— Я не бью людей, Морозов, даже когда они ведут себя как животные. Как бы мне иногда ни хотелось ударить. И в другие игры я тоже не играю. Если тебе нравится боль, ну там, связать, по заднице отхлестать — это не ко мне. Обратись к профессионалам.
Ого! А бугай, похоже, совсем не в тренде. Глаза чуть ли не кровью налились. На быка сейчас похож, а я, типа, тореро с воображаемой красной тряпкой.
— Свободна! — произносит только одно слово, разворачивается и быстро уходит в ванную.
И что это было?
Мы не оговаривали, не обсуждали, кто где будет спать. Морозов даже не расстелил диван с тех пор, как мы пришли. Вряд ли он будет настолько любезен, что и сейчас предложит кровать, но спать хочется безумно, бурливший до этого в венах алкоголь просто требует отключиться.
Плевать на последствия сегодняшней ночевки, которые наверняка еще не раз мне аукнутся. И все же жаль, что дурак Морозов так ничего и не понял.
Я провалилась в сон, наверное, когда еще голова не успела коснуться подушки. Не помню особо, что мне снилось. Что-то нейтрально-приятное, потому что проснулась я довольной и отдохнувшей, подобно девам нашим из прошлого универа, которые вместо пар ходили в спа. Хотя какое мне дело?
Лениво пролистываю странные мысли в голове. Понятия не имею, сколько времени. До Нового года осталось всего несколько дней, и почему-то подумалось, что я заслужила праздник. Настоящий Новый год, с подарками под елкой, загадыванием желаний. Обязательный созвон со всеми знакомыми, ну или хотя бы эсэмэски и сообщения в вотсапе. А еще прогулки по городу, поздравление совершенно незнакомых людей… Надо будет папе предложить, наверняка обрадуется… Папа! Скорее всего, устроил вчера Морозову форменную взбучку. Никогда не думала, что папа может разговаривать не как обычно, пока однажды не увидела. Но это, скорее, исключение. Морозов… точно.
Разлепляю, наконец, веки. Не очень понимаю, откуда этот диван рядом с кроватью. У меня никогда… Морозов?!! В голове появляется то, что требует внимания. Вчерашний разговор с бугаем, точнее несколько разных диалогов. Ну и мой монолог, который был не в коня корм.
Мобильный, кажется, на столе оставила, так что понятия не имею, который час.
— Ты чего вертишься? — раздается за спиной сонный голос, и я с визгом подпрыгиваю. — Спи уже нормально, еще девяти нет, и прекрати тащить на себя одеяло.
С меня мгновенно слетают остатки сна. Поспешно оборачиваюсь назад и вижу то, чего не должно быть ни при каких обстоятельствах. Морозов лежит рядом в кровати, натянув на себя одеяло, якобы спит, но на его лице улыбка до ушей.
— Иногда ты такую чушь проникновенную несешь, что едва ли не ущербным себя чувствую, — произносит с ухмылкой, — но заводишься из-за пустяков.
Не знаю, каких усилий мне стоило не вскочить с кровати, а еще не заорать матом. Похоже, он тут всю ночь спал. Как я могла не почувствовать?
— Ты не можешь спать один, Саш? Тебя сюда не звали.
— Помнишь сказку про трех медведей и Машеньку? Так вот, Машенька в этой истории ты. А я… животное, у которого зажали его собственную кровать.
Он заводит руки за голову, отчего одеяло слезает с груди, обнажая мощный торс боксера. Так, Вика, пора отсюда! Спать уже точно не получится. Но, главное, не беги! Внимательно рассматриваю на себе футболку, в которой спала. Вроде все нормально.
— Да не было ничего, не было, можешь не проверять, все на месте.
Сводный не делает и попытки выбраться из кровати. Понятно, что убираться из постели Морозова, как и из его квартиры, нужно мне. Немедленно.
— Надеюсь, ты за ночь тоже ничего не растерял, — говорю уже по дороге в ванную. Досыпать, видимо, придется сегодня днем на своем раздолбанном диване.
Кофе и омлет. Два очень резких запаха ударили в нос, как только я вышла из душа. Морозов готовит. Как и обещал вчера вечером. А можно было бы разогреть вчерашнее. Или Сашка все выбросил? Вот черт! Я ведь даже посуду вчера за собой не помыла…
Он не замечает меня, в его ушах явно музыка, он даже подтанцовывает. И снова не одет толком. Как и в мое первое утро в этой квартире: на Морозове лишь джинсы с издевательски низкой посадкой, и все. Ну разве что со сковородкой в руках. И еще полотенце перекинуто через обнаженное плечо. Наконец, обращает на меня внимание, быстро кивает на стул у стола.
— Садись. Завтракать надо.
Он раскладывает омлет с ветчиной по тарелкам, как обычно, не сомневаясь, что все будет так, как он сказал. Рядом кружка с крепким кофе.
Мы едим молча, каждый погружен в свои мысли настолько глубоко, что создается впечатление, что мы оба не присутствуем здесь.
Это и понятно: мобилка Морозова раскалена от сообщений, у него очень активная социальная жизнь, в отличие от меня. Я думаю, постарается избавиться от меня как можно быстрее.
— Если ты закончила, то давай собираться и погнали в Ю Бутово. Дел на сегодня много.
— Я могу сама добраться, на метро. Не думаю, что там сейчас такое столпотворение, не вечер все-таки.
— Обещал, что на тачке доставлю.
