Духов не зря беспокоился о проблемах, прямо его вроде бы не касавшихся. Это подтвердили события первой военной зимы. Государственный Комитет Обороны непрерывно увеличивал программу выпуска танков «КВ».
Нельзя забывать и другого немаловажного обстоятельства. В первые месяцы войны управление предприятиями, привлеченными к производству танков, еще не было перестроено. Заводы делали общее дело, хотя оставались в ведении разных наркоматов. Инженерный опыт и обостренное чувство ответственности подсказали главному конструктору, где в тот момент находилось самое уязвимое место сложного многоотраслевого производства, которому предстояло в кратчайший срок совершить резкий рывок вперед. К примерно такому выводу пришел и Государственный Комитет Обороны. 11 сентября 1941 года танковая промышленность выделилась в самостоятельный наркомат.
В связи с организацией наркомата и эвакуацией Кировского завода в Челябинск обязанности в КБ перераспределили. Руководителем конструкторов стал прибывший из Ленинграда Ж. Я. Котин. Н. Л. Духов остался его заместителем и проработал в этой должности до июня 1943 года, когда был вновь назначен главным конструктором танкового производства.
Вся мощь уральского завода-богатыря, первенца советских пятилеток, нацеливалась на то, чтобы, наращивая из месяца в месяц темпы труда, ковать танковый меч.
После Победы печать опубликует итоги героических усилий многотысячного коллектива: 18000 танков и самоходных орудий – почти пятая часть всех выпущенных в стране за годы войны, 48 500 дизель-моторов. Этот подвиг, совершенный в тылу, Родина приравняет к выигранному на фронте крупному сражению. В числе других наград завод будет удостоен ордена Кутузова первой степени.
Все это будет потом, в триумфальном сорок пятом. А тогда, тяжелейшей зимой 1941–1942 годов, как велик был перечень трудностей, задержек, срывов и неразрешенных проблем!
В немецких инструкциях для солдат замелькала фамилия Духова. Об этом свидетельствуют воспоминания тех, кто работал тогда в Танкограде:
– Помню, эвакуированные в Челябинск ленинградцы привезли с собой немецкую листовку. На ней был изображен танк «КВ» и стрелками обозначено, куда следует целиться при его обстреле. В тексте машина именовалась «Духов-панцер». (Е. В. Мамонтов, в годы войны – парторг ЦК ВКП(б) на заводе.)
– Я показывал Николаю Леонидовичу такую или подобную листовку. Он ничего не сказал мне в ответ и только пожал плечами. (Г. Э. Манилов, конструктор.)
– Действительно, листовка была. Я запомнил ее потому, что среди наставлений гитлеровским солдатам одно поражало своей нелепостью. Это достижение германской штабной мысли гласило: в атаку против «Духов-панцера» идти… с ведром бензина в руке. Солдату предписывалось взобраться на танк, облить его горючим и поджечь. За такой поступок полагался внеочередной отпуск в Германию. Нетрудно догадаться, что охотников бежать с ведром навстречу стальной громадине не находилось. (Б. А. Красников, конструктор.)
Немецкие инженеры метались от одной конструкции к другой, уральцы методично дорабатывали свой грозный танк. Живучесть танка под бомбовыми ударами противника превзошла все ожидания.
Командир 3-й гвардейской танковой бригады полковник И. А. Вовченко сообщил с фронта:
«Бомба калибром 500—1000 кг упала на расстоянии 0,5–0,8 м от танка «КВ» и взорвалась, образовав воронку диаметром около 18 метров и глубиной до 5 метров. При взрыве танк основательно тряхнуло, затем он опустился в образовавшуюся воронку. У танка была сорвана гусеница, разбит телескопический прицел. Экипаж легко контузило. Через 5 часов исправленный танк пошел в бой».
Другое донесение: «8 марта 1942 года в районе Холм (Калининский фронт) в поле остался застрявший «КВ». В течение двух дней его бомбили самолеты «Ю-87», «Ю-88», «Хе-111», в общей сложности не менее 60 самолетов. В результате бомбежки вся земля вокруг танка и непосредственно около него была изрыта воронками. Осколки поражения машине не причинили. Командир батальона 76-й танковой бригады майор Я. И. Плисов».
Постановлением от 23 октября 1942 года Государственный Комитет Обороны обязал Наркомат танковой промышленности и Наркомат вооружения в самый короткий срок дать армии самоходные артиллерийские установки (САУ) на базе выпускаемых танков с различными видами орудий.
Проектированием самоходных орудий наши конструкторы занимались и до войны. Тогда этот вид боевой техники не получил развития, но опыт сражений 1941–1942 годов показал, как трудно сопровождать пехоту орудиями на прицепе, а тем более – на конной тяге.
В подвижности и маневренности САУ ни в чем не уступают танку, отличаются от него лишь тем, что бронированная рубка, в которой помещено орудие, не вращается подобно танковой башне. Зато в неподвижную башню можно поместить пушку или гаубицу значительно большего калибра, чем на танке.
Мало того, и орудия, и гусеничная основа будущих самоходок уже находились в серийном производстве, речь шла только об их совмещении. Выигрывалось главное – время. И первые образцы САУ с орудиями калибра 16 и 122 миллиметра появились уже в конце 1942 года.
