Хиг отдохни. Я потащу пока. У тебя был слишком длинный день.
Скажешь опять чтобы дышал?
Он отхлебнул из пластиковой бутыли воду и оглядел меня заново оценивая. У него на щеке было пятно табака похоже на родимое пятно. В том же месте как у Мерилин Монро.
Хиг?
А.
Отдыхай дыши когда захочешь. Ты знаешь, когда ты так говоришь мне становится легче. У тебя сотрясение Хиг несомненно. О чем я сожалею. Но. Лучше так чем мертвецом. Не так уж и плохо. Твои глаза смотрят в одном направлении и Хиг еще не потерял чувство юмора.
Он одел упряжь на голову наклонился вперед и пошел.
А сейчас с самолета я могу видеть все: следы на песчаной тропе и куча веток где я спрятал сани, кусочки красного пластика на земле патронного держателя, место где я был когда первая мина ударила в восьмидесяти футах от меня. Четверо где я их положил, трое на песке внизу впадины, один повыше, птицы, стервятник ворона ворон сорока, разбегаются в стороны когда я пролетел над ними. Тот кого зацепила мина мог быть и мной. Одна рука, полголовы нет. Моя голова все еще болела и когда я пролетел на бреющем и увидел его я наклонился через борт и меня вырвало в окно. Почти ничего для рвоты лишь консервированные бобы и салат с олениной Бангли приготовил их для меня в ангаре но все равно рвота растеклась по фюзеляжу и я должен был отодрать ее на следующий день. Что произошло, это то что мог быть я. Мина совсем не точное оружие. Бангли сказал что отработал расстояние и угол на пяти точках вдоль тропы и был очень уверен в своей правильности да только. Что случилось, это было огромным риском он увидел где был я и.
Я вытер мой рот тыльной стороной ладони и полетел на юг и на восток и проверил дороги у семей, и ничего. А когда я вернулся с востока я увидел дюжину их во дворе и красный комбинезон дергающийся на флагштоке и я сел. Попрыгал по дороге и остановился. Вылез с трудом.
Аарон высокий мужчина, сутулый, с кривой бородой, борода как ложка вырезанная из дерева. Он был очень болен болезнью крови как и большинство из них и двигался медленно осмысленно как человек намного старше его возраста. Он помахал кистью, огромной на конце узкого запястья вылезавшего из заплатанной фланелевой рубашки.
Я помахал в ответ и пошел и они все, матери отцы дети, двинулись ко мне своей пестрой толпой и остановились и мы встали напротив друг друга с грязной лужей двора между нами. Пятнадцать футов. Установившаяся без слов неотменяемая дистанция как в старых ковбойских кинофильмах где какой-нибудь житель гор встречается с солдатами на каком-то лугу. Или местный житель выступает против жадного богача и его наемной шайки, лошади всегда останавливаются дыбом у невидимой линии как перед обрывом. Всегда осторожно уважаемая демилитаризованная зона через которую летают слова а за ними бывают пули и стрелы и смерть. Так мы называем это, ДМЗ. Неловкая в самом начале но уже не сейчас. В нашем случае мы решили без никакого обсуждения или даже медицинских свидетельств что болезнь никак не могла быть передана через такую даль. Возможно и не через пять футов, возможно и не через касание, но все, особенно я, чувствовали себя лучше с таким расстоянием. Если было нужно, мы ставили вещи посередине для друг друга и это тоже было нормой.
Аарон сказал Ты не приведешь Джаспера сюда?
Я моргнул, полуповернулся назад к самолету, затем просто постоял. Не смог вздохнуть на секунду.
Они смотрели на меня, я чувствовал словно давление. Я опустил голову книзу, увидел как соленая капля упала в грязь. Протер.
Хиг ты в порядке?
Аарон стоял наклоненным вперед, худой спиной, птичьей шеей, бородой. Страна потерянных. Уже мертвых. Я выпрямился.
Он умер Аарон. В горах. Во сне. Он был стар.
Я почти увидел как волна потрясения пробежалась по их небольшой группе. Последняя смерть здесь была смертью ребенка, Бен, мальчик восьми-девяти лет он так обрадовался, больше чем кто другой когда я сел впервые и вытащил Джаспера. Много раз он забывал о правилах и бежал по зоне пища от радости и протягивал свои руки псу который вставал и начинал махать хвостом и как фигурка с могильных урн он так никогда не приблизился, так никогда не дотянулся до своей цели - всегда какой-то длиннорукий родитель или тетка хватали его и мягко выговаривали ему.
Жаль Хиг. Нам всем очень жаль.
От чистого сердца, подлинно. После всего что было у них и потом было потеряно и. Не имело значения. Это было мое, моя семья. Вторую слезу я вытер и сказал себе что не будет другой. Не перед ними.
Благодарю.
Маленькая девочка вышла вперед. Ее звали Матилда. У нее в руке были дикие астры. Она дошла до половины Зоны и положила их на землю и улыбнулась мне.
Я собрала их раньше, сказала она. Для тебя.
В подарок?
Она кивнула, смотря на меня. Она улыбалась, миловидная, кожа воскового цвета, темные круги под глазами.
