Он пристально смотрел на нее, плотно сжав губы. Она знала, что причиняет ему боль, но будет еще больнее, если он узнает правду.
– Генри, ты можешь опоздать на самолет.
Тяжело вздохнув, он поднялся с кровати и вышел из комнаты.
Команда «Харрикейнс» всегда перемещалась на своем собственном самолете, но сегодняшний перелет стал исключением. Их самолет проходил текущий ремонт, и им пришлось арендовать другой. Его салон больше походил на роскошную гостиную, но Генри едва это заметил. Все его мысли были о Фионе. Прошлой ночью он был так близок к тому, чтобы ее вернуть.
Его товарищи по команде, в отличие от него, весело коротали время. Товарняк, Джокер и еще двое парней бросали друг другу мяч через сиденья. При этом они поддразнивали друг друга и громко смеялись, заражая остальных своим хорошим настроением. Несколько ветеранов команды в углу играли в карты, время от времени уворачиваясь от попадающего в них мяча.
Обычно Генри был в центре всеобщего веселья, но сегодня ему было не до этого. Он сидел в передней части салона рядом со своим братом Джерве, владельцем команды, и несколькими менеджерами.
К ним подошел их техасский кузен Брант Рейно. В руке он держал смартфон.
– Вы уже заглядывали в «Твиттер»? Наши фанаты нас обожают. Они уже выложили в Интернет фото из аэропорта.
Хлопнув Джерве по плечу, он направился к свободному креслу рядом с Джокером, который только что ловко поймал мяч одной рукой.
Генри никак не отреагировал на слова Бранта. Он смотрел на замысловатый светильник в центре салона и думал, сколько им придется заплатить владельцу самолета, если кто-то его разобьет. Джерве достал из кармана свой смартфон, зашел на страницу «Харрикейнс» в «Твиттере» и, нахмурившись, начал просматривать обновления.
Сегодня в аэропорту на Генри и других игроков налетела группа фанатов. Это было в порядке вещей. Фанаты хотели получить автографы и сделать фотографии.
Джерве повернулся и, вопросительно подняв брови, показал Генри снимок на экране смартфона. Тот выругался себе под нос. Девушка, которая повисла на Генри в аэропорту, времени даром не теряла. Фото, которое она выложила, может стать причиной скандала.
Высокая худая блондинка в коротких шортах и прозрачном шифоновом топе, подбежала к Генри, схватила его за руку и поцеловала в щеку. К сожалению, снимок был сделан именно в этот момент, а не в следующий, когда Генри начал отодвигать ее от себя. Несомненно, пресса не оставит это фото без внимания.
– Думаешь, это допустимо, учитывая тот факт, что у вас с Фионой не все гладко?
Обычно Джерве заботил имидж команды, но сейчас он искренне переживал за своего брата.
Генри запустил пальцы в свои густые темные волосы.
– Я не давал ей повода. Она сама на мне повисла, но я быстро ее от себя оторвал.
Джерве кивнул, но выражение его лица осталось серьезным.
– Я не сомневаюсь, что ты именно так и поступил, но ты человек известный, и твоя жизнь проходит у всех на виду. Зачастую одной фотографии бывает достаточно, чтобы разразился скандал.
– Думаешь, я этого не понимаю?
– Просто будь осторожнее, брат. Твой брак сейчас не настолько прочен, чтобы подвергать его таким испытаниям.
– Что тебе рассказала Эрика?
В этот момент Генри пожалел о том, что обратился за советом к Эрике и Аделаиде.
– В этом нет необходимости. Я хорошо тебя знаю и сам все вижу. – Убрав смартфон в карман, Джерве сложил руки на груди.
– У всех супружеских пар бывают трудные времена.
Джерве потер подбородок.
– Вы ведете себя друг с другом не так, как раньше. Вы не целуетесь, не прикасаетесь друг к другу.
– Ты сейчас переживаешь период влюбленности, поэтому видишь все в розовом свете, – пробурчал Генри, хотя в глубине души признавал правоту старшего брата.
– Ты все видел в розовом свете? – искренне удивился Джерве, опустив руки и подавшись вперед.
В ответ на это Генри дерзко выпятил подбородок, но слова брата заставили его задуматься. Когда они с Фионой начали встречаться, он чувствовал себя так, словно у него выросли крылья. Тогда мир казался ему ярче и прекраснее. Он был так в нее влюблен. Что произошло с их отношениями? Как они оказались на грани развода?
– Мы братья, поэтому я говорю все как есть. Если тебе что-то не нравится, прости. Мы оба знакомы с другими парами, для которых бесплодие стало серьезным испытанием. Им было тяжело, но они нашли выход из ситуации.
Его брату легко говорить о таких вещах. Они с Эрикой встречаются совсем недолго, но она уже беременна. Генри не мог отрицать, что ему было обидно.
– Я рад за вас с Эрикой, но разве у тебя есть моральное право рассказывать мне, как бесплодие отражается на браке?
– Я все понял. Жизнь несправедливая штука.
– Как будто я этого не знаю, – с горечью произнес Генри.
– Вы с Фионой говорили об усыновлении?
Джерве даже не повернулся, когда кто-то попал мячом в светильник и стеклянные подвески закачались. Он по-прежнему был сосредоточен на разговоре с Генри, в то время как их сводный брат Демпси, главный тренер команды, поднялся и призвал своих подопечных к порядку.
