– Когда это произошло? – спросила Эрика, поднявшись. – Как так получилось, что мы ничего не знали? – Медленно подойдя к Фионе, она села рядом с ней. Остальные женщины тактично молчали. Их лица выражали сочувствие.
– Мы не хотели, чтобы кто-то узнал. Мы отправились в Европу, и мне сделали там ряд профилактических и восстановительных операций. Все думали, что это было одно из наших обычных путешествий.
Аделаида села по другую сторону от Фионы, положила ладонь ей на спину и начала легонько ее поглаживать.
– Но у тебя есть огромная семья, которая захотела бы тебя поддержать. Я имею в виду не только Рейно, но и игроков «Харрикейнс» вместе с их женами.
На Фиону снова нахлынули детские воспоминания. К ее удивлению, на этот раз ей оказалось проще справиться с болью и эмоциями.
Может, она поступила неправильно, утаив от всех свою беду? Она этого не знала. Она могла лишь сказать, что, в тот момент, когда они с Генри принимали решение, оно казалось им единственно верным.
– Я не знаю, как все это объяснить. Могу лишь сказать, что, поскольку мой муж человек известный, большая часть нашей жизни проходит под прицелом фотокамер. Мы просто хотели от всех спрятаться.
– Ну и как? Это помогло? – спросила Эрика.
Ее прямота была несколько шокирующей, но она явно была лучше, чем жалость. Бросив взгляд на Аделаиду, Фиона не увидела жалости и на ее лице. Оно выражало лишь искреннее участие.
– Поначалу мне казалось, что да, но сейчас я думаю, что Генри стало бы легче, если бы он поговорил с братьями. Наверное, я была эгоисткой.
– Что ты имеешь в виду? – прошептала Аделаида.
– Я хотела, чтобы он принадлежал мне одной. У меня никого не было, кроме него. – Фиона потерла висок. – До сегодняшнего дня я не смотрела на ситуацию с этой стороны.
К ее глазам подступили слезы сожаления.
Эрика взяла обе ее руки в свои и улыбнулась:
– Значит, вы решили поиграть в молчанку?
Фиона мрачно рассмеялась:
– Думаю, вы все прекрасно понимаете причину. Генри хотел защитить нас обоих от вмешательства прессы.
– Конечно, мы все понимаем, – сказала Аделаида. – Мне просто жаль, что нас не было рядом с вами и мы не оказали вам обоим поддержку.
Фиона была так сосредоточена на своих проблемах, что ей даже в голову не пришло, что Генри тоже было тяжело и он мог нуждаться в поддержке.
Она поняла, что вела себя как полная эгоистка и глубоко ранила Генри. Сделала то, чего так отчаянно пыталась избежать. Не зря говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад.
Глава 10
– Генри, я должна перед тобой извиниться, – мягко сказала она, войдя в комнату своего мужа в особняке Джерве.
По какой-то причине Генри, несмотря на свои слова, все-таки перебрался сюда. Еще больше ее удивило то, что он выбрал тот дом, в котором жил его старший брат, а не тот, который они с Фионой занимали в начале их брака. Может, все дело было в детской комнате, которую они обставляли вместе с такой любовью?
У Фионы сдавило горло, и она тяжело сглотнула. Наверное, и вправду лучше, что он поселился здесь.
С бешено колотящимся сердцем она переступила через порог и, щурясь от яркого солнца, огляделась по сторонам. Она давно здесь не была.
Небольшая комната наполнена спортивными наградами и фотографиями Генри. Фионе всегда нравилось большое фото в позолоченной рамке, на котором были изображены братья Рейно с дедушкой Леоном. В то время, когда был сделан это снимок, мальчики учились в школе, а их дедушка еще был полон сил и энергии.
У нее защемило сердце, и она, запретив себе думать об ухудшающемся здоровье дедушки Леона, села на край кровати, на которой лежал раскрытый чемодан Генри. Вздохнув, он достал из него последнюю футболку, положил ее в выдвинутый ящик комода и, не глядя на Фиону, спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
Очевидно, он не был готов выслушивать ее извинения. Фиона чувствовала себя некомфортно, будто она вторглась без разрешения в чужое пространство. Все же она заставила себя ответить на его вопрос:
– Мне еще немного больно, но лекарство уже не требуется.
– Рад это слышать. Надеюсь, ты достаточно отдыхаешь, – произнес он спокойным, ровным тоном.
– Это была всего лишь биопсия. Со мной все будет в порядке.
– Просто будь внимательна к себе.
Впервые с того момента, как она вошла в комнату, он посмотрел на нее. В его темных глазах читалось беспокойство.
– В случае, если мне нужно будет готовиться к худшему?
Пожав плечами, Генри прислонился к комоду и случайно сдвинул подставку с одной из своих школьных бейсбольных наград.
– Это ты сказала, не я.
Взяв с комода старый футбольный мяч, на котором расписались все его товарищи по университетской команде, он перебросил его с одной руки на другую и поморщился.
– Я пришла, чтобы извиниться перед тобой за то, что не сказала тебе про шишку и биопсию. Да, мы теперь живем раздельно, но мы все еще муж и жена. Мы многое пережили вместе.
– Спасибо, что признаешь это.
Фиона заметила, как на его щеке дернулся мускул.
