— Я тогда на метро. Точно быстрее доберусь.
Морозов не спорит со мной, только куда-то нажимает, и я слышу тихий щелчок.
— Это чтобы ты не дурила и не пыталась на ходу выпрыгнуть. Едем вместе. Тебе от метро еще добираться минут двадцать.
Он делает громче радио, музыка врывается в салон, но я стараюсь не вслушиваться в тот бред, что несет какой-то пацан, возомнивший себя рэпером. Прикрываю глаза в надежде хоть как-то абстрагироваться от происходящего. Вот денек! Хотя когда дни были другими, если в них врывался Морозов? Только такими и бывают!
В машине тепло и уютно, бугай, видимо, что-то понял, потому что без моей просьбы переключил на что-то более спокойное и инструментальное. Музыка, если, конечно, она настоящая, всегда скажет больше, чем слова. Я мечтала о музыкалке, но мама отправила меня в балет. Впрочем, не жалею.
— Мои развелись несколько лет назад, но меня так не бомбило, как тебя, Вик, — прерывает молчание Морозов. — Хотя я подростком был.
Мне совершенно не хочется слушать, что там происходило в его семье, поэтому просто отворачиваюсь к окну и бездумно смотрю на пролетающие мимо дома. Мы давно выбрались из центра, сейчас пробок нет, и Морозов не стесняется, выжимая педаль газа.
— Я батю не узнал, когда он весной из командировки вернулся. Ну когда банк купил, где мать твоя работала. Не понял сначала, что происходит. Он как под кайфом ходил несколько дней.
— Мне зарыдать от умиления? Ты никак понять очевидного не можешь?! Мне плевать!
— А чего так бесишься, если плевать?
Я замолкаю, потому что ничем хорошим этот разговор закончиться не может. Ничего не хочу знать об их отношениях. А в ушах мамин голос. Уставший и какой-то сломленный. Кто-то, может, и ходил как под кайфом от радости, но мама явно несчастлива. Довольные люди так не говорят.
Ничего не буду отвечать бугаю, пусть считает, что последнее слово за ним. Все, что я хочу, — это приехать в свою квартиру, принять горячий душ и отоспаться. Напряжение последних дней все еще внутри, и организм требует разрядки. Для меня это сон. Жаль, не всегда удается долго поспать, но сегодня точно получится. К тому же завтра встречать папу. Надо подготовиться.
— А решетки тебе так и не поставили, — протягивает бугай, всматриваясь куда-то в темноту. — Твои же окна, да?
Я даже не заметила, как мы приехали. Морозов первым выходит из машины и осматривается по сторонам. Как будто кто-то в такую погоду будет ошиваться на улице!
— Мои, Саш. А решетки на днях поставят. Вроде как. — Я пока так и не добилась от дяди Володи точного ответа.
— Понял. Пошли тогда. Да не дергайся так. Просто проверю, что маньяк с топором не затаился у твоей двери, и поеду. Я и так опаздываю.
Как будто я тебя держу! Вали себе в свою сауну и перед глазами не мельтеши!
— Маньяк тут только один — это ты, Морозов.
Быстро захожу в подъезд и, не оглядываясь, взбегаю на свой второй этаж. Знаю, что бугай идет следом.
Он не стал задерживаться в моей квартире, только взглядом обежал прихожую и комнату, затем поставил на тумбочку пакет с пастой и, бросив короткое «Пока!», хлопнул дверью. На всякий случай тут же проверила ключи от квартиры. На месте. Где-то на улице заурчал двигатель. И тут же затих. Хм… Машина на месте, может, от мороза завестись не получается? Кажется, я становлюсь злорадной, хотя раньше чужому горю никогда не радовалась. Звонок в дверь раздается неожиданно громко, не торопясь иду открывать, прекрасно зная, кто стоит на лестничной клетке. Хотя я-то чем помочь могу?
Он быстро заходит в квартиру, чуть оттесняя меня дальше в коридор, при этом не выглядит озабоченным. Скорее, радостным.
— Ты что забыл, Саш? Или у тебя тачка заглохла?
Он задумчиво смотрит на меня, решая, что же сделать, и…
— Не смей!
Больше ничего сказать не успеваю — он снова, второй раз за сегодняшний день, делает это. Целует меня. У него холодные губы, которые остужают, а я чувствую вкус… мороза на своем языке.
— Чего не смей? Я попрощаться зашел. До завтра!
Глава 13
План был верным! Уехать из города, перевестись в хороший вуз, затеряться в столице… Начать жить, оставив в прошлом последние полгода своей жизни. Никаких напоминаний. Но с тех пор, как я переехала в Москву, прошла почти неделя, а с Морозовым вижусь не реже, чем прежде. Но раньше он хоть целоваться не лез. Видимо, присутствие дружков и подружек смущало, а здесь нас никто не знает. Как вспомню, с чем он тогда подошел знакомиться… Козел! Может, и правда пора парня завести, а бугай наконец отстанет и перестанет строить из себя заботливого… кого? Брата? Друга? Смешно!
И что значит «до завтра»? Завтра папа приезжает! На всякий случай выглядываю в окно, машины Морозова нигде не видно — значит, уехал. Сауна, бассейн, вечеринка… Дятлову с собой вряд ли взял, хотя, зная Лену, не удивлюсь, если она уже там и сама все выяснила.
