но лишь на определенном расстоянии от родного населённого пункта. В результате Сергей купил ему билет до ближайшего крупного города, дал с собой приличную сумму на первое время и на этом посчитал свой долг неравнодушного человека исполненным.
Яна во все глаза смотрела на полуживого друга и никак не могла от него оторваться. Перед внутренним взором мелькало их совместное детство, полное маленьких побед и приключений, трагедия с Лизой, недавняя встреча после долгой разлуки. Ей не верилось, что весёлый мальчишка, с воплями носившийся по берегу, теперь сидит весь израненный и через силу улыбается, стараясь не показывать, как ему страшно.
— Идём, — Сергей потянул её к выходу, — не вечно же нам здесь торчать.
Девушка кивнула Никите на прощание и побыстрее отвернулась, чтобы скрыть подступившие слёзы.
Обратная дорога прошла в обоюдном молчании. Каждый думал о своём и не хотел нарушить тишину, нависшую над ночным городом. Огней в столь поздний час было очень мало. Привыкшая к шумной сияющей Москве, Яна с удивлением разглядывала полусонные пустые улочки, тёмное шоссе и бездну озера, казавшуюся сейчас огромным чёрным провалом. Подсознательно уловив её настроение, Сергей не решался заговорить и только искоса поглядывал на серьёзное задумчивое лицо, представляя, как угадывает её тайные мысли и чувства.
Припарковавшись возле дома, молодые люди вышли из машины и заметили тёплый желтоватый свет, падавший из всех окон первого этажа.
— Чего это Димка ещё не спит?
— Он вообще поздно ложится. Наверное, нас ждёт.
Яна первой вошла в дом и остолбенела. На стуле, недалеко от входа, сидела незнакомая женщина лет тридцати с небольшим. Бронзовые волосы рассыпались по плечам, очень тёмные, почти чёрные глаза смотрели с уверенным ледяным спокойствием, поза — нога на ногу — без всяких слов говорила о том, кто здесь хозяйка.
— Здрасьте, — пискнула Яна, уже догадываясь, кто перед ней, и совершенно не представляя, как себя вести.
Из дальнего угла поднялся Дима, которого она сначала не заметила, и украдкой развёл руками.
— Знакомьтесь: это Яна, а это моя тётя Эльмира.
— Очень приятно, — сказала последняя таким тоном, что все остальные сразу почувствовали противоположное.
— Нам тоже, — кивнул молодой человек, который первым взял себя в руки. — Чем обязаны?
— Это я должна спросить. Палатка в гостиной? Очень свежо…
— Чтобы вас не стеснять, — подхалимски заметила Яна, которой не улыбалось ночевать на улице.
— Что вы, что вы, я смотрю, вы отлично тут обжились.
— Спасибо за гостеприимство, — буркнул Сергей. — Позвольте полюбопытствовать: где вы пропадали всё это время? Ребёнок тут, знаете ли, один тосковал…
— Где пропадала — не ваше дело. А ребёнок вас вообще не касается, так что предлагаю вам побыстрее собраться и…
— Тёть, ночь ведь на дворе, куда они пойдут?
— В палатку, — совсем неостроумно предложила Эльмира, вызвав всеобщее негодование. — На улице апрель, а не январь, уверена, ничего страшного не случится.
— Случится, — мрачно пообещала Яна, демонстративно опускаясь в кресло. — У меня к тебе накопилось приличное количество претензий, и основная из них — оставление несовершеннолетнего в опасной ситуации. Не уверена, что звучит именно так, но, думаю, в полиции меня поправят, если что. Короче, мы остаёмся.
Говорила она с такой твёрдостью и прямотой, что было сложно не залюбоваться. Сергей смерил её восхищённым взглядом и присел на широкий подлокотник, скрестив руки на груди.
— Если хочешь избежать проблем, придётся предоставить нам временное пристанище и кое-какие ответы.
— Какие ещё ответы? — слегка удивилась Эльмира. — Если спрашиваете, где я была, так просто путешествовала по побережью. Захотелось, знаете ли, какого-то движения, ну, там, скуку развеять, новые места посмотреть, познакомиться с кем-нибудь. Конечно, гордиться нечем, но вы должны меня понять: я уже много лет в одиночку занимаюсь ребёнком-инвалидом, и небольшой отпуск…
— Его зовут Дима, — тоном, не обещающим ничего хорошего, сообщила девушка. — Дима, а не ребёнок-инвалид.
— Да, конечно. Я всего лишь хочу сказать, что мне нужно было время для себя. А то, понимаете ли, молодость проходит вся в делах и заботах, обидно немного…
Эльмира, вняв угрозам, явно сменила тактику и теперь говорила вполне по-человечески, стараясь объясниться и вызвать сочувствие, которое Яна начинала ощущать против всякой логики. Похоже, женщина знает, на что давить.
— Вы б племяннику хоть еды оставили.
— Ну, всё произошло так внезапно, я просто сорвалась. Никогда не поверю, что у вас такого не было.
— Да нет, как-то не случалось, — угрюмо сказал Сергей, почувствовав, что Яна проявляет слабину. — В общем, так: сейчас мы ничего решать не будем и никто никуда не пойдёт. До утра мы точно останемся в доме, а там посмотрим.
— И то верно, — внезапно согласилась Эльмира. — Ночь же, куда вы пойдёте. Ну что, расходимся по комнатам?
