вызвала в душе бурю эмоций — умели же раньше ухаживать. Долго, на протяжении многих месяцев и даже лет. Не то что Сергей, который смог придумать лишь подозрительную прогулку на лодке. Любопытно, сколько девушек побывало там до неё. Слегка отвлёкшись, Яна помянула молодого человека недобрыми словами и снова вернулась к бумагам.
Под перепиской лежали комсомольские билеты, старые водительские права, грамоты и свидетельства о рождении. В общем, всё то, что большинство людей не решается выбросить, несмотря на явную ненужность. У Яны дома тоже имелся ящик с подобным содержимым, поэтому она наскоро просмотрела документы и убрала их подальше, чтобы не мешали. Отдельной стопкой лежали многочисленные открытки.
Девушка сначала намеревалась их проигнорировать, но, подумав, принялась внимательно вчитываться. За редким исключением они адресовались матери Михаила, и Яна с удивлением узнала, что в юности она пользовалась немалой популярностью. Почти все были подписаны мужскими именами и содержали недвусмысленные намёки. По-настоящему изумившись, Яна уже хотела отложить открытки в сторону, но тут ей на глаза попалась одна очень старая и подозрительно анонимная.
Разборчивым мужским почерком была выведена лишь одна фраза: «Встречаемся на нашем перроне в 17:00». На открытке был изображён скромный букет полевых ромашек, а внизу стоял год печати — шестьдесят второй.
Едва не вскрикнув от радости, Яна прижала находку к груди и вернулась к своему занятию, хотя сейчас была уже не так внимательна. Получается, Артёмов всё же ждал беглянку Милу на каком-то перроне. Конечно, открытка может быть и не от него, но год вполне подходит, а почерк выдаёт человека взрослого и властного. Вряд ли так написал бы одноклассник. Девчонка получила послание и, бросив всё, включая ребёнка, поспешила к любимому, однако была остановлена Геннадием и его дружками. Может, они и не хотели убивать, но что-то случилось, и Мила погибла, а драгоценности, судя по слухам, исчезли.
Часть истории прояснилась, однако не хватает доказательств. Зато всё чётче становится мотив — понятно, что отвергнутый Геннадий Яковлевич преследовал не только меркантильные цели. Куда важнее ему было удержать Милу от свидания с Артёмовым.
Яна продолжила копаться в бумагах, но делала это без особой охоты. То, за чем пришла, она уже обнаружила, а больше ничего важного в коробке быть не могло. Девушка взяла в руки очередную открытку, тут же её выронила и подскочила от душераздирающего вопля.
То, что человек может издавать подобные звуки, стало настоящим сюрпризом. Яна бросилась вниз и застала мать Михаила в дикой истерике. Маленькая кухонька полыхала огнём, въедливый запах дыма распространился по всему этажу; горели занавески, пол и клеёнка на столе.
Растерявшись, девушка на какое-то время застыла столбом, но потом взяла себя в руки и сквозь треск пламени прокричала:
— Бегите на улицу!
— Не могу, — истерично всхлипнула женщина. — Все мои документы, деньги, всё сгорит…
— Ну и чёрт с ними, — разозлилась Яна. — Главное — в живых останетесь.
— А на что мне жизнь без Мишеньки?
Девушка поняла, что разговаривать бесполезно, и попыталась выпихнуть женщину насильно, но потерпела полное фиаско. Хозяйка явно собралась отправляться на тот свет вместе с домом и документами, а выволакивать её на руках всё же было проблематично. Громко чертыхнувшись, Яна принялась сбивать огонь с клеёнки, потом просто сгребла её со стола и выбросила в окно. С занавесками надлежало поступить так же, но снять их было сложно, и она повисла на одной из них, надеясь, что её веса будет достаточно.
Пол между тем разгорался всё сильнее. Удушливый дым, заполнив всю кухню, уже тянулся на улицу; среди соседей наметилась лёгкая паника. Яна снова крикнула матери Михаила, чтобы она выходила, но та лишь покачала головой. Создавалось ощущение, что где-то в глубине души она даже рада скорой встрече с почившим отпрыском.
Решив во что бы то ни стало намечающегося семейного свидания не допустить, девушка сорвала-таки занавески, вышвырнула их на улицу и принялась поливать пол водой из кастрюли. Дым сразу стал гуще, темнее и повалил клубами. Яна кашляла, но не сдавалась, и к тому моменту, как снаружи завыли сирены, огонь был побеждён. Она всё же вытолкала сопротивлявшуюся женщину на улицу, под бурные аплодисменты собравшихся вытащила из-под дивана надышавшегося дымом кота, о существовании которого прежде даже не подозревала, и отправилась беседовать с прибывшими пожарными.
Когда с формальностями было покончено, девушка подошла к стоявшей поодаль матери Михаила и тихо спросила:
— С вами всё в порядке?
— Ах, Яночка, в порядке уже не будет никогда. После похорон моего Мишеньки…
— Но физически вы себя чувствуете нормально? — быстро перебила девушка, не желая участвовать в чужой драме. — Может быть, к врачу? Я вызову скорую.
— Не надо, — покачала головой женщина. — Если со мной что и случится, ничего страшного. Значит, так должно быть. На небесах меня ждут родители, муж и сын…
— Родители? — автоматически переспросила Яна.
