Сторонники версии об очередном просчёте Сталина в определении направления главного удара фашистских войск весной – летом 1942 года ссылаются на повышенную концентрацию советских войск в этот период на Московском участке советско-германского фронта. И действительно, под Москвой Ставка держала крупную группировку советских войск. Более того, периодически наши части переходили в наступление на группу армий «Центр». Но, во-первых, близость противника по-прежнему представляла реальную угрозу столице. Во-вторых, советские наступления под Москвой в 1942 году сковывали примерно шестую часть немецкой армии, не давали возможности перебросить резервы ни под Ленинград, ни на основное направление германского наступления, т. е. на Юг. Жуков должен был понимать значимость активных действий под Москвой, поскольку именно ему было доверено это ключевое для нашей страны направление. Но, видимо, опять сказалась его нелюбовь к штабной работе и неумение мыслить стратегически. Громких побед под Москвой достигнуто не было, и он, похоже, был в обиде на Сталина, что его талант растрачивают попусту.
Применительно к событиям 1942 года Жуков так же обвинял Сталина в том, что диктатор, вопреки компетентному мнению самого Георгия Константиновича, настаивал на продолжении советских наступательных операций, тогда как он, Жуков, был против. Жуков, по его словам, ратовал за отказ от наступления и переход к обороне. Стоять в обороне Жуков предлагал до тех пор, пока враг не выдохнется, а наша промышленность не даст фронту достаточно новейшего оружия. И, наконец, Жуков и военные из его близкого окружения резко критиковали Сталина за приверженность последнего к так называемой стратегии «широкого фронта». По инициативе Сталина, советские войска весной 1942 года начали наступления на Северо-Западном фронте, в районе Ленинградского и Волховского фронтов, а также в Крыму и под Харьковом. К сожалению, эти наступления не достигли поставленных задач и обернулись страшными потерями.
Однако вновь своей критикой Сталина Жуков попадает впросак. Сталин, действительно, в период боёв зимы 1941/42 годов принял на вооружение стратегию «широкого фронта». Однако она была порождена не его самодурством. Напротив, стратегия «широкого фронта» была разработана гением стратегического искусства, царским штабным работником Борисом Михайловичем Шапошниковым. Он, несмотря на возраст и слабое здоровье, взялся спасать ситуацию и возглавил генштаб в самый тяжёлый момент войны, когда с должности Начальника генштаба был снят с треском провалившийся на этом посту Жуков. Как справедливо указывает американский историк Дэвид Гланц, наилучшим способом в 1942 году обрушить немецкую оборону на каком-нибудь конкретном участке фронта, можно было именно создавая давление на максимальном числе участков фронта.
Выбор стратегии, предложенной Шапошниковым, диктовался большей манёвренностью и оперативной гибкостью немецкой армии. Лишить немцев этого преимущества можно было используя веерные удары на всём протяжении обороны врага. Кроме того, как заметили уже наши исследователи, практика войны показала, что наступательная мощь Вермахта зависит не столько от общего количества войск, сколько от состояния его ударных соединений, а также от времени года. Стараясь втянуть врага в бои в неудобный для него момент и на неожиданных направлениях, советское командование могло серьёзно спутать фашистам карты, перехватить тактическую и оперативную инициативу. В конечном итоге это вело и к переменам стратегического уровня. В частности, стратегия «широкого фронта» заставила немцев сильно затянуть с началом операции «Блау» (Голубая), т. е. с наступлением на Юг.
Конечно, стратегия «широкого фронта» требовала от нас напряжения всех сил и была довольно рискованна. Её успех сильно зависел от исполнителей. А вот тут Сталин действительно допустил ряд просчётов. Ведь уничтоженной под Ленинградом 2-ой Ударной армией командовал предатель А. А. Власов, а советскими войсками на Юго-Западном направлении – «маршал без побед» С. К. Тимошенко (ну ещё и Н. С. Хрущёв…). Воспользовавшись ослаблением советской стороны, Гитлер приказал своим армиям двинуться на Кавказ и на Сталинград, чтобы окончательно лишить Советский Союз нефти и хлеба. Несмотря на упорное сопротивление советских войск, врагу удалось захватить Донбасс, Правобережье Дона и подойти к предгорьям Главного Кавказского хребта. Фашистское знамя временно взвилось над Эльбрусом. Германская военная машина начала продвигаться к Волге. Здесь, у стен Сталинграда, должна была решиться судьба не только всей восточной кампании, но и всей II Мировой войны.
Что стояло за нежеланием И. В. Сталина эвакуировать Киев?
Почему И. В. Сталин отказался оставить Москву врагу?
Почему Вермахт не смог завладеть Ленинградом?
В чем основные причины победы под Москвой?
Как Вы оцениваете результаты и влияние на последующее развитие войны Московской битвы?
