– Ты отказалась от билетов на концерт Диманди?! – Натка больно ущипнула меня. – Да ты знаешь, сколько они стоят?!
– Знаю, потому и отказалась, – сквозь зубы процедила я.
Диманди уже расцеловал счастливую Сашку в пунцовые щечки и щелкал пальцами, подзывая официанта, – тот летел через зал с микрофоном на подносе. На маленькой сцене ресторанчика, до этого момента пустовавшей, уже толпились какие-то люди. Заиграла музыка, юная часть публики восторженно завопила, Диманди взял микрофон:
– Изи-изи! Чилим!
– Полегче, спокойно, – перевела для меня Марина. – Отдыхаем, расслабляемся.
– Он же умеет говорить нормально, – проворчала я, понимая, что происходящее никак от меня не зависит. – Культурный же человек, два высших образования, зачем прикидывается?
– Имидж, – помощница звезды пожала татуированными плечиками. – Ну и реал кул, конечно.
– Реально круто? – Это я поняла без перевода. – Да уж…
Оспаривать крутизну Диманди не представлялось возможным. Сашка и ее юные друзья его не просто заслушались – они соучаствовали, играя лицами, подергиваясь и приплясывая, проговаривая вместе с рэпером явно знакомые им тексты.
На второй песне Диманди вытащил Сашку из-за стола, и она пританцовывала рядом с ним, периодически прикладываясь и к микрофону. Часть монолога, густо пересыпанного модными словечками, они с Диманди проговорили вместе, и у них это даже неплохо получилось.
Я огляделась: вокруг полно было незнакомых людей, на бесплатный концерт звезды сбежались все гости и весь персонал ресторана. Сверкали вспышками и щелкали камеры мобильных: люди спешили сделать фото и снять происходящее на видео.
– А мы-то! – Натка, спохватившись, побежала поближе к Сашке и Диманди со смартфоном.
Точно, наша блогерша ни за что не простит нам, если мы не снимем ее дуэт с кумиром продвинутой молодежи! Я тоже достала мобильник и занялась съемкой.
Через двадцать минут все закончилось. Диманди спел три хита, сделал сотню селфи с именинницей и гостями и удалился так же стремительно, как явился.
– Жалко, тортика не дождался, – расстроилась Машка, чья минута славы из-за визита настоящей звезды так и не стала гвоздем программы. – Где он еще такого тортика поест…
Глава 6. Волна грязи и скелеты в моих шкафах
За что я люблю утро субботы – лучшее на неделе?
Не только за то, что можно спать, сколько влезет, это и в воскресенье позволительно.
За ярко выраженный контраст: вчера еще был рабочий день, трудный, как последний бой, и ломовые лошади валились с ног, а скаковые падали грудью на финишную ленту, умирая от усталости и страха не успеть, не вывезти, не снести… И вот – суббота. Родное стойло, никаких удил в зубах и шпор в боках, тишина, спокойствие…
Радостное ржание удивительно удачно продолжило ассоциативный ряд.
Я подняла брови. Не помню, когда Сашка в последний раз так дико хохотала. Наверное, год назад, когда их школьная законодательница мод Анфиса, жестоко высмеивавшая Сашкины хомячьи щеки, неудачно подстриглась и выяснилось, что у нее самой большие хрящеватые уши. Тогда в дочкином безудержном ржании тоже отчетливо звучало не столько веселье, сколько злорадство.
Сейчас хохот тоже был нехороший, с надрывом. Хомячка разрывало на куски.
Понимая, что Сашка не утерпит, придет делиться, я села в постели – приготовилась. И не ошиблась: дверь распахнулась, и скрюченная приступом нездорового веселья дочь свалилась мне на ноги беспокойным кулем.
– Мам, я валяюсь! – сквозь неуемное «ха-ха» пояснила она и без того очевидное. – Ты это видела?
– Увижу, если позволишь. – Я забрала смартфон и прищурилась, разглядывая картинку. – Это не ты на фото?
– Я, конечно, но это не фото, это пост в инсте, видишь – чей аккаунт?
Я кое-как разобрала:
– Розовая Чума? Так себе прозвище, по-моему.
– Она вся так себе, – кивнула Сашка, – Аглая Чумакова по прозвищу Чумичка, фэшен-блогерша Розовая Чума.
– Вы конкуренты? – Я, кажется, поняла причину дикого смеха.
– Ты че, мам? Я больше фуди, чем фэшен, к тому же мы с Чумичкой в разных весовых категориях, – вздохнула дочь. – Хотя что там у нее в инсте – реально фигня всякая. Регулярная писанина про одежду, кривые коллажи с поливора и селф-мейд фотки своих покупок. У хорошего фэшен-блогера должны быть снимки фэшен-инсайдеров, аналитические заметки и релизы коллекций каких-нибудь открытых церемоний…
– А у нее тут есть ты, – я ткнула пальцем в фото, запечатлевшее мою юную блогершу на пробежке. – Почему?
– В том-то и прикол! – Сашка повозила пальцем по экрану, меняя размеры изображения. – Смотри, Чумичка удосужилась разобрать мой модный лук.
Я посмотрела: от фигурки бегущей Сашки в центре к краям картинки расходились лучики, указывающие на отдельные части наряда с указанием их стоимости. С новехонькими желтыми кроссовками блогерша не ошиблась, абсолютно верно указав и фирму-производителя, и немалую цену модной обувки. А вот с бабулиной пыльной горжеткой неувязочка вышла: «Шарф-снуд шафранно-желтый из альпаки, RED VALENTINO, 22 300 руб.» – было написано под отдельным изображением мохнатого желтого кренделька.