— Ну да. Папа преставился лет пять назад, а мама — совсем молоденькой. Видно, судьба у нас у всех такая…
— С чего начался пожар?
— Не знаю, — безразлично пожала плечами она. — Я вышла ненадолго, а когда вернулась, всё уже было в огне. Должно быть, занавески от конфорки занялись.
«Ага, как же, — зло подумала Яна, — и стол, и паркет — всё от одной конфорки». Тут даже непрофессионалу ясно, что дело пахнет поджогом, причём вряд ли акция была направлена против безобидной слепой женщины, которой и так недолго осталось.
Удовлетворив своё любопытство, девушка попрощалась с матерью Михаила и скоренько растворилась в толпе. Находиться рядом с местом происшествия было крайне неприятно. Около часа она бесцельно бродила по улицам, размышляя о своей нелёгкой судьбе, а потом неожиданно вышла к дому с колоннами.
Решив, что, раз уж она всё равно здесь, вполне можно нанести Сергею визит вежливости, Яна направилась к калитке и была немало удивлена, обнаружив возле неё целое собрание. Местная оппозиция, представленная двумя старушками с лопатами, с таинственным видом топталась возле забора. Колорита добавляли привычные чёрные одеяния, оптом закупленные в похоронном бюро, и создавалось впечатление, будто пенсионерки только что посетили кладбище, где занимались чем-то неподобающим.
— День добрый, — поздоровалась Яна, внеся в ряды оппозиции некоторую сумятицу.
Её появлению старушки явно не обрадовались, что очень красочно отразилось на их сморщенных лицах. Переглянувшись, они всё же милостиво решили поздороваться в ответ.
— Как ваши дела? — машинально спросила девушка, не зная, о чём ещё с ними разговаривать.
— Всё хорошо, а у тебя как, Яночка?
«Только что чуть не сожгли заживо, а так — как обычно».
— Нормально. Вы к Сергею?
— Нет, что ты. Мы просто мимо идём.
— Куда? — оторопела Яна. Дом с колоннами находился на приличном отдалении от других объектов цивилизации и мог служить лишь конечным пунктом прогулки. Правда, у Сергея имелись кое-какие соседи, но ближайший квартал уже остался позади.
— Дела у нас тут, — сообщила одна из старушек, за что немедленно получила хмурый взгляд от другой.
— Вам помочь?
— Ну что ты, тебе будет скучно. Ты иди, куда шла, и мы тоже пойдём…
Сообразив, что её откровенно спроваживают, девушка настолько удивилась, что даже не стала обижаться. Что за дела могут быть у двух старух с лопатами, было очень интересно, и в то же время Яна не была уверена, что хочет знать ответ.
— Ладно, — нерешительно сказала она. — Вы обращайтесь, если что.
Старушки закивали и поспешили удалиться, а девушка нажала на кнопку звонка.
Сергей её появления явно не ждал. Стало это ясно по тому, с какой скоростью он выдворял из дома Тони, который, приветливо кивнув, прошествовал мимо Яны на выход.
— Это ещё что? — нахмурилась она, когда наркодилер покинул поле зрения. — Придумываешь, кому бы загнать мой кокаин?
— Спасибо, что в наркомании не подозреваешь. Считай, что я просто консультировался.
— По поводу моего кокаина? — не сдавалась девушка. — Оставь в покое моё имущество.
— Что это от тебя дымом несёт? — быстро сменил тему молодой человек. — Костёр разводила?
— Его чуть не развели из меня, — пожаловалась Яна и в красках пересказала подробности пожара.
— А что ты делала у матери Михаила?
— Зашла проведать, — очень спокойно соврала она. — Ты понимаешь, что меня пытались убить?
— Я уже довольно давно это понимаю. — Создавалось ощущение, будто рассказ не произвёл на него особого впечатления. — Предложил бы тебе уехать, но знаю, что это бесполезно. Лучше подумай, кому могла перейти дорогу.
— Кроме тебя никто в голову не приходит.
— Можешь язвить сколько угодно, но дело серьёзное. Я бы даже сказал, что запахло жареным.
— Очень смешно, — фыркнула Яна. — У бедной женщины теперь кухни нет, сама чудом в живых осталась…
— У неё вообще судьба не сахар. Ещё начиная с того момента, как её юная мамаша связалась с Артёмовым.
— И пала жертвой пагубной страсти Геннадия Яковлевича, — добавила девушка.
— Да, и это тоже. Ты мне скажи, что делать собираешься? — посерьёзнел Сергей. — На вашу дружную компанию явно открыта охота, и если твой Александр благоразумно обзавёлся телохранителями, то тебе он такую возможность даже не предложил.
Яна мрачно скривилась.
— Он не знает, что мне что-то грозит, и потом, ты тоже ничего приличного не предлагал.
— Как это? Я предложил себя. А это гораздо лучше любой охраны.
— Это — дополнительная угроза моему здоровью. Ладно, вижу, что от тебя никакого толку, так что пойду.
— А чего приходила? На жизнь пожаловаться?
— Слушай, ты… — Яне стало до того обидно, что она даже не придумала ответ и, молча развернувшись, раздражённо зашагала прочь.
Ничего не поделаешь, сама виновата — нашла у кого сочувствия искать. Чёртовы мужики совершенно распоясались, не то что помощи, уже и элементарной поддержки от них не дождёшься.