Тема 5Эволюция политической системы СССР в годы войны
Внезапное, вероломное нападение фашистской Германии и её сателлитов на СССР привело к крупным людским и материальным потерям. Немецкая армия стремительно продвигалась на Восток, к сердцу страны – Москве. Со стороны могло показаться, что ещё немного и план Барбаросса будет реализован, и СССР прекратит своё существование как геополитическая реальность. Эти трагические первые месяцы войны породили шлейф чёрной мифологии. Ещё во времена горбачёвской катастройки или переломки страны с подачи А. Н. Яковлева в прессе стали появляться откровенно провокационные материалы. В них, следуя уже в традиционном для политики «гласности» ключе утверждалось, что в годы Великой Отечественной войны народ и режим якобы преследовали разные цели. Народ направил усилия на освобождение страны, а диктатор, «хозяин» Сталин стремился усилить свою систему «тоталитарной» тирании.
Среди творцов и популяризаторов этого мифа можно назвать именитых фальсификаторов: В. В. Бешанова, Б. В. Соколова, М. С. Салонина, Л. А. Мерцалова и других. Легенда о том, что советский народ победил не благодаря советскому военно-политическому руководству, а вопреки ему, испуганно добежав, подпираемый штыками заградотрядов и образом страшного Сталина до Берлина, прочно вошла в сознание обывателя. К родственным элементам этой же прозападной мифологической системы трактовки прошлого СССР относятся идеи-установки о «совковом патриотизме», о «рабской психологии советского народа», привыкшего гнуть спину перед тиранами, о перманентном антагонизме советской системы и народа и т. д.
Хотя со времён 1980—1990-х гг. многое изменилось, чёрная мифология продолжает жить, обрастая новыми лжетеориями и в наши дни. Сегодня для её пропаганды активно привлекают телевидение и интернет. С экранов телевизоров сказители-исказители нашего прошлого Н. К. Сванидзе и Л. М. Млечин живописуют лживый удручающий образ самых героических страниц нашей истории. Не забывая подчёркивать в каждой из своих псевдонаучных передач идею о неэффективности и враждебности народу сталинской тоталитарной демократии.
Живущим сегодня поколениям предстоит отбросить напластования политических установок и разобраться с тем, что же на самом деле происходило в стране в политической сфере с 1941 по 1945 год. Конечно, нельзя не учитывать негативные факторы, имевшие место быть в военные годы. Были и протестные выступления, о чём писали в своих работах некоторые историки. Например, в октябре 1941 г. массовые стихийные выступления происходили на родине первых Советов – в Ивановской области. Рабочие выражали недовольство методами мобилизации на строительство оборонных сооружений и состоянием торговли. Слышались протесты: «Все главки сбежали из города, а мы остаёмся одни». Когда же представители райкома попытались развеять распространяемые провокаторами слухи, люди кричали в ответ: «Не слушайте их – они ничего не знают, они обманывают нас вот уже 23 года!».
Благодаря рассекречиванию ряда источников, в частности материалов УНКВД г. Москвы и Московской области стало известно, что 16 октября 1941 г., когда немцы пытались прорваться к столице, некоторые москвичи поддались паническим настроениям. По свидетельству очевидца тех трагических дней Г. В. Решетина, у некоторых москвичей сработала защитная реакция: «Вечером 16 октября в коридоре соседка тётя Дуняша затопила печь. Яркий огонь пожирает… книги, журналы. Помешивая кочергой, она без конца повторяет так, чтобы все слышали: – А мой Миша давно уж беспартийный, да и вообще он и на собрания-то не ходил». Как сформулировал это сотрудник британского посольства Дж. Рассел, работавший в тот период в СССР, против коммунистов и евреев было направлено стихийное недовольство, годами накапливавшееся в народе. Вместе с тем панике поддались в основном малосознательные элементы. В тяжёлый час для Москвы они повели себя как апостол Пётр в Гефсиманском саду, троекратно предавший своего учителя. Попросту – испугались.
Подобные московским события были обусловлены сиюминутными представлениями будто советская система – рухнула. В этих условиях самое большое, что могли предпринять поддавшиеся панике в Москве – перекрыть дороги и громить машины со скарбом бегущих чиновников и спекулянтов. Расправам и унижениям подвергались те, кто стремился уехать на Восток, а не только трусливые начальники и евреи. А на подступах к Стоглавой стояли вражеские войска, и нужно было думать, как обеспечить надёжную защиту города! А для этого надо было организовать народ. Важный урок всем, кто уверен, будто чемпионат мира по футболу можно выиграть вопреки тренеру национальной сборной… ну а тем более, победить в ТОТАЛЬНОЙ, идущей на ПОЛНОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ, войне.
Не менее поучительно, как был преодолён кризис. МК ВКП (б) во главе с А. С. Щербаковым делегировал группу коммунистов для установления контакта с населением: в трудовые коллективы, на радио. Необходимо было достучаться до сознания людей и пресечь паникёрские настроения, а также сообщить информацию о ситуации на фронте. Особенно подействовало на москвичей то обстоятельство, что И. В. Сталин остался в столице. Как только это стало известно, панические и погромные настроения пошли на убыль. Подавляющее большинство горожан: мирное население, военные, милиционеры собирались отстаивать столицу