Это были важные сведения – враг паниковал. Мотаясь по городу всю ночь, с рассветом Алексашин выбрал удобное место во дворе кирпичного завода и оттуда сообщал о перемещениях противника.
Ровно в 2 часа 30 минут я передал всем частям сигнал к наступлению «555». Через десять-пятнадцать минут каждый командир доложил: «Наступление начал». Широкой полосой – десять километров по фронту – танковый корпус шел к Минску. В предрассветной мгле раздавался лязг гусениц, далеко вокруг разносился гул моторов. Все всматривались в дымку на западе: как встретит нас противник под стенами многострадального города?
Начали вырисовываться силуэты сгоревших разрушенных зданий. Вскоре пошли донесения: передовые отряды танковых бригад ворвались в город. На улицах утреннего Минска загремели орудийные выстрелы. Изготовиться к бою должным образом противник не успел, и танковые бригады устремились с разных сторон к центру. Особенно решительно пошла 4-я гвардейская танковая бригада О. А. Ло-сика. Она наступала вдоль главной улицы города – Советской – и первой ворвалась в Минск утром 3 июля. В районе небольшого аэродрома на восточной окраине (там теперь расположена студия «Беларусьфильм») танкисты бригады уничтожили несколько самоходок и почти батальон пехоты. Ведущим шел взвод гвардии лейтенанта Фроликова. Этот взвод неоднократно отличался в предыдущих боях. Дмитрий Фроликов, например, еще в начале наступления – 26 июня – со своим взводом захватил перекресток дорог Орша – Смоляны. Три его танка, действуя из засады, разгромили тогда вражескую автоколонну численностью более ста машин, которую прикрывали шесть вражеских танков. Из этих шести танков два Фроликов подбил. Этот взвод действовал в составе танкового батальона капитана П. Ф. Клочко. Успешные действия взвода в тот день – 26 июня – дали возможность батальону разгромить еще одну колонну с артиллерией. А 27 июня под Старосельем взвод Фроликова уничтожил два танка, две самоходки и артиллерийскую батарею. За этим снова последовал успешный удар всего батальона, который разгромил большое количество скопившейся пехоты, машин, самоходок. В тот же день несколькими часами позже Фроликов догнал отходящую колонну противника, подбил еще две самоходки, тараном разбил вражеский танк, захватил два артиллерийских орудия и несколько десятков гитлеровцев уничтожил. Поэтому для меня не было случайного в том, что именно Дмитрий Фроликов первым ворвался в Минск.
Полковник О. А. Лосик доложил, что бригада ведет бой на улицах Минска, в 5 утра. К 5.30—6.00 такие же доклады поступили от командиров 25-й и 26-й бригад. К 6 утра главные силы корпуса вели бой в городе.
Дальнейший успех зависел от того, насколько быстро нам удастся захватить переправы на Свислочь. Река течет с северо-запада на юго-восток через центр. Она не глубокая, не широкая, но коварная – дно илистое, и потому в большей своей части для танков река непроходима.
Командиры бригад понимали, что даже небольшая задержка в городе чревата серьезными последствиями, и быстро разобрались в обстановке. Используя панику и полную растерянность противника, наши комбриги решили врываться на переправы прямо на плечах бегущих гитлеровцев. Командиры бригад потребовали от передовых отрядов увеличить скорости, пробиваться к мостам, с тем чтобы обеспечить пропуск главных сил.
К 6 часам утра передовой пункт управления корпусом переместился на северо-восточную окраину: здесь сохранилось здание обсерватории, которое мы использовали как НП. НП оказался очень удачным, что позволило мне и находящемуся здесь А. Г. Родину более эффективно управлять боем.
В то время мне еще не были известны результаты боя за Смолевичи, поэтому для обеспечения действий корпуса в Минске и на случай, если противник попытается с востока отойти в Минск, я развернул вдоль автострады фронтом на северо-восток 401-й самоходно-артиллерийский полк подполковника Ю. М. Степанова. И вот в разгар боя командир полка доложил, что с востока к городу приближается большая колонна машин. Это нас насторожило: могла отходить к Минску какая-нибудь пробившаяся из окружения под Смолевичами неприятельская колонна… Однако вскоре все выяснилось: командир 401-го самоходного артполка доложил, что на Минск прошел наш стрелковый полк. Буквально через несколько минут мне представился командир передового отряда 1-й гвардейской Московской стрелковой дивизии полковник П. Ф. Толстиков. Помощь подошла нужная и своевременная. Этот усиленный стрелковый полк был передовым отрядом дивизии из 11-й гвардейской армии генерала К. Н. Галицкого.
Не задерживая, я поставил командиру полка задачу: найти в городе у переправы через реку Свислочь командира 4-й бригады и совместно с нею продолжить наступление.
Бой развернулся успешно. По центральным направлениям бригада полковника О. А. Лосика вышла к переправе, захватила мост через реку Свислочь возле городской электростанции и, оставив охрану и саперное подразделение, продолжала наступать к Дому правительства и дальше – на западную окраину.
