Я отлично его вижу, он уже чуть ли не в центре катка. Стою и смотрю, как махнув мне рукой, несколько шагов вперед, а потом… потом четко, спокойно и уверенно, будто делает это каждый день с закрытыми глазами, прыгнул. «Сальхов». Двойной.
К нему подъезжают какие-то девчонки, что-то у него спрашивают…
Для меня представление окончено, еду в сторону раздевалок, чтобы быстро переобуться и ухать к себе домой.
— Вик, Вик ну ты обиделась? — он догнал меня за секунды и совсем не запыхался. — Ну шутка же. А ты повелась. Я мелким на хоккей ходил, мы там с фигуристами лед делили…
— Ага. Повелась. Как тогда, когда ты меня отправил к матери, а мне наплел про исследование? Шутка?! Вранье и манипуляция, чтобы добиться своего. Вот это что!
Здесь очень много людей, музыка громкая, но по лицу его вижу: он слышал каждое мое слово.
— За тот раз я уже извинился. Больше не буду. — Он не выглядит расстроенным или уязвленным. Наоборот вижу, что считает себя правым. Себя! Как же он меня бесит!
— Ты ничего обо мне не знаешь! И о нашей семье тоже не знаешь! Я не была готова с ней разговаривать тогда! Понимаешь! Не готова! Я узнала об ее уходе от папы, она сама пару недель на связь не выходила! А потом решила объясниться. И прессинг устроила. Потому что отец ей все всегда позволял. А я и сейчас не уверена, что могу, что мне вообще нужно с ней обсуждать ее уход! Ты влез не в свое дело!
— Че? — Морозов выглядит немного обескураженным, и я понимаю, что выплеснула на него то, что не должна была. Наша семья его не касается. А я сорвалась.
Отвечать мне нечего, он тоже молчит. Сейчас главное переобуться и уйти с катка. Метро под рукой. Сяду в поезд и забуду последний час жизни.
Проверяю телефон — два пропущенных от пары и смска, что сегодня заночует у дяди Володи. Ну здорово! Что еще сказать. Времени уже девятый час, пока доберусь…
— Пойдем, я тебя отвезу, — слышу за спиной ворчание бугая. Он словно сам не рад тому, что говорит. — Поздно одной на край земли топать.
Все-таки совсем непробиваемый! Как танк прет.
— И куда повезешь? На Остоженку? Ты же типа спор выиграл.
— Да, я всегда получаю, что хочу, Вик, — он не отстает от меня ни на шаг. — Но и тебе дал то, чего ты хотела. Ты же хотела одна покататься. Без меня. По лицу видно было. Вот я и простоял час у борта. Хорошо ведь покаталась, признайся. У тебя глаза сверкали. Ты очень красивая, Вика.
Хочу ускорить шаг, чтобы оторваться, но не получается. Схватил меня за руку и держит.
— Вика! Да хватит бегать уже! Давай поговорим наконец.
Глава 22
Поговорить? Поговорить! О чем с ним разговаривать?
— Плохая идея, Саш. Все, что я хотела, уже сказала. Добавить нечего. Дай пройти.
— Тебе сколько лет, Туева? Что ты все бегаешь от меня, как обиженный ребенок? Может, боишься, а? Так ведь не покусаю.
Он по-прежнему держит меня за руку, не двигается. Ждет, что я отвечу.
— Ты меня раздражаешь, — выдаю я чистую правду. — Иногда бесишь, как сейчас. Потому что прешь напролом, не думая о других. И это не лечится. Ты всегда такой. Ничего нового.
Он молчит. Потом отпускает, наконец, мою руку и идет к переходу. Мне с ним по пути пока.
— Наши родители женаты. Нравится тебе это или нет, — говорит он после недолгого молчания. — Я предлагаю нормально общаться. Вот и все.
— У нас разные представления о норме. — До метро остается всего несколько десятков метров, наш разговор скоро прервется. Не представляю Морозова в общественном транспорте. Вряд ли он вообще был в подземке хоть раз. — И то, что для тебе шутка, для меня…
— …преступление. Я понял уже. — Он снисходительно улыбается и рукой задвигает меня себе за спину. — Иди четко за мной. Снесут.
Я не сразу поняла, о чем он. Мы только подошли к входу в метро. Японский бог! Вот это толпища! Откуда столько? Народ прет со всех сторон, на меня сзади напирают, я практически впечаталась в спину Морозову.
— Уважаемые пассажиры, при подъеме и спуске занимайте обе стороны эскалатора! — громкий, немного гнусавый голос перекрывает недовольный людской гул.
— Ты там как, жива? — Бугай поворачивает назад голову, и я ловлю его обеспокоенный взгляд.
— Местами. Тут, что, всегда так?
— На Новый год — да. Привыкай, раз сюда переехала. Да еще и в Бутово. Иди-ка сюда! — Не обращая внимания на возмущенный возглас какой-то бабки, бугай тянет меня к себе под бок. — Под ноги смотри!
Тут и правда надо смотреть сразу во все стороны, вниз тоже. Иначе кто-то да проедет по ногам тяжелой тележкой.
— Это только в центре? Дальше легче будет?
Морозов лучше меня ориентируется в метро, надо признать. Поэтому и спрашиваю, чего мне дальше ждать. Честно говоря, уже хочется обратно на улицу, на мороз.
— Не-а. До Нового года сюда лучше не соваться, но раз тебе так приспичило сюда влезть… Пошли, нам сюда.