— Так она осталась где-то в центре, на подземной стоянке… — В метро после вчерашнего не особо хочется. Но тогда…
— Собирайся! — Он не слушает меня, быстро подходит к шкафу, натягивает на себя одежду. — За десять минут управишься?
Я была готова через пять. Все оказалось до банального просто: у семьи Морозовых целый автопарк. И заменить один внедорожник на другой вообще не проблема. Эта машина агрессивная какая-то, заметила, как бугай, прежде не замеченный мной ни разу в лихачестве, сейчас остервенело давит на газ.
Молчит всю дорогу. Не сказать, что слишком напрягает, но все же. Листаю мобильный от нечего делать, за последний час уже дважды отвечала папе, где я и когда буду. Похоже, он раньше меня до квартиры добрался.
— Мы с братом двоюродным росли вместе. Так получилось, — ни с того ни с сего начинает Морозов. — У него были припадки. Я знаю, что это такое. К сожалению. И что это навсегда. Просто жизненный опыт, который помог тогда Ольге. Не более.
Он снова молчит, размышляет о чем-то.
— Значит, была там? Как же я тебя не заметил тогда. — Качает головой, словно в это так сложно поверить.
Теперь уже я не знаю, что ответить. Конечно, можно сказать что-то едкое, но его вопрос прозвучал как-то слишком искренне. Такое ощущение, что с Морозовым что-то происходит. Просто я не понимаю, что именно.
— Приехали! — Машина останавливается рядом с нашим подъездом. — Вон твой папа уже ждет.
Глава 25
Он стоит около подъезда, спрятав руки в карманы теплой куртки, и смотрит прямо на нас. Сегодня холодно, я ни одной лишней минуты не провела бы на улице, но папа явно ждет меня. Морозов прав.
— Спасибо, что привез. И за вчера тоже… Пока, в общем, — говорю ему.
Саша молча выключает двигатель и выходит из машины вместе со мной. Честно говоря, я не рассчитывала, что они сейчас встретятся. Ясно ведь, что вчера папа сказал ему пару ласковых. Но Морозов — это Морозов. Прет как танк. Всегда и везде.
Да, папа явно не в духе. Глаза воспаленные, словно не спал всю ночь, а губы сжаты в тонкую линию. Сейчас он не смотрит на Морозова, идущего рядом, все его внимание только на мне.
— Привет. А ты чего здесь? Холодно же.
Мы подошли уже слишком близко, но папа все равно игнорирует Сашу.
— Морозно, — соглашается отец и добавляет: — Слишком.
Подтекст очевиден. Пора идти в дом, пока есть возможность обойтись без открытого конфликта. Кажется, это понимает даже Морозов.
— Я завтра заеду, — кивает мне Саша, словно мы договаривались о встрече. — Я поехал.
Быстрый взгляд на отца, который еще больше хмурится, потом снова на меня.
— Спасибо за разговор.
Больше ни слова не сказал, молча повернулся и быстрым шагом пошел к своей машине.
Интересно, как скоро папа спросит, что происходит? Как только в подъезд зайдем или все-таки в квартире?
В квартире. Но далеко не сразу.
Я не ночевала здесь всего один день, а такое ощущение, что несколько лет прошло с того момента, как вчера вместе с Морозовым уехала отсюда.
Папа без единого слова разбирает свой рюкзак, достает оттуда карандаши, тюбики с краской, которых прежде я никогда у него не видела. Он так и не рассказал, что именно делал у дяди Володи.
— Ты позавтракала, Вика?
Папа уже на кухне, рассматривает содержимое холодильника.
— Завтракала. А ты нет, видимо. Верно?
— Верно. Очень интересный заказ, Вика. Не до еды было.
Он вытаскивает сосиски, хлеб и сыр — быстрый и неприхотливый завтрак. Зато сытный.
— Под Новый год? От дяди Володи? Я не помню, где он работает, но вроде ты не говорил, что он связан с живописью.
Я наливаю воду в чайник и чувствую, как за этим простым, ничего не значащим разговором папа начинает расслабляться. Возможно, «халтурка», как он вчера назвал эту работу, оказалась очень выгодной. Сейчас это было бы очень к месту.
— А он и не связан, Вик. У его начальника дом свой за городом. Ему стену в гостиной художник начал расписывать, там оставалось немного, на несколько часов работы. Так он пару дней назад ногу сломал. У жены шефа истерика — Новый год на носу, и она там человек тридцать уже пригласила…
— И дядя Володя рассказал про тебя своему шефу? Теперь понятно. Ты закончил?
— В целом да. Ночью только вернулся к Володе, но все успел.
— Сложный был заказ? — Не верится, что папа, едва приехав в Москву, когда все только и бегают за подарками, нашел себе подработку. — Тебе примерно то же самое заказали расписать после Нового года у нас дома, да?
— Нет, там мазня обыкновенная. — Папа машет вилкой, всем своим видом демонстрируя мне, что вчерашняя работа совсем другого уровня. — И я не думаю, что поеду обратно домой ради нее. Позвоню сегодня и откажусь.
— Почему?! Так хорошо заплатили? — не могу сдержаться я.
— Не только. Володиному шефу понравилось, как я доделал. И он уже предложил еще две комнаты расписать. Если пойдет как надо, то весь дом мне отдаст, а там работы, по моим прикидкам, на полгода, не меньше. Ты понимаешь? Тебе не придется никуда устраиваться, Вика. Нам хватит денег. — Впервые за сегодняшний день я вижу, как его глаза улыбаются.