– Ско-о-олько?! – протянула я, до предела округляя глаза. – Двадцать две тысячи рублей? Саня, мы срочно должны перетряхнуть все бабулины загашники!
– Ты еще сюда посмотри! – Всхлипывающая от смеха Сашка подвинула картинку, открывая мне фрагмент слева.
– «Вязаная шапка-ушанка с помпоном из исландской шерсти, BOSCO, 11 900 руб.», да ладно? – Я тоже захохотала.
– И мой спортивный костюмчик но-нейм, оказывается, тоже брендовая вещь колоссальной стоимости! – добила меня дочь.
– Видишь, совершенно напрасно ты клянчила дорогущую фирменную экипировку, я говорила тебе, что разницы никто не заметит, и оказалась права, – отсмеявшись, назидательно заметила я, потому что нельзя же было упустить такой случай.
– Чумичка не просто не заметила разницы, она палевный логотип на моей куртке в фотошопе затерла, – сказала Сашка. – Зачем, не понимаю? У нее такое безрыбье случилось, ни одного классного лука не было, чтобы по-честному его разобрать?
– Душа фэшен-блогера – потемки! – возвестила я, вставая и потягиваясь. – Ты как насчет омлета с грибами, поддержишь меня или будешь сырую морковку точить, аки кролик?
Мы перешли к обсуждению меню субботнего завтрака и забыли про чудачку Чумичку с ее смешным постом.
Напрасно. Это был первый звонок.
Второй зазвенел, когда я задумчиво созерцала грязную посуду в мойке, размышляя, чем бы мне заняться дальше: перейти уже к маленьким подвигам, вроде уборки и стирки, – или буквально закрыть глаза на несовершенство внутреннего мира нашей квартиры и завалиться еще поспать? Сашка отправилась на пробежку, мне никто не помешает…
Помешал телефонный звонок.
– Ты уже видела? – напряженно поинтересовалась Натка, опустив приветствие.
– Доброе утро, – машинально исправила я это ее упущение.
– Значит, не видела, – вздохнула сестрица. – Тогда пока ничего не делай, жди, мы скоро будем, – и она бросила трубку, оставив меня в недоумении.
Спать расхотелось, появилось нехорошее ощущение, будто я упустила что-то важное. Но что? Что-то такое, что я могла видеть. Уже. Но не увидела. Еще. А почему? Куда-то не туда смотрела?
Обеспокоенная, я посмотрела сначала в окно, потом в зеркало, затем на экран телевизора.
За окном было мутно-серое зимнее утро, в нем увязали голые деревья, зябко куталась в ватное облако башня недостроенной многоэтажки, нудно скрипела перекосившаяся детская каруселька, пронося низко над лужами одинокого ребенка в добротной экипировке астронавта – бесформенном комбинезоне, дутых сапогах, шапке-шлеме и варежках. Карусельку без устали подкручивал папа юного космонавта, неуклонно увеличивая вероятность стыковки потомка с земными хлябями.
В зеркале отражалась все та же я, в телевизоре сидел щекастый и розовый, как целлулоидный пупс, ведущий итоговых новостей – неумный и неприятно кокетливый. Ну, и чего же я не видела?
Так и не найдя ответа на этот вопрос, я перемыла посуду и занялась приготовлением обеда на удвоенное количество персон.
Обещая скоро быть, Натка сказала «мы», а не «я», значит, можно было ожидать, что она явится вместе с сыном.
Я нажарила всеми любимых котлет, а остатки фарша пустила на суп с фрикадельками, сварила макароны, натерла сыр для них и заварила свежий чай, решив, что сладкое к нему привезут Натка с Сенькой. В этом смысле моя сестрица очень правильно воспитана: мы с ней обе неизменно следуем святому бабулиному завету никогда не ходить в гости с пустыми руками.
И точно, в руках у Натки, ввалившейся в дом аккурат под свисток закипевшего чайника, очень похожий на паровозный гудок, был фирменный пакет. Но не из булочной, а из аптеки!
– Я подумала, вдруг у тебя как раз все закончилось, – сказала сестрица, сунув мне в руки свой презент, и принялась нервно разматывать с себя витки шарфа.
– Что у меня закончилось? – Я заглянула в пакет, увидела там валерианку, глицин и настойку пустырника, после чего у меня закончилось терпение. – Да в чем дело?!
– Что, валерианка не помогает? – по-своему понял происходящее новый гость. Он протолкнул глубже в прихожую раскукливающуюся Натку, закрыл за собой дверь, бросил на обувницу свернутую газету и сказал: – Лен, привет, ты только не волнуйся.
Оказывается, Наткино «мы» включало ее и Таганцева.
– А Сенька где? – спросила я, честно стараясь не волноваться, как просили.
– На инглише. – Натка прошла на кухню и сразу загремела крышками на плите. – Ум-м, котлетки!.. У Сеньки индивидуальное занятие с преподавателем, два часа гудмонинга с вотизенеймингом, мы пока тут по-человечески поболтаем, тем более что есть о чем…
Она сама разлила по тарелкам супчик, усадила нас с Костей за стол и тоже села, старательно и неубедительно делая вид, будто ничего особенного не происходит, просто очередной субботний обед в неп