Я даже не очень понимаю, на какую станцию метро мы едем, три поезда пропустили, прежде чем удалось залезть в вагон. Я так прижата к бугаю, что уже не чувствую границ своего тела. И дыхания своего тоже не слышу. Все слилось в одно.
— Выходите? — Саша кивает здоровому мужику, что стоит ближе к двери.
— Да тут все выходят, — раздается рядом женский усталый голос. — Пересадка.
И правда, нас волной вынесло на перрон и точно такой же волной чуть было не втянуло обратно. Спасибо, бугай своими габаритами удержал меня рядом.
— Теперь куда?
Я не понимаю, куда он меня тащит, но не сопротивляюсь. Только еще крепче прижимаю к себе сумку. Тут столько людей, все толкаются, на раз-два могут вытащить сотовый или кошелек.
— А куда ты хочешь?
Морозов даже здесь не может быть нормальным человеком. Ну ответь ты спокойно на вопрос!
— Выбраться отсюда хочу! Живой!
Он толкает меня в сторону очередного эскалатора, но, чтобы добраться до него, нужно еще промариноваться в толпе минут десять. Зато, когда уже поднимаешься наверх, не так тесно, можно даже дышать. Я стою на ступеньку выше боксера, но даже так он выше меня. Носом утыкаюсь в его подбородок. Нельзя отодвинуться. Никогда не думала, что такая пробка из людей может настолько утомить, отнять силы. Да я на катке и вполовину так не напрягалась, как здесь, чтобы сделать всего несколько шагов.
— Сейчас, потерпи немного. Скоро выберемся.
— Куда?
— На улицу, как ты хотела.
И что там делать? До Бутово как до Китайской стены, наверху ведь тоже пробки. Мне в целом нравится город, но к такому столпотворению невозможно подготовиться.
Через несколько минут мы и правда оказываемся с Морозовым на морозе. Слава богу!
Не очень понимаю, впрочем, где мы находимся. Понятно, что в центре, одну остановку всего лишь проехали.
— Давай сюда. За мной, — командует бугай и уверенно движется в какой-то переулок. Ладно, и здесь он лучше ориентируется, это факт.
— Ты так хорошо Москву знаешь? — Еле догоняю Морозова, который идет быстро и не собирается сбавлять шаг.
— А чего ее знать, когда навигатор под рукой. Так, теперь сюда.
— Куда идем-то?
Он оборачивается и тихо произносит:
— Домой, Вика. Мы идем домой. На Остоженку, которая тебя явно раздражает не меньше, чем я. Но других вариантов нет.
У меня сейчас сил не особо много, и я не готова их тратить на ругань. Его студия уже не кажется таким уж отстойным для ночевки местом. И еще я вспоминаю, что весь день сегодня не ела… Поэтому просто спрашиваю:
— Почему?
— Ну точно не потому, что я такой танк, который отбирает твое право выбора. Просто пи… коллапс транспортный, пробки десять баллов. Я тебя на машине в Бутово к утру бы довез. На Остоженку, а тут идти два с половиной километра, быстрее пешком, чем на тачке. Понятно?
Да понятно, конечно! Идем молча. Холодный вечерний воздух бодрит, голова, задурманенная духотой метро, начинает постепенно насыщаться кислородом. От этого почему-то еще больше есть хочется.
— Пробки к часу-двум ночи должны рассосаться, я так полагаю, — спокойным голосом возражаю я. — Тогда можно будет такси вызвать, верно? Не хочу тебя напрягать.
— Вот ты прям сейчас и напрягаешь. Какое, нах, такси, а? У меня переночуешь, утром отвезу тебя в твое… Ю Бутово!
Злой бугай — не самое приятное зрелище. Похоже, он сам не в восторге, что так все сложилось. Но молчит, с вопросами больше не лезет. Мне тоже нет смысла начинать разговор. Все равно ведь поругаемся.
Когда разглядела в темноте знакомые очертания дома Морозова, внутри все разом успокоилось, но почему-то одновременно с этим внезапно заныли ноги.
— Пришли!
Охрана пропускает нас сразу же, Саша даже не успел нажать на кнопку вызова. А у меня перед глазами уже стоит кровать бугая, та самая — большая, мягкая и очень уютная, на которой мне так хорошо спалось. Жаль только, желудок урчит от голода.
В квартире первым делом занимаю его джакузи, так захотелось согреться после вынужденной получасовой прогулки по морозу, что даже разрешения не спросила. Очнулась уже, когда в ванну плюхнулась. Кайф-то какой! И тепло, наконец. Чувствую, как оттаиваю. Есть свои плюсы в квартире бугая. Теперь, главное, тут не заснуть.
После ванны совершенно не хочется лезть обратно в одежду, в которой провела весь день. Ее бы сейчас в стирку отправить, но что тогда надеть? Не в полотенце же сверкать? Вспомнилась сразу сцена здесь, в этой ванной, когда бугай без стука зашел. Полотенца мягкие принес.
Когда через десять минут выползаю в комнату, на мне здоровый мужской махровый халат, он настолько большой, что я в нем тону. Не очень удобно, но лучше любого банного полотенца.
— Я думал, ты там уснула. — Морозов копошится в кухонной зоне. — Есть будешь?
— А что есть? — Подхожу ближе, заглядываю за плечо бугаю. — Бутерброды?
— Семга с овощами и соусом запекается. Минут двадцать подождать надо. — Он оборачивается и рассматривает меня с любопытством. — Тебе в нем нормально? Даже мне он велик.