ство бетонных укреплений (ДОТов) не хватало цемента. Приходилось вместо них строить земляные укрепления – ДЗОТы, которые размывали ленинградские дожди.
Еще один сюжет, имевший первостепенное значение для блокадного Ленинграда. С открытием в конце ноября 1941 года «Дороги жизни» – по льду Ладожского озера – возникла серьезная проблема ее эксплуатации. Машины, преимущественно легкие, почему-то разрушали лед, гибли люди и ценные грузы. Обратились в ЛФТИ к Кобеко – разобраться, в чем дело.
Здесь были специально сконструированы и изготовлены в количестве более 50 штук приборы, которые получили название «прогибографов» для изучения колебаний льда. В результате быстро проведенного исследования выяснилось, что дело в резонансе, который возникает при совпадении скоростей машины и волны подо льдом. Примешивается также интерференция от разных машин, их колонн, с отраженными от берега и препятствий волнами.
Результатом явились строгие рекомендации по организации движения на «Дороге жизни», которую поддерживали указатели по трассе и девушки-регулировщицы. «Дорога жизни» функционировала до апреля 1942 года при толщине льда всего в 10 сантиметров! Впоследствии физтеховские прогибографы успешно применялись при подготовке крупных войсковых операций 1943–1945 годов, включая частичное снятие и прорыв блокады, связанных с переброской войск и тяжелой техники по льду.
Еще одна беда, с которой столкнулся блокадный Ленинград, состояла в том, что из-за мутации микробов, вызывающих газовую гангрену, болезнь развивалась настолько стремительно, что раненых не успевали довезти до госпиталя. А созданного англичанами перед войной пенициллина не было…
Задача создания собственного антибиотика была решена в ФТИ под руководством С. Е. Бреслера[20] и М. В. Гликиной в 1941–1942 годах. Из штамма плесневых грибов была сделана культура, которую быстро довели до клинических испытаний и применения в самом большом эвакогоспитале города № 1170. Тысячи обреченных на смерть от газовой гангрены бойцов были спасены.
Это трудно сейчас представить, но в голодающем Ленинграде научная жизнь не замирала ни на минуту! В нем в самом начале войны при горкоме партии был создан комитет по быстрому внедрению разработок ученых и инженеров в интересах обороны города. В первые месяцы войны им руководил выдающийся физтеховец Н. Н. Семенов[21]. В состав его входили также А. Ф. Иоффе и другие сотрудники ЛФТИ. За первые четыре месяца было внедрено около 850 разработок! К примеру, одна из них состояла в том, что деревянные чердачные перекрытия были обработаны смесью, которая препятствовала возгоранию от немецких «зажигалок». Для оперативной передачи информации от оператора РЛС в штаб ПВО использовалось телевидение, появившееся только перед войной. Масштабы этой работы были грандиозны. Иоффе вспоминал: «Никогда и нигде я не видел таких быстрых темпов доведения результатов научно-технических разработок до практики, как в Ленинграде в первые месяцы войны».
Работала на Победу под руководством Иоффе и группа лабораторий ФТИ, эвакуированных перед самим началом блокады в Казань. Упрочнение танковой и авиаброни, приборы ночного вождения для танков, термоэлектрические источники тока для партизанских отрядов и диверсионных групп – вот лишь некоторые из решавшихся ими задач.
Гигантское напряжение воющих сторон в ходе Второй мировой войны заставило работавших в них ученых обратиться с предложениями к их правительствам о возможности создания ядерного оружия, идея которого буквально витала в воздухе уже накануне войны. Именно физтеховцы (Флеров, Семенов и Иоффе) выступили инициаторами советского атомного проекта, начавшегося с создания руководимой Курчатовым Лаборатории № 2. Кадровую основу этого проекта составили привлеченные им сотрудники ЛФТИ. Все пять трижды Героев Социалистического Труда, удостоенных этого звания за разработку советского ядерного и термоядерного оружия, в разные годы работали в ФТИ. Созданное в СССР оружие сдерживания на долгие годы определило паритет между ведущими ядерными державами и препятствовало разжиганию ядерного конфликта на планете.
Но сделать мощную бомбу – это еще полдела. Требовалась еще и доставить ее до цели. Американцы решили эту задачу, окружив нашу страну своими авиабазами. Ответить зеркально СССР не имел возможности и начал форсировать разработки в области ракетостроения. Вначале на основе немецких «Фау». Потом была сделана первая отечественная ракета среднего радиуса Р‐5, затем – межконтинентальная баллистическая Р‐7. Их испытания сопровождались частыми авариями – разрушением головной части при входе в плотные слои атмосферы. На разбор после одной из таких аварий генеральный конструктор ОКБ‐1 Сергей Павлович Королев пригласил Юрия Александровича Дунаева[22] из ФТИ. Дунаев попросил необходимые данные конструкции и ночь на размышления и анализ.