Спасибо тебе, сказал я. Спасибо тебе. И тут я разрыдался. Прямо стоя перед ними всеми и заплакал, заплакал неудержимо, вздрагивая и улыбаясь девочке сквозь слезы. Ее улыбка погасла и она испугалась и вернулась назад к юбке матери а я почувствовал себя не в своей тарелке но не смог все равно удержаться. Это же был Джаспер, не просто. Это было все. Что же это за ад? Любить так, горевать на расстоянии пятнадцати футов, на непреодолимой дистанции?
Я подобрал цветы но не отошел назад. Они были меньше чем в руке от меня, может в двух.
Спасибо вам, сказал я им всем. Джаспер любил приходить сюда.
Что было правдой. Мне кажется запах детей делал его довольнее.
Цветы прекрасные. Я вдохнул их. Ммммм. Уау.
Усмехнулся. Девочка снова улыбнулась со своего места держась за женскую юбку.
Ты поднял флаг?
Аарон кивнул. В прошлый раз была неделя после последнего Спрайта. Насос на солнечной батарее которым они качали воду для ирригации сдох, просто лишь предохранитель но у них не было другого и тогда я принес на следующее утро привез им. Высокая женщина вышла вперед. Она была очень красивой, половина ее лица. Болезнь еще не забрала у нее силы. Половина лица была ужасно обожжена, от какого-то взрыва топлива. Когда она говорила она отворачивалась обожженой стороной и смотрела на тебя боком и казалось говорила в воздух. Ее звали Реба как певицу кантри до этого и она тоже умела петь. Я слышал ее. Она держала треснутое пластиковое ведро с оленьями и я взял, из руки в руку, в первый раз за все время, и там был засоленный молодой салат.
У нас рассада прямо прет, сказал Аарон. Я помню ты говорил что не растет по какой-то причине. Мы подумали. Он не докончил.
Я улыбнулся. Я наклонился вперед и протянул мою руку к маленькой девочке которая дала мне цветы.
Иди сказал ей мать.
У нее была грязная рука и я взял ее слегка сжал и улыбнулся. Я встретился взглядом с ее орехового цвета глазами, в ней кипела кровавая битва с иммунной системой, и подержал ее маленькие пальцы какое-то время, держась за них как будто они были веревкой а я был утопающим.
Бобы уже распускались во все стороны, показывая маленькие усы только что выступившие из земли. Вода бежала по грядкам. Я сказал Бангли что опять решил пойти.
Мы были в его месте это старая полуподвального типа гостиная богатой усадьбы к северу от моего ангара. Большие двойные окна на запад, в противоположную сторону от гор. Это была оружейная кузница просто и наглядно. Бангли никогда не извинялся за свое незнание двигателей, дерева, плотницкого дела, агрокультуры, в особенности агрокультуры, овощеводства, готовли еды, в особенности готовли еды, языков, истории, математики за пределами арифметики, моды, кожи, самогоноварения, шитья, самое смешное - декораций приличия, правил уважительных дебатов.
Давай выплевывай Хиг вот что он обычно говорил в последнее время. Выплевывай и не надо ударов поддых. Это только ты да я здесь ха ха! Не надо никаких поразительных трюков.
Но он знал оружие, знал как их модифицировать, усилить их, и он смог бы сделать одно прямо из ничего, из трубы и старых жестяных тарелок. В прицепе он притащил позади своего пикапа в тот полдень когда он показался в аэропорту он привез с обой тяжелый пресс, сварочный аппарат, генератор, электроточило, шлифовальную машину, ленточную пилу. Когда я указал ему что эти умения - сварка, пайка, отжиг - очень годились и для других работ по металлу, он выпустил хриплый смешок.
Для другого не приспособлен только он и сказал.
Он также привез с собой около пятидесяти постеров-плакатов, все девушки в бикини или без него держат различные оружия и с заголовками разных громких названий производителей оружия начиная с Кольта и до Сига и Винчестера. Они были прикноплены по всем ореховым панельным стенам где когда-то висели обрамленные картины, даже прикноплены к краям окон. Они стреляли из автоматов держали пистолеты в низкой стойке стрельбы фиговым листом и иногда даже совсем не беспокоились по поводу своей оголенности и отчего мне было очень нерадостно смотреть на них, я говорю что вид обнаженных женщин на самом деле хватал меня за глотку и душил так что я совершал свои визиты к нему лишь по самой необходимости. Ха. Когда я приходил я приветствовал его еще со двора и ждал его отклика, может и приглашения, пытаясь приучить его к тому же и чтобы он перестал пытаться вызвать у меня сердечный приступ в моем ангаре хотя я знал и безуспешно.
У нас навалом оленины, Хиг, сказал выпрямляя длинную трубу тисками.
После нашей переделки в тот день он провозгласил что построит гранатомет. У него был один, М203, но дистанции его стрельбы было недостаточно для спасения моей задницы, сказал он, поэтому он переделает его. В более точный заявил он.
Мне не нужно еще сотрясение мозга у Хига, от него он совсем подобреет.
Он выпрямил трубу и прищурился на меня а я все пытался не смотреть на убийственных голых девушек. Странно: на низком столике, у кожаного дивана он решил оставить, стояла рамка с фотографией семьи которая жила здесь раньше: где-то на горнолыжном отдыхе, три блондина-мальчика в шлемах, куртках, их родители стоят за ними держа лыжи и широко улыбаясь, зубы белые как снежные горы вдали позади них. Ве