Она встала, решив продемонстрировать положительный пример, и, позвав с собой Диму, начала подниматься на второй этаж. Мальчик шёл как-то неохотно, и чувствовалось, что за поведение родственницы ему по-настоящему стыдно. У подножия лестницы он обернулся и бросил виноватый взгляд на Яну, которая тут же ободряюще улыбнулась.
— Что будем делать? — горячо зашептала девушка, едва они скрылись из поля зрения.
— Лично я — спать. Можешь присоединиться.
— Я не о том, — поморщилась Яна. — Кокаин у Эльмиры в комнате, надо его забрать, пока она не обнаружила.
Молодой человек вытаращил глаза и негромко скрипнул зубами.
— А получше места не нашлось? Я же предлагал его забрать.
— Что теперь об этом говорить. — Она легкомысленно отмахнулась. — В общем, ты будешь отвлекать, а я проберусь в её комнату.
— И как я должен это делать? Человека столько времени дома не было, вряд ли она захочет снова покинуть его, по крайней мере, до утра. Нет уж, ты наворотила проблем, ты и решай. Я и так уже сегодня от твоего друга настрадался.
Он преспокойно полез в палатку, и вскоре оттуда стало доноситься счастливое размеренное сопение. Поскольку оно было чересчур артистичным, Яна небезосновательно предположила, что Сергей просто издевается, предоставляя ей возможность выкручиваться самой и втайне ожидая искромётной развязки. Немного постояв у него над душой в надежде вызвать хоть какие-то муки совести, девушка в нескольких коротких словах выразила крайнюю степень своего недовольства и отправилась к Эльмире, ещё не зная, что ей сказать.
Дверь открыл Дима, который как раз выходил из тётиной комнаты. Вид у него был сумрачный и чуть ли не побитый. Сообразив, что мальчику влетело за оригинальную идею подселить к себе незнакомку, Яна разозлилась и неожиданно для самой себя выпалила:
— Тебя там Сергей в палатку зовёт.
— Зачем? — удивилась Эльмира.
— Мне-то откуда знать? Сказал передать, я передаю. — Она с гордым видом удалилась в свою комнату и уже оттуда слушала, как нерадивая родственница Димы движется по коридору в сторону лестницы. Времени было совсем немного, поэтому девушка стремительно ворвалась к Эльмире, залезла под кровать и принялась вытаскивать оттуда с таким усердием затолканную коробку. Когда Яна, вся в пыли и мелком мусоре, выбралась обратно, на втором этаже стало куда более шумно.
В коридоре раздавались раздражённые размашистые шаги, и девушка поняла, что визит к Сергею завершился несколько быстрее, чем она предполагала. Яна заметалась по комнате, встала за занавеской, решила, что так её прекрасно видно, и снова полезла под кровать, намереваясь просидеть там до утра, но в этот момент осознала, что больше ничего не слышит. Сообразив, что непутёвая хозяйка дома свернула куда-то ещё, девушка осторожно приоткрыла дверь, высунула в коридор голову и едва не заорала.
Сергей и Эльмира преспокойно целовались возле лестницы, а из своей комнаты на них в таком же молчаливом изумлении таращился Дима. У мальчика был открыт рот, а стоял он, почти не опираясь о косяк; Яна не удивилась бы, если бы в ту же минуту он волшебным образом исцелился, забегав быстрее всех здоровых.
Взяв себя в руки, девушка прошмыгнула в свою комнату, бросила коробку на кровать и разразилась бурными слезами. Причину истерики она объясняла неудавшейся судьбой, которая отняла у неё разом всех друзей и оставила в горьком неутешительном одиночестве.
Немного успокоившись, Яна заснула, но конец ночи провела в шумных метаниях; она то и дело просыпалась, подходила к окну, чтобы проверить, всё ли в порядке, и снова ложилась на ставший очень неудобным матрас.
Утром она чувствовала себя разбитой, опустошённой и крайне несчастной. Нездоровье ощущалось физически, и девушка начала подозревать, что разболеется как минимум на неделю. Она влезла в скромные джинсы, натянула мешковатый джемпер и, зябко ёжась, спустилась вниз.
За столом сидели Сергей и Дима, чья беззаботная тётя, очевидно, ещё не вставала.
— Как спалось? — хмуро спросила Яна, наливая себе кофе.
— Нормально, — в один голос ответили мужчины, причём чувствовалось, что они сильно преувеличивают.
Димка усиленно жевал яичницу и демонстративно не смотрел на молодого человека, который имел совершенно невыспавшийся, измученный вид. Сергей тоже угрюмо разглядывал тарелку, стараясь не поднимать глаза на Яну.
«Всё-таки стыдно, — с какой-то мрачной радостью определила она. — Хорошо хоть мучается, значит, не совсем потерян для общества».
Вскоре на кухню спустилась Эльмира — весёлая, довольная жизнью и явно хорошо отдохнувшая ночью. Приблизившись к Сергею, она по-хозяйски поцеловала его в уголок губ и забрала у него из тарелки половину яичницы. Досадливо поморщившись, молодой человек отдал ей всю, немного посидел за столом, упрямо отводя глаза, и, так ничего и не сказав, отправился в свою палатку.
— Что это было? — всё-таки спросил Дима.
— Ты уже не маленький, должен понимать, — спокойно отозвалась женщина. — И потом, я слишком долго была одна.