Задача конструкторов-кировцев оказалась значительно сложнее. Им предстояло поставить на гусеницы мощнейшую пушку-гаубицу калибра 152 миллиметра. Ее снаряд весил почти 50 килограммов. Откат орудия при выстреле был настолько велик, что, казалось, действия расчета будут затруднены и ходовую часть тяжелого танка придется удлинять. Прорабатывался и другой вариант: изменение конструкции пушки-гаубицы.
В обсуждении этих довольно сложных вопросов приняли участие приехавшие на завод нарком вооружения Д. Ф. Устинов и главный конструктор орудия Ф. Ф. Петров, а от танкостроителей – Ж. Я. Котин, Н. Л. Духов, Л. С. Троянов и другие конструкторы.
После доклада в ГКО было принято решение: никаких радикальных переделок не предпринимать. Во что бы то ни стало вмонтировать орудие в неподвижную башню серийного танка «КВ-1». Все проектировщики с 3 января 1943 года перешли на казарменное положение и не уходили домой в течение трех недель. Недолгие часы сна коротали на раскладушках, а то и прямо на столах, положив под голову пачку чертежей.
Чертежи прямо с досок шли в цеха. Все действовали дружно, четко, без суеты. И вот свершилось чудо – уже 25 января 1943 года первый образец «САУ-152» был собран. Много лет спустя один из участников этой работы сказал:
– Как все это было сделано за три недели, мне и сейчас непонятно.
Впервые примененные в Курском сражении самоходки «САУ-152» произвели на гитлеровцев поистине ошеломляющее действие. Их пятидесятикилограммовые снаряды проламывали броню «тигров», срывали и сбрасывали на землю орудийные башни. Фашисты, не понимая, в чем дело, вначале принимали САУ то за батареи снятых с кораблей судовых орудий, то за сверхтанки.
Очередному этапу схватки за чертежной доской конструкторов танков военный историк В. А. Вишняков дает такую оценку:
«Блестящим ответом на попытку гитлеровцев добиться качественного превосходства над советскими танками была разработка под руководством Ж. Я. Котина и Н. Л. Духова новых советских тяжелых танков «Иосиф Сталин». Образцы этого танка были детищем четырех конструкторских бюро.
В июне 1943 года коллектив проектировщиков-кировцев, к тому времени уже заметно выросший, разделился на две самостоятельные организации. Одна из них по-прежнему оставалась на Кировском заводе, где главным конструктором теперь стал Николай Леонидович Духов.
Ж. Я. Котин возглавил КБ другого опытного производства, которое не выпускало серийной продукции, а занималось техническим экспериментированием.
В третьем КБ под руководством И. Я. Трашутина к этому времени сконструировали усовершенствованный дизель-мотор. Четвертое, возглавляемое Ф. Ф. Петровым, создало танковые пушки калибром сначала 85, а затем 122 миллиметра. Танки с этими пушками получили название «ИС-1» и «ИС-2».
Это были тяжелые машины с более мощным вооружением и более стойким бронированием, чем у «КВ», причем без превышения его веса. В условиях, когда численное превосходство в танках было прочно обеспечено, Государственный Комитет Обороны мог пойти на замену прежней модели.
Осенью 1943 года на одном из подмосковных полигонов в присутствии К. Е. Ворошилова проходили испытания танка «ИС-2» с пушкой калибром 122 миллиметра. Вражеская трофейная машина стояла на расстоянии 1500 метров. Прогремел выстрел. Снаряд не только пробил лобовую броню, но и прошел всю внутреннюю «начинку» танка, вырвал по сварочным швам корму и отбросил ее на несколько метров.
«ИС-2» вошел в историю как самый мощный танк второй мировой войны.
В августе 1944 года челябинцы добились успеха, не имевшего себе равных в мировом танкостроении, – тяжелый танк «ИС-2» встал на конвейер!
Согласно приказу наркома в круг обязанностей руководимого Духовым конструкторского бюро входило обслуживание серийного производства. Но главный конструктор, поддержанный всем коллективом, решил приступить к разработке новой машины в инициативном порядке. Так появился еще один знаменитый танк военного времени – «ИС-3».
В нем поражал исключительно низкий силуэт, необычная форма броневой защиты (так называемый «щучий нос»), сферическая башня, впервые выполненная с переменной толщиной стенок – результат учета вероятности попадания снарядов, максимальное использование законов рикошетирования. Далеко выходящий ствол 122-миллиметрового орудия говорил о колоссальной мощи огня.
В эти дни в газете «Правда» был опубликован приказ о присвоении Духову воинского звания генерал-майора инженерно-технической службы.
В победном сорок пятом Николаю Леонидовичу был только 41 год, а инженерный стаж насчитывал лишь 13 лет. Его заслуги, уже неоднократно отмечавшиеся правительственными наградами, получили теперь особенно высокую оценку.
За освоение серийного производства танков «ИС-1» и «ИС-2» 5 августа 1944 года Н. Л. Духов был награжден вторым орденом Ленина.
20 апреля 1945 года товарищи по работе поздравляли его с наградой – орденом Суворова, которого он удостоился за создание танка «ИС-3».