По зову сердца — страница 53 из 81

– Товарищи, тише! – шикнул на своих офицеров комдив. – На проводе генерал Соколовский.

Попервоначалу комфронта говорил все то же, что и командарм, а в заключение добавил:

– Сегодня же постараемся вас освободить от этой массы людей. Для этого я направляю к вам представителей тыла и медуправления. – И предупредил: – Смотрите, как бы фон Мерцель вас не обманул и за спиной этих людей не спрятал свои батальоны. Такое в гражданскую войну я не раз испытал. Так же будьте бдительны и к цивильным. Их разведка обязательно сунет под видом крестьян свою агентуру.

– Понял. Все будет выполнено.

– Всего хорошего! Информируйте меня лично через каждый час.

Генерал Железнов сообщил собравшимся все то, что говорил командующий фронтом. После обратился к капитану Сергиевскому:

– Возьмите себе в помощь НО-4 со всем его штатом. Если надо, привлеките для этого всех писарей штадива и перепишите всех перешедших, в том числе и грудных ребят, по фамилии, имени, отчеству, возрасту, запишите их последнее место жительства. Все! Действуйте! А я поехал на НП подполковника Карпова, – и он хлопнул в ладоши: – Коротков! Машину!

Подгоняя Польщикова, Яков Иванович всматривался вдаль, полагая встретить бегущих навстречу вырвавшихся из фашистской неволи людей. Но, добравшись до самого НП, никого не встретил.

– В чем дело? – протягивая руку Карпову, поинтересовался Железнов.

– Идут. – Карпов показал на стереотрубу, будто бы она могла все рассказать. – Не идут, а топчутся.

– Топчутся? – Яков Иванович опустился на козлик рядом с наблюдателем и приложился к окулярам стереотрубы.

Там, примерно на середине ничейной полосы, чуть заметно ползла громадная людская туча. Казалось, что они не двигались, а, гомоня и бурля, медленно переливались, выпихивая друг друга вперед.

«Что бы все это значило? Ведь к своим идут, так чего же бояться-то?»

– Сзади их фрицев нет?

– Только что говорил с наблюдателями. – Карпов тряс трубкой. – Доложили: «Ни одного солдата».

– Странно… – И, не отрываясь от стереотрубы, Яков Иванович продолжал: – Мне кажется, Петро Семенович, что они боятся, как бы не погибнуть на наших минных заграждениях.

– Бояться им нечего. Проходы ясно обозначены белыми флажками.

– Это хорошо. Но все же вышли к ним навстречу своих людей, и пусть они проведут их через эти проходы.

Не прошло и четверти часа, как на бруствер выползли солдаты и, размахивая белым флагом, каждый громко кричал в раструб:

– Не бойтесь! Идите смело на меня! На моем пути мин нет!

Лавина зашумела и забурлила активнее, однако смелости не проявляла.

Тут вскочил рослый сапер – им оказался Щукин – и во все горло заорал:

– Что ж вы? Идите! Не бойтесь! Я вас проведу! – И, держа флаг над головой, пошел навстречу лавине. Его примеру последовали и другие саперы.

Из этой пестрой толпы вырвался один, другой, за ними ребята, за ребятами женщины, а следом за ними ринулись и остальные.

* * *

Яков Иванович возвратился к себе на НП в конце дня, когда сизая дымка сумерек уже застилала отогретую за день землю, а в безоблачном небе замерцали звезды. Но он не замечал ни чистого неба, ни странной для фронта тишины. Все это затуманили, заглушили только что услышанные стенания спасшихся от страшного кошмара людей. И теперь еще звучали в ушах Железнова жалобные голоса детей: «Мама, есть хочу», «Дядечка, дай хлеба»… И особенно голос мальчугана, все еще дрожавшего от пережитого: «Мама, а это наш дядя?»

– Ваш, мальчик, ваш. Сынка ищу я. Не бойся, тут все наши, – поспешил тогда его успокоить Яков Иванович. Перед глазами возникла стоящая на коленях Ирина Сергеевна перед одинокой белокурой девочкой. Готовая разрыдаться, она дрожащими губами спрашивала:

– А ты подумай хорошенько, припомни – может быть, раньше тебя звали Дусей?

– Не. Меня всегда звали Маша. Машка-затеряшка, – улыбнулась девочка.

– Боже мой, Яков Иванович, – вздох страдания вырвался из груди Ирины Сергеевны, – как две капли воды похожа на Дусю… А где же твои родители? – она все еще не отпускала из объятий девочку.

– Тата в партизанах, а маму, – всхлипнула Маша, – вчера куда-то увели фашисты.

И снова тот же страдальческий вздох и снова вопрос, вопрос матери, уверовавшей, что это ее кровная дочь:

– А как звать твоих маму и папу?

– Маму – Дарья, а тату – Ваня.

Это было уже все! Но Ирина Сергеевна все еще стояла около этой девочки на коленях и, гладя ее лицо, неотрывно смотрела в дорогое ее сердцу лицо малышки.

Позвонила Валентинова:

– Яков Иванович, дорогой, разрешите проехать к Гришину. Там я тоже просмотрю ребят – и за себя и за вас.

У Якова Ивановича не повернулся язык отказать. И он ей поручил:

– Заодно скажите Гришину, что сегодня, часика так через полтора, я буду у него.

А если пожелает приехать сам ко мне, пусть предварительно позвонит.

