сь управление нашими ракетами.
– Как оценить сегодняшнюю боевую технику в сравнении с первыми управляемыми ракетами, о которых, Павел Николаевич, вы сейчас говорили?
– Сегодня в сухопутных войсках мы имеем тактические, оперативно-тактические и зенитные ракетные комплексы, обеспечивающие реальную возможность первой же ракетой поразить любой движущийся объект, будь то самолет или танк, самоходная установка или автомашина, словом, любая цель.
Наверное, о самой технике этого поражения стоит рассказать чуть подробнее. Существуют ракеты, управляемые оператором от момента вылета с установки до встречи с целью. Система «человек – ракета» достаточно точная и надежная. Правда, она требует от оператора весьма высокой собранности, натренированности и выдержки. В этой системе человек от начала до конца решает весьма сложную пространственную задачу – он сводит два движущихся объекта, из коих один избегает, а другой ищет встречи. Такой способ поражения подвижных целей очень эффективно выглядит со стороны, но он уже не самый прогрессивный теперь. Есть ракеты, способные наводиться, допустим, на танк, и дело оператора сводится к тому, чтобы удерживать цель в перекрестье.
Ракетные системы, используемые в составе и в интересах наземных войск, могут быть носимыми, возимыми, самоходными, размещенными на вертолетах. Не стану вдаваться в излишние подробности, хочу только обратить ваше внимание вот на что: мы добивались и мы добились такой маневренности нашего оружия.
Тридцать лет назад гвардейские минометные полки, принимавшие участие в действиях подвижной группы генерала Плиева, прошли с двадцать восьмого марта по пятнадцатое апреля более восьмисот километров, способствуя освобождению Одессы, Тирасполя, станции Раздольной. В свое время этот марш стал чуть ли не классическим примером, подтверждающим маневренные возможности ракетного оружия. Сегодня мы вспоминаем о нем, так сказать, в чисто историческом плане, вспоминаем, разумеется, с почтением и… с извинительной улыбкой превосходства – так взрослые смотрят на детей, только-только начинающих ходить… Впрочем, это закономерно – первые шаги всегда бывают коротенькими и не слишком твердыми.
– Ракетная система благодаря киножурналам, телевидению, праздничным военным парадам сделалась довольно зримой, а вот современная артиллерия…
– По всей вероятности, вы бы хотели услышать, чем отличается артиллерия наших дней от традиционной и какие у нее преимущества?
Все современные артиллерийские системы имеют снаряды значительно большей мощности, оборудованы весьма точными средствами наведения. Есть у нас и бронированные, и самоходные машины…
– Вот я слушаю вас, Павел Николаевич, и думаю: оружие сделалось много совершеннее, чем было, техника усложнилась, возросли скорости, время как бы сжалось, а человек…
– Только не скажите, что человек, каким был, таким и остался. Нет! Не остался человек прежним… у нас в стране миллион с четвертью научных работников, без малого четыре с половиной миллиона изобретателей и рационализаторов, я уж и не говорю о среднем образовании, ставшем обязательным для всех; наши ребятишки в технических кружках строят радиоуправляемые модели, создают сложные автоматические системы, можно сказать, одновременно с арифметикой по доброй воле приобщаются к электронике…
И современный солдат – человек грамотный, к технике привычный, в своем подавляющем большинстве любознательный.
Раньше как, бывало, говаривали: учись смолоду, потом поздно будет! А теперь я не устаю повторять всем офицерам: учитесь, учитесь и особенно к старости старайтесь, а то прежде времени из тележки вывалитесь. И это, между прочим, тоже прямое следствие научно-технической революции. Ведь если теперь специалист, получивший высшее образование, в течение пяти-шести лет не будет занят в своей профессии, ему же все заново изучать придется…
– Люди старшего поколения часто говорят молодым: «Вот в наше время!» А вы не то… вы не так… Я лично уверен – мудрость подобных претензий весьма сомнительна, и хотел бы спросить вас, Павел Николаевич, каким рисуется вам нынешний молодой человек.
– Полагаю, дети не должны и не могут быть хуже своих родителей. Ведь прогресс, как мы наблюдаем, не только не замедляется, а с каждым годом, с каждым десятилетием все набирает и набирает темп. Молодые люди стали грамотными, развитыми, и эту особенность поколения надо непременно разумно использовать, надо молодым больше доверия оказывать, нагружать их ответственностью. Кстати, я так считаю, если ты офицер и, скажем, чего-то не знаешь, забыл или даже вообще не знал, не стесняйся спросить у подчиненного, у молодого, от этого авторитет не пострадает. Куда хуже не знать и делать вид, будто знаешь.