Смотрю на пакет с едой, и желудок сводит от голода. Давно обещала себе подружиться с правильным питанием, ну или для начала есть примерно в одно и то же время. Чем бы ни руководствовался Морозов в своем стремлении доставать меня при любой возможности, но за «Болоньезе» ему мысленное «спасибо». Самой готовить лень, да и не мое это. У нас в семье папа один и кормил всех. Мама, как и я, может разве что бутерброды сделать да макароны отварить. Я в этом отношении на нее похожа.
Конечно, никакой микроволновки в квартире нет. Но есть вполне пригодная электрическая плита…
Когда раздается стук в дверь, первое желание — не открывать. Я никого не жду, у дяди Володи есть ключи, но он точно не собирался ко мне в гости. Так что спокойно продолжаю разогревать пасту на сковородке. Недолго. Потому что кто-то очень настойчивый теперь уже изо всей силы жмет на звонок.
— Вика, вы дома?
Голос знакомый, но точно не Морозов. Что ему надо, интересно? Соль?
— Привет, Руслан! — Дверь открываю, лишь проверив в глазок, что парень один стоит на лестничной клетке. — Что-то случилось?
Я не самый общительный человек, не люблю разговаривать просто так. Мне всегда нужна причина. Как и сейчас.
— Извини… те. Просто я слышал, как дверь хлопнула, тут картонные стены. У вас вантуза нет?
— Чего?
— Труба засорилась. В ванной. К соседям двум уже дернулся, там никого.
Вантуз… Кажется, видела что-то похожее, когда разбирала кухню.
— Заходите. Сейчас посмотрю.
Захлопываю за парнем дверь, жду, что он пойдет за мной на кухню, но Руслан остается стоять в коридоре. Ладно.
— Держите! — Отдаю соседу видавший виды вантуз. — Надеюсь, то, что нужно.
Парень лицом посветлел сразу.
— Верну минут через двадцать. Кстати, у вас, кажется, что-то горит.
Так, я не только приготовить, а даже разогреть нормально еду не могу. Паста подгорела основательно. Так что есть ее — только испытывать желудок на прочность. А этого он совсем не любит.
Что есть-то? Со вчерашнего дня остались яйца и немного сыра. В принципе… Не сказать чтобы я наелась, но вечером нужно будет еще раз в магазин зайти, купить немного продуктов на завтра, когда папа приедет. У него, конечно, нет никаких иллюзий относительно того, как я питаюсь, но хотя бы упаковку сосисок и килограмм картошки купить надо. Руслан, кстати, так и не вернул мне вантуз — либо забыл, либо все еще мучается с засором.
Но это потом, сначала пару серий «Игры престолов». Я это точно заслужила! Какое бы решение ни приняла комиссия!
Драконы на ноуте уже давно отлетали, а у меня в голове снова крутятся события сегодняшнего дня, начиная с того, как увидела Морозова в «Вышке» и как он удачи мне пожелал. Жаль, что не врезала! И в универе, и здесь, в квартире. С одной стороны. А с другой…
Звонок в дверь обрывает важную, но не до конца сформировавшуюся мысль. Я к ней обязательно еще вернусь!
— Вот, извините, что сразу не вернул.
Руслан протягивает мне вантуз. Улыбается чуть смущенно. Он немного старше меня, странно слышать от него «вы», да еще в такой ситуации.
— Без проблем, мне он как бы и не нужен пока. Мог и у себя оставить.
Мы так и стоим с ним в коридоре, неловко как-то. Он не уходит, а мне и выгонять его не хочется. Не знаю, что в нем такого, но к нему как-то сразу симпатией проникаешься.
— Вик, вы только не подумайте чего… но у меня ужин готов, ваш ведь сгорел, судя по запаху. — Он застенчиво улыбается, и на щеках его появляются трогательные ямочки. — Могу сюда принести, если ко мне заходить не хотите. У меня тушеное мясо с картошкой. По маминому рецепту.
Я лишь плечами пожимаю. Странно, конечно, я его совсем не знаю, только вчера познакомились, да это и знакомством назвать сложно. Но пока я стояла в коридоре и раздумывала, насколько безопасно, да и вообще уместно соглашаться на его предложение, Руслан уже занес на кухню здоровую чугунную сковороду. А запах-то какой! У меня в желудке сейчас революция начнется!
Быстро закрываю дверь и вижу, как парень уже по-хозяйски пододвигает к центру стола свою сковородку.
— Вот… Я подумал… чего одному есть? Не рассчитал как-то. Где у вас, тарелки, Вика?
— Наверху, средняя дверца.
Парень кажется таким домашним и… потерянным.
— Любите готовить? У меня мало знакомых могут только сосиски сварить и пиццу разогреть, а тут…
Запах просто блокирует мозг, не могу уже ни о чем думать, кроме как о тушеном мясе. Омлета днем явно было недостаточно. И все же странно. Если он и правда все это приготовил, то почему не смог рассчитать количество еды? Этой сковородкой можно накормить человека три-четыре.
— Друзей позвал, хотел переезд отметить, — говорит Руслан, словно прочитав мои мысли, — а они не пришли. Ну, значит, в другой раз. Вы садиться будете?
Он уже разложил по тарелкам еду, положил рядом приборы. Это мне напомнило папу, который точно так же сервировал стол, по ходу расспрашивая меня и маму, как прошел день.
— Ага.
Сколько церемоний, и на «вы». В принципе, мне нравится. Не выношу людей, не умеющих держать дистанцию. Таких как Морозов, который еще и целоваться лезет. Не по-братски совсем!