В короткие минуты отдыха вокруг Руслана собирались воины, засыпали вопросами. Все почему-то заинтересовались боксом. Мощенко дружески посмеивался:
— Когда я выиграл звание чемпиона округа по бегу, тогда всех заинтересовала легкая атлетика. В секцию записалось много охотников. Но после первых тренировок, когда пришлось по-настоящему попотеть, охотников стало заметно меньше.
Боксеры ходили именинниками. Ефрейтор Пушнадян, рядовой Чашечкин каждую свободную минуту на глазах у всех проделывали боксерские упражнения, били кулаками воздух. Смотрите, мол, и мы боксеры!
А рядовой Нагорный долго присматривался к Руслану, потом подсел к нему:
— Тебе везет, в Москву едешь. Красота!
— Да, почти два года не был в столице.
— Да я не об этом. Нам пыхтеть, а тебе веселье — внеочередной отпуск!
— Не понимаю.
— А что тут понимать? Тактические учения на носу. — Нагорный вздохнул. — С полной боевой… И в такую жару!
Руслан недолюбливал Нагорного. Слова Сергея задели его. Он сдвинул брови, хотел наговорить ему грубостей, но сдержался.
— Приказ не я отдавал.
— Вот я и говорю, что тебе повезло. Везет же людям! То одни соревнования, то другие, то тренировочные сборы, а там, глядишь, домой в отпуск. Не успеешь оглянуться, ан служба и кончилась. Не жизнь, а малина!
Вот в чем дело! Руслан положил свою тяжелую ладонь на плечо Нагорного и с силой повернул солдата к себе. Тот попытался было высвободить плечо, да не тут-то было.
— Ты… ты что?
— Слушай, ты, друг ситный. Ты прав лишь наполовину. В отпуск я поеду, это точно. И в Москву, это тоже точно. Только не сейчас. Понял? Поеду после тактических учений. Это уже решено. Понял?
Два раза в неделю Коржавин ходил тренироваться на городской стадион, два раза проводил занятия в своем спортивном зале. Он усиленно готовился к предстоящим всеармейским состязаниям. Руслан помнил наставления старшего тренера окружного спортивного клуба и старательно выполнял его указания. Он знал, что скоро его вызовут на месячные тренировочные сборы. Но разве за один месяц можно сделать то, что обычно вырабатывают годами тренировок? И Коржавин не терял напрасно времени.
Тренировки проходили шумно. Просторный зал еле вмещал всех желающих заниматься боксом. Руслану приходилось сразу выступать в двух ролях: тренировать других и тренироваться самому. Разминку, гимнастические упражнения он проделывал вместе со всеми.
Потом воины становились в пары и отрабатывали очередной прием. А Коржавин, надев на руки боксерские лапы, поочередно вызывал к себе боксеров. Он учил их наносить удары в боевом положении, в движении. Подставляя лапы для того или иного удара, он отрабатывал сложные элементы защиты.
Как-то на тренировку пришел Мурко. Его никто не приглашал.
Успех Руслана на окружных соревнованиях заставил Николая по-новому посмотреть на своего соперника. Коржавин вырос в его глазах. Еще бы! Мурко проиграл не какому-то московскому перворазряднику, а второй перчатке Туркестанского военного округа. Это уже звучит веско. Округ большой, в него входит несколько республик. Это почти что чемпион Средней Азии.
Впереди летняя спартакиада республики, и Коржавин наверняка поедет на соревнования в составе сборной области. Мурко тоже наметил поехать на республиканское первенство. Правда, на этот раз в другой весовой категории.
Мурко небрежно приветствовал боксеров:
— Салам труженикам ринга!
Руку подал только Мирзаакбарову и Коржавину. Руслан пожал ее без энтузиазма. Что ему надо? И продолжал прыгать со скакалкой.
— Руслан, поговорить надо, — сказал Мурко.
В его голосе уже не было былой заносчивости и бахвальства.
— Ладно. — Коржавин продолжал прыгать.
Мурко стал рядом, наблюдая за ним. Руслан прыгал легко, ритмично, красиво. Тяжелая скакалка свистела в его руках. Движения были согласованными и непринужденными. Казалось, что он вовсе и не напрягается, что все происходит само собой.
Эта непринужденность бросилась в глаза Мурко. Он-то знал, какой огромный труд кроется за этой внешней легкостью!
— Тайм! — крикнул тренер.
Руслан подпрыгнул и, пока находился в воздухе, трижды молниеносно взмахнул руками. «Три оборота! — мысленно воскликнул Мурко. — Вот это дает!» Но он ничем не выдал своего восхищения.
Коржавин закинул скакалку на плечо, повернулся к Николаю:
— Слушаю.
Мурко широко улыбнулся:
— Прими и мои поздравления!
— Спасибо.
Мурко кивнул в сторону ринга.
— Готовишься?
— Как видишь.
— Я тоже.
— Правильно делаешь. Боксеру, как и пианисту, нужно ежедневно тренироваться.
— Золотые слова и вовремя сказаны. — Мурко взял Руслана под руку: — Послушай, Коржавин, а в Москве ты у кого тренировался?
Руслан, называя своих учителей, заслуженных мастеров спорта, насторожился: зачем пожаловал Мурко? Что кроется за его дружелюбием?
Мурко вздохнул:
— Да, у таких есть чему поучиться. Сами были звездами. А что этот? — Он покосился на Мирзаакбарова. — Лучший его результат — третье место на первенстве республики, да и то по группе юношей. Чему он тебя может научить, когда ты на десять голов выше его?