Генри понял, что устал хранить все эти секреты и ему просто необходимо облегчить душу.
– Бесплодие – не единственная наша проблема. Все гораздо сложнее. В ходе обследования после очередного выкидыша у Фионы обнаружили уплотнение в груди.
– Вот черт. Если я не ошибаюсь, ее мать и бабушка умерли от рака, – произнес он, понизив тон.
– Не ошибаешься. К счастью, уплотнение оказалось не злокачественным. Но Фиона прошла генетический тест, который показал, что она унаследовала плохой ген и ее вероятность заболеть раком очень высока.
– Мне так жаль, брат.
– Шесть месяцев назад мы летали в Европу не в туристических целях, как все думали. Фиона перенесла там мастэктомию, гистерэктомию и операции по восстановлению груди.
– Боже мой, Генри. Почему вы нам ничего не сказали?
– Фиона не хотела.
Джерве сжал его плечо.
– Если бы я знал, я бросил бы все дела, чтобы быть рядом с вами.
Генри нисколько не сомневался в искренности его слов. Он знал, что все его братья оказали бы им с Фионой необходимую поддержку.
– Я знаю, Джерве, но мы не хотели рисковать. Ты только представь себе, что было бы, если бы пресса каким-то образом все узнала. Не обижайся, Джерве. Мы просто хотели защитить себя от вмешательства в нашу частную жизнь.
– Я нисколько не обижаюсь. Это был ваш выбор. Вы оба довольно рано лишились матерей. Все это слишком болезненно.
Генри почувствовал, как в его душе поднимается волна гнева. Так было всякий раз, когда кто-то упоминал о его матери.
– Ее мать умерла, а наша с тобой убежала из семьи, потому что разозлилась на отца, который постоянно ей изменял.
– Смерть – это трагедия. Предательство тоже причиняет сильную боль. Мы с тобой сильно переживали, когда мать нас бросила. После такого трудно снова научиться доверять женщинам. Я сам через это прошел.
– Фиона не такая, как наша мать, – возразил Генри.
– Но она уходит от тебя. – Джерве пристально посмотрел на младшего брата. – Или, может, ты сам ее оттолкнул?
– Это чушь, – быстро ответил Генри. Пожалуй, даже слишком быстро. – Напротив, я лез из кожи вон, чтобы убедить ее остаться.
– Ну раз ты так говоришь, – сказал Джерве, опуская спинку своего кресла.
– Я думал, ты хочешь мне помочь, – обиженно пробурчал Генри.
Тогда старший брат снова достал из кармана смартфон:
– С этой целью я обращусь к одной прекрасной принцессе.
Сказав это, Джерве позвонил Эрике и попросил ее подарить Фионе букет цветов от имени Генри.
Это навело Генри на мысль, что он сделал правильно, обратившись за помощью к своим родственникам.
Боль после биопсии была пустяковой по сравнению с той болью, которая наполняла душу Фионы после ее разрыва с Генри.
В клинику она поехала на такси, поскольку не хотела, чтобы шофер Рейно кому-то рассказал, что она была у врача.
Лежа на медицинской кушетке во время процедуры, она хотела, чтобы Генри был рядом и держал ее за руку. Разумеется, его не пустили бы в кабинет, но даже если бы он ждал ее в вестибюле, она бы чувствовала его поддержку. Впрочем, она сама сделала свой выбор, и дороги назад уже нет.
Вернувшись домой, Фиона нашла себе убежище в библиотеке среди книг и произведений искусства. Она сидела в огромном кресле, закутавшись в плед, и читала биографию известного художника.
Ей было вполне комфортно, пока кто-то не позвонил в дверь. Фиона выругалась про себя. К чему она сегодня была меньше всего готова, так это к чьей-либо компании. Ей хотелось побыть одной и погоревать обо всех своих потерях.
Открыв входную дверь, Фиона, к своему удивлению, увидела Эрику. В руках у нее были букет лилий и коробка бельгийских шоколадных конфет.
Фиона заставила себя улыбнуться:
– Эрика, какой сюрприз!
– Я могу войти? Эти цветы от твоего мужа. – Она вручила Фионе букет. – Я ненадолго. Мне нужно успеть на самолет.
– Конечно, входи, – пробормотала Фиона, пропуская Эрику внутрь. Она прекрасно понимала, что идея подарить ей цветы принадлежала не Генри. Что его родственники уже знают об их разрыве и решили им помочь. Почувствовав себя неблагодарной, Фиона понюхала цветы и улыбнулась: – Они очень красивые. Спасибо.
Поставив букет в хрустальную вазу, она предложила Эрике:
– Давай присядем, и ты мне поможешь съесть эти конфеты.
Мягко рассмеявшись, Эрика погладила себя ладонью по животу.
– Мои малыши определенно хотят их попробовать.
– В таком случае пойдем.
Фиона проводила белокурую гостью в библиотеку и развязала атласную ленточку на коробке.
– Эрика, ты вся сияешь, – заметила она.
– Двое малышей – двойное сияние, я полагаю, – ответила Эрика, взяв из коробки конфету с малиновой начинкой. – По правде говоря, мне просто хочется в два раза больше спать и в два раза больше есть. Не очень приятная перспектива для предстоящего медового месяца.