю, её гостей принимаю, а чуть что — сразу спать…
— Мир жесток, привыкай. — Яна шутливо щёлкнула его по носу и с трудом удержалась, чтобы не поцеловать в макушку. Про себя девушка усмехнулась: даже интересно, как он отреагировал бы на этот жест.
Поскольку навещать Ивана Ефимовича было поздно, она отложила визит до утра и поднялась к себе, чтобы как следует обдумать ситуацию. Была в её жизни пара тайных поклонников, но чтобы старики интересовались… Кто этот Иван Ефимович и что ему так срочно понадобилось? Хоть бы намекнул как-нибудь. Яна изо всех сил напрягала память, пытаясь вспомнить, не было ли человека с таким именем в её детстве, но ничего путного не выходило. Загадочный старик так и оставался тайной за семью печатями.
Вскоре её мысли плавно перетекли к Сергею, который подло воспользовался ситуацией и навязал ей дурацкий, заведомо проигранный спор. Понятно, что спустя столько лет найти убийцу Милы попросту невозможно. А даже если и получится, доказать причастность Геннадия — уж точно за гранью реальности. Большинство участников драмы уже отправились на тот свет, те же, кто остались, едва ли помнят события такой давности. В подробностях, во всяком случае. Память имеет свойство подводить в самый нужный момент, подкидывая образы, нарисованные воображением и фантазией. А спустя столько лет она и подавно готова предоставить любую информацию, кроме той, которая действительно нужна.
Сергей прекрасно это понимает и уже предвкушает свою победу… Как же хочется утереть ему нос! Вот только шансов практически нет, даже непонятно, откуда нужно начинать. Можно попытаться найти того следователя, но это вряд ли что-то даст: он должен быть глубоким стариком, если вообще ещё жив. Да и маловероятно, что он тотчас выложит доказательства вины Геннадия Яковлевича — уж если тогда ничего полезного не обнаружил, то сейчас и вовсе глупо надеяться.
Эльмира в поисках драгоценностей наверняка следовала примерно тем же путём. Её расследование тоже должно было упереться в Геннадия Яковлевича, но в таком случае она бы уже вернулась. Выходит, ей удалось найти что-то ещё. Какой-то след, который позволил ей продолжить поиски. Не может же быть, что у неё получилось, а у них с Сергеем нет. Значит, плохо думали и есть ещё какая-то ниточка.