И совершенно неожиданно, будто переключившись на другую волну, маршал спрашивает:
– Вы игровые автоматы видели? Теперь на них мода пошла – опусти монетку и упражняйся в вождении автомобиля, стрельбе по уткам или не пропускай мячи, летящие с разных сторон, будто ты вратарь. Прекрасная штука эти автоматы! И наподобие таких систем у нас разработаны сложнейшие тренажеры, позволяющие обучать солдат профессиональным навыкам. Что в этом деле особенно важно – такой тренажер дает возможность создавать бесчисленное множество ситуаций, не пять-десять, как бывало раньше во время занятий в обычном тире или на полигоне, а буквально многие сотни. В таких условиях каждый обучающийся оказывается вынужденным действовать не механически, а изобретательно, творчески, не от сих до сих, в соответствии с инструкцией, а много раскованнее и шире…
– Простите, Павел Николаевич, вы говорите об офицерах?
– Почему об офицерах? Я говорю обо всех, кто причастен к нашей современной, очень сложной, очень разнообразной технике.
Мы многое изменили в обучении, и эта работа продолжается. Я совершенно убежден, что системный подход, столь характерный для нашего времени, важен не только в решении чисто инженерных, чисто технических задач, но в равной степени, а, быть может, и в большей, всюду, где только заходит речь о воспитании, подготовке и образовании защитников Родины.
Современная техника позволяет нам смоделировать не только стрельбу из орудия по танку или действия ракетной установки по летящей цели, но и «изобразить» целую операцию. Использование ЭВМ чрезвычайно обогащает систему обучения, усложняет задачи, повышает темп принятия и реализации решений. Сплошь и рядом на таких занятиях даже отличного знания уставов и наставлений, конкретных инструкций становится мало. Мы вырабатываем военное мышление, приучаем личный состав к инженерному подходу в решении нестандартных задач, что может поставить и ставит боевая обстановка. И такой уровень подготовки делается достоянием каждого ракетчика, каждого артиллериста, каждого представителя Вооруженных Сил.
Конечно, финал, вершина такого рода тренировок – действия в полевых условиях, условиях максимально приближенных к боевым…
– Суммируя нашу беседу, позвольте, Павел Николаевич, просить вас определить место и роль современной артиллерии и ракетного оружия в Вооруженных Силах.
– Если попытаться сделать это очень коротко, я бы сказал так: артиллерия и ракеты служат прекрасным щитом нашей замечательной страны, надежным щитом нашей великой Родины. У нас есть все, что необходимо, чтобы не допустить атомного пожара.
– И последний вопрос. Что бы вы хотели, Павел Николаевич, пожелать читателям журнала, который я здесь сегодня представляю?
– Молодые должны приобщаться к новейшим достижениям человеческой мысли, пробуждающим в людях любознательность, не дающим дремать выдумке… Преумножайте свои знания, не жалейте на это времени, растите свою любознательность, будьте всегда преданы новизне – в этом наша сила, наше будущее.
Интервью с маршалом артиллерии П.Н. Кулешовым
вел Анатолий Маркуша
«ЗС» 10/1966
Петр РостинПолковник Северов
В начале сентября 1941 года лейтенант метеослужбы Северов оказался единственным не эвакуированным из Москвы военным синоптиком. Его вызвали в Ставку Верховного командования, где ему был задан вопрос: какая погода будет в Москве 7 ноября? Лейтенант попросил разрешения подумать. Командование дало ему три дня на размышление.
Осень в Москве стояла прекрасная, настоящее бабье лето. Ясные теплые дни, голубое небо с редкими облачками, прохладные ночи; и каждую ночь Москву бомбили.
В переходные сезоны (весной и осенью) изменения погоды (то есть приносящие их воздушные массы) приходят на Русскую равнину с запада. Противник же был на подступах к Московской области, горожан вывозили в дачные места на рытье окопов, учреждения и заводы эвакуировалось в Куйбышев и на Урал. Метеостанции, расположенные к западу от столицы, были уже на оккупированной территории. В военное время все радиограммы, в том числе и метеосводки, шифруются, и узнать о погоде в Минске и Смоленске с помощью радиоперехвата было невозможно. При иной обстановке можно было бы и слетать на самолете на воздушную разведку погоды, но полное господство немецкой авиации в воздухе делало подобную попытку самоубийственной, да и самолета на такое никто не дал бы.
Северов отправился на улицу Казакова, где тогда располагалась московская метеостанция. А там готовились к эвакуации и собирались жечь архив. Северову удалось, ссылаясь на приказ верховного командования о составлении прогноза, этому воспрепятствовать. За два дня перерыв в архиве все данные о погоде в Москве за последние полсотни лет (данные о погоде до 1918 года пришлось пересчитывать на новый календарь), он нашел одиннадцать случаев совпадения с тем, что было теперь, и совпадений, близких по всему – по температуре, осадкам, силе ветра, давлению. Восемь из них кончались в конце октября – начале ноября приходом холодной и влажной воздушной массы с Атлантики, мокрым снегом с дождем, низкой облачностью и отрывистым ветром.
Такой доклад лейтенант и сделал в ставке. Его спросили, понимает ли он, что зависит от правильности его прогноза, и, получив уклончивый ответ, разъяснили: вопрос в том, к чему готовиться, если погода 7 ноября будет летная, то готовиться надо к массированной бомбежке столицы, а если нелетная, то к военному параду на Красной площади.