Хатынь не одна. На белорусской земле фашисты много сожгли деревень, много Хатыней было.
Мишка
Солдатам одной из сибирских дивизий в те дни, когда дивизия отправлялась на фронт, земляки подарили маленького медвежонка. Освоился Мишка с солдатской теплушкой. Важно поехал на фронт.
Приехал на фронт Топтыгин. Оказался медвежонок на редкость смышленым. А главное, от рождения характер имел геройский. Не боялся бомбежек. Не забивался в углы при артиллерийских обстрелах. Лишь недовольно урчал, если разрывались снаряды уж очень близко.
Побывал Мишка на Юго-Западном фронте, затем – в составе войск, которые громили фашистов под Сталинградом. Потом какое-то время находился с войсками в тылу, во фронтовом резерве. Потом попал в составе 303-й стрелковой дивизии на Воронежский фронт, затем на Центральный, опять на Воронежский. Был в армиях генералов Манагарова, Черняховского, вновь Манагарова. Подрос медвежонок за это время. В плечах раздался. Бас прорезался. Стала боярской шуба. В боях под Харьковом медведь отличился. На переходах шагал он с обозом в хозяйственной колонне.
Так было и в этот раз. Шли тяжелые, кровопролитные бои. Однажды хозяйственная колонна попала под сильный удар фашистов. Окружили фашисты колонну. Силы неравные, туго нашим. Заняли бойцы оборону. Только слаба оборона. Не уйти бы советским воинам.
Да только вдруг слышат фашисты страшный какой-то рык! «Что бы такое?» – гадают фашисты. Прислушались, присмотрелись.
– Бер! Бер! Медведь! – закричал кто-то.
Верно – поднялся Мишка на задние лапы, зарычал и пошел на фашистов. Не ожидали фашисты, метнулись в сторону. А наши в этот момент ударили. Вырвались из окружения.
Мишка шагал в героях.
– Его бы к награде! – смеялись солдаты.
Получил он награду: тарелку душистого меда. Ел и урчал. Вылизал тарелку до глянца, до блеска. Добавили меда. Снова добавили. Ешь, наедайся, герой Топтыгин!
Вскоре Воронежский фронт был переименован в 1-й Украинский. Вместе с войсками фронта Мишка пошел на Днепр.
Вырос Мишка. Совсем великан. Где же солдатам во время войны возиться с такой громадой. Решили солдаты: в Киев придем – в зоосаде его поселим.
Однако миновала дорога в Киев. Прошла их дивизия стороной. Не остался медведь в зверинце. Даже рады теперь солдаты.
С Украины Мишка попал в Белоруссию. Принимал участие в боях под Бобруйском, затем оказался в армии, которая шла к Беловежской Пуще.
Беловежская Пуща – рай для зверей и птиц. Лучшее место на всей планете. Решили солдаты: вот где оставим Мишку.
– Верно: под сосны его. Под ели.
– Вот где ему раздолье.
Освободили наши войска район Беловежской Пущи. И вот наступил час разлуки. Стоят бойцы и медведь на лесной поляне.
– Прощай, Топтыгин!
– Гуляй на воле!
– Живи, заводи семейство!
Постоял на поляне Мишка. На задние лапы поднялся. Посмотрел на зеленые гущи. Носом запах лесной втянул.
Пошел он валкой походкой в лес. С лапы на лапу. С лапы на лапу. Смотрят солдаты вслед:
– Будь счастлив, Михаил Михалыч!
И вдруг страшный взрыв прогремел на поляне. Побежали солдаты на взрыв – мертв, недвижим Топтыгин.
Наступил медведь на фашистскую мину. Проверили – много их в Беловежской Пуще.
Ушла война дальше на запад.
Но долго еще подрывались здесь, в Беловежской Пуще, на минах и кабаны, и красавцы лоси, и великаны зубры.
Шагает война без жалости.
Нет у войны усталости.
Доложить!
Граница, граница – черта священная. Ворота родной земли. Сколько мечтали о ней солдаты. Представляли в снах, в походах. И вот рядом совсем граница. Завершая операцию «Багратион», подходили солдаты к советской границе.
Спорят солдаты, кто первым к границе выйдет. Чей фронт, дивизия, полк, чья рота. Каждый стремится быстрей к границе. И кто-то ведь будет первым.
Представляют солдаты того, кто первым исполнит великий сыновний долг:
– Будет плечистый!
– Будет высокий!
– Молод, как утро, будет!
– Будут медали висеть на груди у героя!
Движутся вперед войска. Все ближе граница, ближе. И вот впереди граница – священный рубеж страны. Устремились вперед солдаты.
– Ура! – победно гремит над полем.
Считают бойцы последние метры. Вдруг видят – рядом бежит солдат. Всмотрелись бойцы – тот самый. Молод, плечист, высок. На груди две медали огнем сверкают.
– Он, – пронеслось по рядам.
– Он – молодой, тот самый!
Несется солдат вперед, в атаке, в лихом порыве. Вот тридцать метров осталось, вот двадцать, двенадцать, пять.
Шаг.
Еще шаг.
Еще шаг.
Последний победный шаг!
Вышел солдат к границе.
Озарилось улыбкой лицо солдата. Машет рукой другим. Слышат солдаты – кричит солдат:
– Прошу доложить… Прошу доложить… Родине доложить…
Все громче слова, все громче. Громом победным летят над полем:
– Доложить!..