Руслан пожал плечами. Вот ты куда клонишь!
— Я не согласен. Не каждый мастер ринга может быть хорошим тренером, и не каждый тренер обязан быть мастером ринга. У Мирзаакбарова есть знания и опыт работы. Его советы помогают мне, здорово помогают.
— Не думаю. Ты и сам бы мог отлично тренироваться.
Руслан хотел возразить, но тут его взгляд остановился на рубашке Мурко. Из нагрудного кармана выполз скорпион. Огромный, темно-зеленый. Укус его может оказаться смертельным.
Руслан с силой сжал руку Николая.
— Замри! Не двигайся!
Тот недоуменно уставился на Коржавина.
А Руслан, сделав полшага назад, коротко размахнулся. Резким ударом ребра ладони Коржавин сбил ядовитую тварь. Скорпион отлетел в сторону и шлепнулся на землю.
— Не укусил?
Мурко усмехнулся:
— Ты что?
— Скорпион.
— Скорпион?
— У тебя на рубашке был скорпион. Да нет, он уже на земле. Смотри сюда.
Коржавин шагнул к скорпиону, чтобы прижать его подошвой ботинка. Мурко удержал боксера.
— Не надо давить.
— Жалеешь?
— Он у меня ручной.
— Ручной?!
— Ага.
Руслан ничего не понимал. Разве скорпионы могут быть ручными?
Мурко нагнулся и, взяв скорпиона двумя пальцами, показал его Руслану.
— У него на хвосте нет яда и жала. Видишь? Я их того, отдавил. Вот так. — Он сдвинул ногти больших пальцев. — Теперь он ручной.
На хвосте скорпиона не было темного мешочка с ядом и острого жала.
— Ты не серчай на меня, — сказал Мурко извиняющимся тоном. — Ну прости. Я не хотел… Прости!
— Зачем же ты его так? — Руслан показал на скорпиона.
— От нечего делать. Целый день бродишь в предгорьях. Кругом одни камни, сухие колючки да солнце. Вот от скуки занялся скорпионами.
Руслан вспомнил Гульнару. Та охотится на ядовитых змей. Из их яда делают ценные лекарства и лечат людей. Может быть, и яд скорпионов полезен?
— Ты что, их в аптеку сдаешь?
— Да нет! Просто так. Я же говорю, от нечего делать. — Мурко заглянул Руслану в глаза. — Я вес сгоняю. Целыми днями парюсь на солнышке. Надену два лишних костюма и потею, ворочаю камни, ищу скорпионов. Так время быстрее идет.
— А для чего вес сгоняешь?
— Как для чего? Впереди республиканская спартакиада, и мы с тобой будем выступать в разных весовых категориях. Представляешь, какая у нас будет сборная?
Все ахнут! — закончил Мурко и предложил: — Давай тренироваться вместе?
Предложение Мурко было искренним. Коржавин понял, что Мурко признал его превосходство, отказывался от борьбы, предлагал мир и дружбу.
— Что ж, давай тренироваться вместе, — сказал Руслан, — приходи на стадион в среду и субботу. А насчет веса, так это ты зря. На республиканскую спартакиаду я не поеду.
— Почему? — удивился Мурко. — Если думаешь, что не отпустят, ошибаешься. Секретарь райкома договорится с твоим командиром, можешь не беспокоиться!
Не в этом дело.
— А в чем?
— Совсем в другом. — Руслан запнулся. Он хотел было сказать, что на днях начнутся тактические учения, но вовремя спохватился. — Я уезжаю в отпуск, домой. Понимаешь?
— Нашел причину!
— Для тебя это, может, и не причина, а для солдата — большая. Я дома не был почти два года.
— Съездишь через месяц, после спартакиады.
— Через месяц я поеду на всеармейские соревнования.
В глазах у Мурко засветились радостные искорки. Ему не надо сгонять веса!
— А я думал, вместе поедем. Вот была бы команда!
Глава двадцатая
Зарыка неожиданно рано возвратился из увольнения. Вечер только начинался, и ему гулять бы и гулять. Ведь увольнительные не каждый день дают!
Руслан увидел Зарыку, когда шел в солдатский клуб в кино. По взволнованному лицу Евгения Руслан понял: стряслось что-то серьезное.
Они отошли в сторону.
— Что случилось? Выкладывай.
Евгений вместо ответа спросил:
— Где Мощенко?
— У капитана.
— Пошли.
— Сейчас.
Коржавин повернулся к солдатам и, отыскав Пушнадяна, крикнул:
— Займи два места!
— Обязательно!
Коржавин догнал Евгения, зашагал рядом.
— Рассказывай.
Зарыка, не поворачивая головы, буркнул:
— Тут дело серьезное, а ты в кино! Два раза в неделю фильмы смотришь, можно один раз и пропустить.
Руслан пожал плечами.
— Пожалуйста.
Они молча пошли по асфальтированному плацу и свернули к своей казарме.
Дневальный, рядовой Чашечкин, сидя на ступеньках крыльца, читал газету.
— Капитан у себя? — спросил Зарыка.
Чашечкин, не отрываясь от газеты, кивнул.
— Мощенко там?
Дневальный снова кивнул.
— Пошли к нему, — сказал Зарыка.
Чашечкин вскочил и загородил дорогу.