– Ты был добрым, заботливым, понимающим, а я обращалась с тобой хуже, чем ты заслуживал.
– Я отношусь к этому с пониманием. Ты через многое прошла, – ответил он, положив мяч на комод.
– Чертовски трудно быть женой идеального мужчины.
Генри издал сдавленный смешок:
– Я далеко не идеален. Спроси моих братьев.
Склонив голову набок, Фиона взяла его за руку:
– Значит, ты прощаешь меня за то, что я не сказала тебе про биопсию?
– Хотя я вижу, что ты об этом сожалеешь, я все еще расстроен.
– Почему?
– Потому что, несмотря на сожаления, ты все еще от меня отгораживаешься. – Он выставил вперед ладонь. – Не надо. Не говори ничего.
Сняв чемодан с кровати, он направился к встроенному шкафу. Барельефы на его дверцах напоминали греческие колонны. Открыв одну их них, Генри убрал в шкаф пустой чемодан.
– У нас есть проблемы. Серьезные проблемы. Я просто хочу, чтобы мы оба обрели спокойствие.
Подойдя к ней, Генри положил руки ей на плечи и посмотрел на нее:
– Ты правда сообщишь мне результаты биопсии сразу, как только они станут известны?
– Конечно, сообщу.
Фиона пребывала в полной растерянности. Только она решилась уйти от своего мужа, как он дал ей понять, насколько она ему дорога. Более того, увидев тревогу в его глазах, она поняла, насколько он ей дорог.
– Мне искренне жаль, что я сделала тебе больно, – добавила она, запустив пальцы в его волосы. – Как бы мне хотелось, чтобы наша жизнь была проще. Чтобы не было ни бесплодия, ни плохой генетики, ни биопсии.
– Я бы тоже этого хотел, но жизнь каждому готовит свои испытания.
– Я не знаю, было бы нам сейчас легче, если бы по нашему дому бегали маленькие ножки.
Сказав это, она почувствовала, как ее глаза зажгло от слез.
– Не мучай себя, дорогая. – Генри осторожно ее обнял, стараясь не задеть ее левую грудь.
Фиона позволила себе насладиться теплом его объятий. Полгода отчуждения были для нее настоящей пыткой, и она не смогла себя заставить отстраниться. Вместо этого она обхватила Генри руками, вдохнула его запах, прижалась щекой к его груди и стала слушать стук сердца. В ответ на это внутри ее вспыхнуло пламя желания. Ей безумно захотелось заняться с Генри любовью.
Он взъерошил ей волосы.
– Тебе следует отдохнуть.
Отклонившись назад, Фиона встретилась с ним взглядом.
– Я не хочу отдыхать. Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью здесь и сейчас. Я не хочу думать о завтрашнем дне и о том, что мы скажем друг другу после близости. Давай просто побудем вместе.
Генри поцеловал ее, затем еще раз. После этого он слегка отстранился и прошептал:
– Я не стану возражать. Я хочу тебя, Фиона, и всегда буду хотеть.
Дойдя вместе с ней до кровати, он опустил ее на мягкое покрывало, склонился над ней и принялся медленно задирать ей подол, покрывая поцелуями внутреннюю сторону ее левой ноги и одновременно с этим поглаживая рукой правую. Когда его теплое дыхание коснулось ее бедра, она запрокинула голову и томно вздохнула.
– Красота, – пробормотал он.
– Я была в городе и купила себе новое белье.
– Я говорю о тебе.
Спустив ее кружевные трусики, он приник губами к чувствительным складкам между ее бедер и подарил ей самый интимный из всех возможных поцелуев.
Когда его язык проник в ее заветную пустоту, она начала извиваться под ним, схватившись обеими руками за покрывало. Чувствуя, как волны наслаждения захлестывают ее одна за другой, она обхватила ногами его плечи, словно боясь, что он может уйти. Каждая клеточка ее тела жаждала завершения, но он дразнил ее, растягивая сладостную пытку. В какой-то момент она не выдержала и взмолилась о пощаде. Генри внял ее мольбе, и мгновение спустя она выгнулась дугой, вцепилась пальцами в его плечи, издала протяжный стон и затряслась в экстазе.
Дав ей немного отдышаться, Генри снял ее ноги со своих плеч, поправил ее трусики и подол платья, после чего лег рядом с ней.
– Это было удивительно, – сказала Фиона, водя ладонью по его широкой груди. – Спасибо тебе. Так здорово испытывать удовольствие именно сейчас, когда я пребываю в неизвестности.
– Это и было моей целью.
Она поцеловала его в губы.
– Я хочу, чтобы мы оба получили удовольствие. Займись со мной любовью.
– Но ты восстанавливаешься после…
– Если ты будешь со мной нежен, мы сможем заниматься сексом сколько душе угодно. – Ее губы растянулись в улыбке. – Возможно, это прозвучит смешно, но я прошу тебя обращаться со мной как с хрупкой вазой.
– Я хочу обладать тобой во всех смыслах этого. Ты ведь знаешь, что ты само совершенство, не так ли? – произнес он, осыпая поцелуями ее шею.
– Я далека от совершенства, но в любом случае спасибо за комплимент. – Она наклонила голову, чтобы ему было удобней ее целовать.
– Это не комплимент, а чистая правда. Ты красивая, умная и щедрая, – сказал он, гладя ее по длинным волосам.