Теперь этот как бы ничего не значащий разговор вернул его к действительности и заставил снова подумать, что надо сделать, чтобы принять еще массу народа, так как из рассказов крестьян явствовало, что завтра гитлеровцами будет совершен такой же перегон людей. И Железнов невольно взглянул на карту.

«Что же вы, генерал фон Мерцель, не совсем подходящие места выбрали для перегона несчастных? Здесь куда было бы лучше. – Генерал Железнов постучал карандашом по поселку МТФ, где стояла ненавистная фон Мерцелю башня. – Тут и суше, и путь короче, и все как на ладони… – и вдруг замер. Ярко заштрихованные полосы переходов как на участке своей дивизии, а также и соседа, подозрительно охватывали МТФ – основной опорный пункт дивизии Железнова. – А не готовите ли вы нам, уважаемый фон Мерцель, за спинами несчастных коварную подлость?.. Фон Мерцели способны на всякое зверство. На то они и фоны, да еще фашистские!» – Яков Иванович опустился на табуретку и, пододвинув поближе большой блокнот, забормотал себе под нос:

– Предположим, что фон Мерцель завтра за спиной обреченных пустит свои батальоны. А это вполне возможно… Следовательно, надо предпринять такое, чтобы коварство это упредить и спасти от обоюдного расстрела тысячи несчастных. А как?.. – И Железнов снова задумался. Прикинув наконец, что и как, он решил поделиться своими планами с комкором, но вспомнив, что противник может подслушать, позвонил начштакору и доложил ему лишь о количестве перешедших фронт в полосе своей дивизии и о том, что все они накормлены и размещены, а также и то, что он готовился принять завтра еще такую же партию.

– А сколько всего за сегодня перешло? – полюбопытствовал Железнов.

– С вашими вместе 7819. Из них: мужчин – 2151, женщин – 3942 и детей – 1726. Но вы не волнуйтесь, завтра с утра тыл армии всех от вас заберет.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Кстати, переход гражданских задумал не фон Мерцель, а начальство повыше, рассчитывая таким способом «откусить» не только МТФ с башней, но и всю дивизию Железнова и этим ликвидировать нависающий кулак над левым флангом корпуса.

Обсуждая эту операцию с командирами дивизий в своем штабе, командир корпуса генерал от инфантерии рассуждал, глядя на Мерцеля:

– Как вы думаете, что будет делать ваш противник, как его?

– Генерал Железнов, – привстав, ответил Мерцель. – Я полагаю, если Железнов не тупица, должен будет после первого пропуска этого сброда для перестраховки выставить в нейтральную полосу отсекающие огневые средства и ждать атаки из-за спины перегоняемых людей.

– Так мы генерала Железнова обманем и на вашем участке, генерал Мерцель, атаковать его не будем. И так два дня. Это, конечно, удивит не только вашего Железнова, но его соседей и начальников. На третий день вы, генерал, – комкор смотрел на Мерцеля, – ровно в семь ноль-ноль подтвердите нашу «благородную миссию» и переправите как бы остаток небольшую группу людей, чем окончательно убедите противника в нашем благородстве и в какой-то мере притупите его бдительность. Зато вы, – теперь генерал от инфантерии перевел взгляд на генерала Штагеля, командира дивизии, располагавшейся справа от дивизии генерала Мерцеля, – в восемь ноль-ноль третьего дня, когда группа крестьян генерала Мерцеля скроется в траншеях противника и когда, как я полагаю, генерал Железнов успеет сообщить своим соседям, что все прошло благополучно, запустите первую волну переселенцев. И вот когда эта волна минует проходы минных полей и заграждений противника и скроется в их окопах, вы сразу же, пока они будут возиться с людьми первой группы, запускайте вторую, более мощную волну и тут же за ними, ближе к их спинам, свои штурмовые батальоны. Задача этих батальонов – на плечах переселенцев внезапно овладеть первой и второй траншеями, а то и всей первой позицией противника и надежно обеспечить ввод ударного эшелона. Эта ударная группа перехватит все коммуникации и прижмет дивизию Железнова к реке, совместно с вами, генерал Мерцель, уничтожит ее по частям и закрепится по западному берегу реки. В успехе этой операции я уверен, только для этого нужны смелость и решительность!..

Генерал Штагель привстал с намерением спросить: «А если на первом же этапе неудача, тогда что?» Но командир корпуса понял его сомнения и, не слушая, ответил:

– Если же вдруг противник окажется «на высоте» и еще в нейтральной полосе отсечет наши батальоны, тогда пусть винит себя. Весь этот перегоняемый сброд мы уничтожим перед его же передним краем.

На третий день попервоначалу получилось все так, как ожидал этот фашистский генерал от инфантерии. Как только в траншею спрыгнул последний крестьянин, Железнов сразу же оповестил своих соседей и комкора, что благополучно принял небольшую партию, видимо, остатки перегнанных противником крестьян.

Ровно в восемь ноль-ноль генерал Штагель двинул к позициям русских первую волну измученных голодом и холодом людей. К этому же времени он подтянул и вторую группу обреченных и разместил их на открытой местности за второй линией траншеи, чтобы они сами своими глазами видели происходящее, убедились бы в безопасности перехода, следовательно, смелее и без оглядки двигались к своему освобождению. Во вторую группу попал и Гребенюк с ребятами. Хотя движение первой группы проходило без единого выстрела, все же их вопли и стенания выворачивали души людей, ожида