А утром назвал причину: графитовый теплозащитный кожух был слишком туго посажен на корпус ракеты и потому разрушался. Королев поверил Дунаеву. Спустил в Физтех, руководимый в 1950–1957 годах Антоном Пантелеймоновичем Комаром[23], задание Дунаеву на разработку тепловой защиты головной части баллистических ракет и спускаемых космических аппаратов. Работа распалась на две части – аэрогазодинамическую задачу оптимизации формы головной части и материаловедческую – по разработке теплозащитного покрытия.
В течение нескольких месяцев был сооружен комплекс ударных труб для испытаний макетов головной части (он, кстати, до сих пор работает). Параллельно занялись разработкой покрытия, получившего название «обмазка Дунаева». Обмазка – потому что ее наносили вручную сотрудницы Физтеха прямо на космодроме. Кстати, ею был покрыт и спускаемый аппарат – шарообразная капсула, в которой Юрий Гагарин спустился на Землю.
Подготовила Наталия Лескова
Вячеслав ЗагорскийИстория снарядов РСЗО «Катюша»
Уникальное мощное оружие Советской Армии в годы Великой Отечественной войны – знаменитые «Катюши» – относятся к РСЗО – реактивным системам залпового огня.
История этого оружия гораздо древнее, чем думают некоторые. РСЗО стреляют ракетами, причем – сразу многими. Важнейшим для ракеты является ее топливо, при сгорании которого возникает поток газов, создающий реактивную силу. Историки военного дела более-менее единодушны в том, что впервые ракетное топливо из смеси селитры, угля и серы появилось в Китае примерно в VI веке новой эры. А вот первое военное применение РСЗО описано в Корее в XVI веке. Корейская «огненная повозка» – хвачха – позволяла за несколько секунд выпустить в противника около сотни стрел с реактивными двигателями на черном порохе. В 1593 году этим оружием было отбито наступление десятитысячной японской армии. Дальность полета реактивных стрел достигала 450 метров, точность была невелика, но трудно было промахнуться мимо толпы наступающих.
Ракетное оружие продолжало развиваться. Боевое применение русских пороховых ракет конструкции Константина Ивановича Константинова при обороне Севастополя в 1854 году описал 26‐лет-ний подпоручик артиллерии Лев Толстой в своих «Севастопольских рассказах».
В XX веке ракетное оружие получило новое мощное топливо на основе бездымного пороха.
В первых советских боевых ракетах выпуска 1926 года применяли пироксилино-тротиловый порох, затем его заменили более эффективным баллиститным порохом на основе пироксилина и нитроглицерина. В 1937–1938 годах реактивные снаряды РС‐82 калибра 82 мм устанавливали на истребителях И‐5, И‐16, И‐153. В 1938 году технология баллиститного пороха была окончательно отработана. Но появились новые проблемы. Некоторые реактивные снаряды сразу после пуска начинали громко реветь; при этом резко менялась стабильность и дальность их полета. В баллиститный порох «Н» входил стабилизатор химической стойкости централит № 2, по-научному несимметричная диэтилдифенилмочевина. В порохе его только 1 процент, но без этого стабилизатора порох «Н» при хранении самовозгорался. Советские химические заводы не производили централит, его до войны закупали в Германии, затем поставляли союзники по ленд-лизу. Отчасти помогла смежная наука. Скорость горения пороха очень сильно зависит от давления. Математик Юрий Александрович Победоносцев установил, что в канале толстостенной шашки из пороха развивается слишком высокая скорость движения пороховых газов, эти газы начинают размывать стенки канала шашки, изготовленной из пороха «Н», поверхность горения неравномерно увеличивается, возникают стоячие волны, которые еще больше размывают стенки шашки, и так далее, вплоть до разрыва ракетного двигателя. Из-за стоячих волн это явление Победоносцев назвал резонансным горением, возник «критерий Победоносцева», который определяет склонность пороха к резонансному горению. Химик Василий Александрович Сазонов предложил ввести в порох окись магния – простую в изготовлении и термостойкую жженую магнезию. Частицы тугоплавкого оксида магния не дают образовываться стоячим волнам, и резонансное горение не наступает даже при плохом критерии Победоносцева. За решение важной научно-технической проблемы резонансного горения Сазонов получил Сталинскую, ныне Государственную премию. Вскоре за разработку высокоэффективных ракетных порохов серии РСИ он получил вторую Сталинскую премию. К сожалению, в результате постоянного преследования со стороны карьериста-начальника профессор Сазонов умер от третьего инфаркта в возрасте всего 54‐х лет. А реактивная система залпового огня «Град» с зарядами из пороха типа РСИ все еще состоит на вооружение Российской армии и армий нескольких иностранных государств.
Нам следует помнить, что в истории создания знаменитых советских РСЗО есть немало трагических страниц, не связанных с очевидной опасностью порохового производства.