Правее бригады О. А. Лосика наступала 25-я гвардейская танковая бригада полковника С. М. Булыгина. Головным взводом в бригаде шел взвод лейтенанта Николая Колычева. Об этом танкисте я тоже мог бы многое рассказать. Например, о том, как в тяжелом бою за Оршу его взвод вступил в единоборство с одиннадцатью немецкими танками, несколько танков сжег, а остальных вынудил спасаться бегством. Колычев вел машину, которая называлась именем его погибшего друга – «Николай Обыскалов» было написано на танке, и это имя хорошо знали в корпусе. Николай Обыскалов отличился в боях на Курской дуге и при освобождении Ельни. В тяжелых осенних боях сорок третьего года под Оршей он погиб. Но в памяти боевых друзей этот герой-танкист остался всегда живым. Когда в корпус начали поступать новые танки, одному из них присвоили имя «Николай Обыскалов», и вот на этом-то танке Николай Колычев первым в своей 25-й гвардейской бригаде ворвался в Минск.
Было у нас и еще несколько знаменитых танков. На одном из них воевала механиком-водителем Мария Васильевна Октябрьская.
Мария Васильевна была женой полкового комиссара. Когда в начале войны погиб ее муж, а затем во время эвакуации и сын, она отдала все личные средства в фонд помощи Красной Армии на строительство танка и обратилась с письмом к Верховному Главнокомандующему с просьбой направить ее на фронт механиком-водителем этого танка. Просьба была удовлетворена. Водить танк – физически очень нелегкая работа даже для мужских рук. Мария Васильевна прекрасно с этой работой справлялась. Во время осенних боев под Оршей 20 ноября 1943 года под Новым Селом Октябрьская первой на своем танке ворвалась на вражеские позиции и раздавила гусеницами противотанковое орудие вместе с расчетом. В этом бою танк был подбит, а сама Мария Васильевна ранена. Но она осталась в танке, с помощью товарищей восстановила машину и продолжала бой. В январе 1944 в боях на витебском направлении она была смертельно ранена. Ее вынесли с поля боя и эвакуировали в госпиталь, но спасти ее не удалось. Похоронена Мария Васильевна Октябрьская на центральной площади в Смоленске.
Как и всякий командир, прошедший с боями долгий путь, я сохранил в памяти образы очень многих выдающихся людей. Я это определение ввел не случайно. Механики-водители, наводчики, командиры танков, взводов, рот, батальонов, бригад – они были выдающимися людьми. И как многие ветераны, я испытываю грустное, угнетающее чувство оттого, что мне не по силам рассказать обо всех. Эта потребность и заставила взяться за рассказ – может быть, хоть отчасти я исполню таким образом долг перед боевыми товарищами.
Утром 3 июля, ворвавшись в Минск, взвод лейтенанта Николая Колычева пробился с боем к переправе через реку Свислочь и захватил мост. Командир танкового батальона майор Красножен тут же переправил через этот мост весь батальон. Преследуя противника, танкисты 25-й бригады полковника С. М. Булыгина гнали гитлеровцев по улицам города, давили их гусеницами и расстреливали из пулеметов. Без задержки бригада продвигалась к намеченному рубежу. При выходе на западную окраину города Николай Колычев увидел артиллерийскую часть; гитлеровцы спешно разворачивали орудия, чтобы прямой наводкой встретить наши танки и прикрыть отходящие части. Николай Колычев повел взвод прямо на вражеские орудия и раздавил батарею. Путь к западной окраине был свободен.
Так же успешно на своем направлении действовали танкисты и 26-й гвардейской бригады полковника С. К. Нестерова: им удалось захватить мост возле завода имени Ворошилова. На западном берегу стремительным броском бригада ворвалась на привокзальную площадь. Вокзал был переполнен вражескими солдатами и офицерами. На железнодорожных путях стояли эшелоны, готовые к отправке. Вероятно, враг считал, что наши танки будут задержаны у реки – во всяком случае, прорыв танкового батальона капитана Васильева к вокзалу был для них неожиданным. Здесь уничтожено несколько противотанковых орудий, прикрывавших подступы к вокзалу, и большое число вражеских солдат и офицеров. Противник был вынужден бросить подготовленные к отправке эшелоны с военной техникой…
Стремительно по трем направлениям бригады корпуса пробились через Минск, не давая противнику опомниться и организоваться. В разгар боя, часов около десяти, когда наши бригады уже громили противника в центральной и западной частях города, с юга к Минску подошли передовые части 1-го гвардейского танкового корпуса генерала М. Ф. Панова и завязали в южной части города бой. В это же время севернее Минска успешно продвигалась 5-я гвардейская танковая армия. Стремительный обход Минска танковыми войсками с севера и с юга создал благоприятные условия для быстрого освобождения города.
К середине дня корпус вышел из города, заняв отведенные ему рубежи западнее Минска. Это означало, что возможности получить помощь извне гарнизон в Минске был лишен. К середине дня в город уже втягивались подоспевшие стрелковые части. Нам обстановка не позволила стать участниками горячей встречи с освобожденным населением столицы Белоруссии. Мы стремились к этому от самой Орши, сделали для этого все, что в наших силах, но к моменту, когда улицы заполнились ликующими минчанами, мы уже были километрах в десяти западнее города… И все же отчасти разделили общее ликование – мы послали в город наших представителей. Вернулись они ошеломленные всем увиденным и пережитым на улицах столицы Белоруссии.