– Доложить!..
– Доложить!..
– Родине доложить – вышел солдат к границе!
Граница, граница – черта священная. Ворота родной земли.
Фаталисты
Это был необыкновенный марш – марш фашистов по улицам Москвы.
17 июля 1944 года. Идут фашисты. Шагает за рядом ряд.
Идут рядовые.
Идут офицеры.
Идут генералы.
Солнце описало дугу по небу. А они все идут и идут.
Идут генералы. Мечтали они о Москве. Еще в 1941 году дали фашистские генералы клятву вступить в Москву. Рухнули тогда мечты генеральские. Битыми были они под Москвой.
– Ничего, ничего, – успокаивали генералы друг друга. – Мы – фаталисты! – Фаталист – это тот, кто упрямо верит в свою судьбу. – Быть нам в Москве. Непременно быть.
Наступило лето 1942 года. Снова успех на стороне фашистов. Подошли к Сталинграду, к берегу Волги.
Торжествуют фашисты:
– Вот он, великий час. Еще нажим – и наш Сталинград. А за ним и Москва непременно наша.
Не получился у них нажим. Зажали, пленили фашистов тогда у Волги.
– Ничего, ничего, – успокаивают вновь друг друга фашистские генералы. – Мы – фаталисты! Мы – фаталисты! Быть нам с победой. Пройдем по Москве в колоннах.
1943 год. Начали фашисты сражение под Курском.
– Вот он, победы час! Вот он, конец России!
И верно, грянул победы час. Только нашей, советской победы. Вновь разбиты в боях фашисты.
Однако упрямы фашистские генералы. Снова твердят свое:
– Мы – фаталисты! Мы – фаталисты!
Оказались они фаталистами. Свершилось – о чем мечтали. Побывали они в Москве.
1944 год. 17 июля. По улицам Москвы под конвоем советских солдат идут и идут фашисты. Много их – 57 с лишним тысяч. Это только те и только часть тех, кто был пленен советскими войсками во время операции «Багратион». Позорным шагом идут фашисты.
Идут рядовые.
Идут офицеры.
Идут генералы.
Идут час.
Идут два.
Идут три.
Шагают, идут фаталисты. Торжествует кругом Москва.
Памятный день
Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир – родные братья и сестры. Большая у них семья, большая и дружная.
Любят ребята слушать московское радио. Особенно вечером. Особенно в те дни, когда по радио передают сообщения о наших победах, а затем звучат салюты в честь воинов-победителей.
Все чаще теперь салюты. Гремел он и в тот вечер. В честь освободителей города Львова!
– Львов освободили! Львов освободили! – закричали Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир. Помчались быстрее к матери, к дедушке, к бабушке: – Взяли Львов!
Радость в семействе у всех огромная. Под украинским городом Львовом отец Гюльчхары, Каюма, Разии и Назира сражался.
– Ура! – дружно кричат ребята. Слушают радио. В честь отца ведь гремит салют.
Отгремели, отпылали в Москве салюты. Стало московское небо снова обычным небом.
И вдруг новый салют объявлен.
– Даугавпилс освободили! Даугавпилс освободили! – кричат ребята.
Снова в доме радость у всех огромная. Именно там, на берегах Даугавы, за свободу Латвии сражался старший брат Гюльчхары и Каюма, Разии и Назира – отважный боец Хаким.
– Ура! – несутся детские голоса. Слушают радио. В честь брата Хакима салют гремит.
Отгремели, отпылали в выси над Москвой салюты.
Только успокоились ребята. Радость едва пережили. Как вдруг! Что такое? По радио новый салют объявлен. Третий за этот день.
– Станислав освободили! Станислав освободили! – кричат Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир. Мчатся снова к матери, к бабушке, к дедушке: – Станислав!
Станислав – это областной город в Западной Украине. Сейчас этот город в честь украинского писателя Ивана Франко называется Ивано-Франковск.
И снова радость у всех огромная. Под Станиславом в армии генерала Андрея Антоновича Гречко сражался родной дядя Гюльчхары и Каюма, Разии и Назира – храбрый танкист Рахмат.
– Ура! – снова кричат ребята. Слушают радио. В честь дяди Рахмата салют над Москвой гремит.
Отпылали, отгремели в Москве салюты.
Расшумелись ребята. Заговорили о танках, о дяде:
– Три салюта – вот это да!
Успокоились дети. И вдруг снова слышат по радио голос: «Говорит Москва…» Притихли ребята, и вот новый салют объявлен. Четвертый за этот день. Салют в честь освободителей города Шяуляя (Шяуляй – это город в Литве).
– Шяуляй освободили! Шяуляй освободили! – кричат ребята.
И снова в доме радость у всех огромная.
Под Шяуляем у Гюльчхары и Каюма, Разии и Назира сражалась родная тетя – отважная медсестра Зульфия.
– Ура! – снова кричат ребята. Слушают радио. Гремит над Москвой салют. Это в честь тети Зульфии гремит над Москвой салют.
Смолкли салюты.
– Вот это да! Четыре салюта! – сказали Гюльчхара и Каюм.
– Четыре салюта. Вот это да! – Разия и Назир сказали.
Не бывало такого – четыре салюта сразу.
Счастливы дети. Отправились спать. Вот ведь день какой им сегодня выдался. Утомились Гюльчхара и Каюм, Разия и Назир. Легли. Глаза закрыли. В момент уснули.