Уделом Свечина была военная наука, а колоссальные знания и полная – несмотря ни на что – духовная свобода сделали его крупным и самобытным мыслителем.
Он был одним из самых крупных военных писателей России.
Отдельные издания работ А. Свечина:
«Война в горах». СПб., 1906–1907 гг.;
«В Восточном отряде». Варшава, 1908 г.;
«Русско-японская война». Ораниенбаум, Офиц. стр. школа, 1910 г.;
«Воздухоплавание в Германии». СПб., 1910 г.;
«История военного искусства» в грех томах. М., 1922–1923 гг., 2-е изд. М., 1925 г.;
«Стратегия». М.: Госвоениздат, 1926 г., 2-е изд.; «Воен. вестник». М., 1927 г.;
«Эволюция военного искусства» в двух томах. M.-Л., 1927–1928 гг.;
«Искусство вождения полка». М.-Л., 1930 г.;
«Клаузевиц». М., 1935 г.
А также составленная, отредактированная и подробно прокомментированная А. Л. Свеч иным «Стратегия в трудах военных классиков». М., 1924–1926 гг.
Умение Свечина философски обобщить современный уровень военного дела базировалось на фундаментальных знаниях. И прежде всего – военной истории. Как раз этого – знания и обобщения – практически нет в советских трудах по военной истории. Когда их читаешь, поражаешься невежеству, политическому словоблудию, а главное – полнейшему неумению осмыслить анализируемое явление.
Два десятилетия – между Версальским миром и началом второй мировой войны – были временем осмысления боевого опыта и попыток проникнуть умственным взором в будущее.
В середине двадцатых годов началась длительная дискуссия о том, каков будет характер будущей войны и как должна будет в ней действовать Красная Армия. Стратегия будущей войны и фундаментальное обоснование вывода, каким путем его Родина должна идти к победе, – это и есть главный подвиг в жизни Александра Андреевича. Подвиг, потому что Свечин, практически один, непреклонно и до конца отстаивал идею Стратегической обороны, которую он считал единственно возможной концепцией будущей войны для России, серьезно отстававшей в своем развитии от капиталистических стран Западной Европы.
И единственным руководителем высокого уровня, кто поддержал его в этом, был Михаил Васильевич Фрунзе. Фрунзе, партийный функционер, убежденный и ортодоксальный большевик, занимая последовательно все более крупные военные посты и чувствуя все большую ответственность за обороноспособность страны, менял, не без влияния Свечина, свои взгляды по основным вопросам военной идеологии, наступая, как говорится, «на горло собственной песне».
Свечин считал, что существуют две главные разновидности Стратегии – Стратегия сокрушения и Стратегия измора (сами термины он признавал не вполне удачными, но они закрепились в военной литературе). Сокрушение подразумевало решительные действия, безудержное наступление с целью полной ликвидации или выведения из строя живой силы противника. Измор предполагал прежде всего оборону, строившуюся на умелом распоряжении ресурсами – территорией, экономикой, вооружением, живой силой.
Преимущественный упор на физическое уничтожение или подавление в условиях тотальной войны (а Свечин не сомневался, что именно такой и будет следующая война) обойдется непомерно дорого и с большой вероятностью должен приводить к поражениям. В наступление нужно переходить лишь тогда, когда противник выдохнется, преодолевая нашу, умело построенную оборону, которую мы сегодня называем Стратегической. В любом случае, будет ли противник прорывать оборону, или будет стоять на месте, войну решат с наименьшими жертвами экономические, территориальные и ресурсные факторы, по которым с Россией, считал Свечин, сравниться не может никто. Те самые факторы, которые – украв их у уничтоженного им Свечина – Сталин позже назвал постоянно действующими факторами войны.
Дискуссия длилась несколько лет. Молодые командиры РККА во главе с Фрунзе вначале безоговорочно высказались за идеи сокрушительной Стратегии. Это была Стратегия «блиц-крига» и питалась она из нескольких источников. Во-первых – из идеологии. Во- вторых – из победы в недавней гражданской войне. В-третьих – из полной уверенности в том, что при социализме, который наступит уже завтра, в крайнем случае – послезавтра, Красная Армия получит все, о чем сегодня можно только мечтать: и танки, и пушки, и самолеты, и автомашины, и соответствующее снаряжение, и лучшего качества, и в нужном количестве.
Такое обоснование наступательной Стратегии многих убеждало. Кроме небольшой группы специалистов во главе со Свечиным. Он считал анализ и выводы неполными и поспешными. Вызывая яростную ненависть, политические доносы и прямые обвинения в реакционном отставании от передовой марксистской мысли, стремлении задержать развитие мировой революции (а это серьезно, могли в любую минуту поставить к стенке), Свечин стремился единственно доступным для него методом – скрупулезным научным анализом – показать правильность своих идей.
Свечин видел, что многие его оппоненты – молодые командиры РККА, опирались на свой опыт участия в гражданской войне, где они оказались в конечном счете победителями. А победители чаще всего склонны к завышенным оценкам собственных действий. И еще у победителей сказывалось отсутствие культуры военной мысли, военно-исторических знаний.
Сам Свечин был страстным проповедником изучения военной истории. Слушателей, утверждавших, что все это – интеллигентские замашки, что незачем знать рабовладельческие, феодальные и буржуазные войны, что с них хватит истории гражданской войны, он умел заставить понять необходимость изучения военной истории во всем объеме. И надеялся поддержать свой стратегический анализ опытом изучения всей военной истории.
Старания Свечина и его единомышленников не пропали даром. Фрунзе, вскоре ставший руководителем РККА, от сокрушительных идей отказался и полностью поддержал Свечина. А вот Тухачевскому и его группе понадобилось на это десять лет.
В 1924–1926 годах выходит составленный, отредактированный и прокомментированный Свечиным двухтомник «Стратегия в трудах военных классиков». Анализируя стратегические воззрения почти двух десятков корифеев стратегической мысли, автор показывает, как постепенно Стратегия склоняется от сокрушительного наступления к «измору» – к Стратегической обороне.
Есть в книге момент, который нужно отметить. Анализируя труд германского фельдмаршала Шлиффена о полководческом искусстве, Свечин высказывает свою мысль о руководстве будущей войной. Он считает, что в будущей войне высшее военное и высшее гражданское руководство должны быть объединены. Дальнейшее развитие и обоснование эти идеи получат в «Стратегии». Они будут использованы Сталиным при создании Ставки ВГК и Государственного комитета обороны, а позже Гитлером, скопировавшим действия последнего.
1921–1928 – годы титанического труда Свечина. Свечин торопился. Он словно чувствовал, что через год будет арестован, а после освобождения (еще через три гола) будет лишен возможности выступать.
«Венцом творения» Свечина является его главный труд – «Стратегия», вышедший двумя изданиями в 1926 и 1927 годах и больше с тех пор не переиздававшийся. Это – уникальная книга. Она должна бы быть прославлена и возведена на пьедестал как вершина современной военно-философской мысли.
Свечин считал Стратегию особой областью мировоззренческого, философского склада ума, свойственного очень немногим людям. А вот принципы Военной Стратегии должны знать все командиры. Для этого и писалась книга.
На нескольких примерах Свечин показывает, как стратегическая слепота некоторых командиров среднего и старшего звена приводила к серьезным неудачам. «Ныне нельзя рассчитывать вести сколько-нибудь успешно войну против подготовленного врага, если комсостав не будет заблаговременно подготовлен к решению тех задач, которые станут перед ним с началом военных действий». И вообще, «Стратегия не должна являться латынью, делящей армию на посвященных и непосвященных».
Эта позиция Свечина была высшим советским руководством отвергнута. В воссозданной в 1936 году академии Генштаба не был введен курс Стратегии. На недоуменный вопрос начальника АГШ комдива Ц.А Кучинского по этому поводу начальник Генштаба маршал Егоров ответил, что Стратегией занимается лично товарищ Сталин, а дело военных выполнять его предначертания. (В скобках надо сказать, что Кучинский все же ввел преподавание Стратегии, включив ее в курс Истории военного искусства).
И неудивительно! Воззрения на Стратегию у Сталина, его партийных и военных чиновников и у Свечина были диаметрально противоположны. «Стратегические решения по природе своей радикальны; стратегические оценки должны охватывать вопросы в корне; нигде так не требуется независимость, цельность, свобода мышления, как в Стратегии, и крохоборческая мысль нигде не может дать более жалких результатов, чем в Стратегии».
Свечин категорически отвергал сложившееся тогда мнение, что передовая идеология непременно обязывает Красную Армию наступать. Он считал, что Россия может вести войну так, как это неприемлемо для большинства других государств. Что для России, обладающей огромными ресурсами и территориальными факторами, но всегда отстающей в разворотливости, Стратегическая Оборона – необходимый вариант, особенно в начальный период войны.
«…Политическая наступательная цель может связываться и со стратегической обороной; борьба идет одновременно на экономическом и политическом фронтах, и если там время работает в нашу пользу, то есть баланс плюсов и минусов складывается в наших интересах, то вооруженный фронт, даже обозначая шаг на месте, может постепенно добиваться выгодного изменения соотношения сил».
Говоря о возможности некоторых территориальных потерь для обретения возможности маневра и нанесения удара из глубины, Свечин категорически предостерегал от упования на обширность российских территорий и предупреждал, что невежественные надежды на плохую проходимость российских дорог и их протяженность могут привести к катастрофе, когда враг внезапно окажется у жизненно важных центров страны.