— Ужин с «випами», ты хотела со мной пойти, помнишь? Саня с нами будет. — Константин кивает пришедшему консьержу, и тот выкатывает здоровые чемоданы из квартиры. — Пока, ребята! Саш, завтра в восемь. Без опозданий.
Мама выходит вслед за ним, пообещав мне позвонить завтра утром. Непонятно только зачем. Вроде все обсудили.
— Ты как? Она тебя не съела? Ты грустная. — Саша притягивает меня к себе, и я утыкаюсь в его плечо и громко выдыхаю. — Я не мог быстрее прийти. Прости.
— Не съела, но покусала немного, — признаюсь я. — Она не хочет, чтобы мы вместе были. И еще в Москву собралась переезжать, чтобы работать в вашем московском филиале. Мне уже хочется рвануть обратно.
Морозов молчит, его рука словно застыла на моей спине. Похоже, он тоже удивлен, не меньше, чем я.
— А тебе твой папа не говорил, что они сюда будут переезжать?
— Ни слова, — отвечает Саша. — Более того, я не уверен, что он вообще знает об этом. Значит, не хочет, чтобы мы были вместе? А почему?
— Не верит, что у нас получится, — кратко поясняю, не желая рассказывать подробности. — Говорит, после не сможем нормально с тобой общаться. А придется видеться, ведь мы же типа родственники.
Морозов ухмыляется, отпускает меня и усаживается на диван.
— Я хочу извиниться перед тобой. Давно было пора. — Он как-то непривычно грустно смотрит на меня. И очень серьезно.
— Что случилось?
— Ты права была, а я нет. Я про Ольгу. Думал, ты преувеличиваешь, что твой папа тебя против нее настроил. Но она так переживала, что ты не с ней, что отказываешься… — Морозов запнулся и не договорил. Да это и необязательно, и так ясно, что он хотел сказать.
— Мама — это мама, и я ее не переделаю. Папа считает, что человека надо принимать таким, какой он есть. — Я сажусь рядом с Сашей и чувствую его тепло. Это очень успокаивает. — После того как ты приехал за мной, я много думала. Иногда мне кажется, что если научусь спокойно на нее реагировать, то… не знаю, окажусь на другой ступени эволюции. Смогу победить саму себя. Понимаешь, о чем я?
Он молча кивает и обнимает меня за плечи.
— Значит, они сюда собираются переехать? — задумчиво произносит Морозов. — Очень интересно.
— А тебе что папа сказал? То же самое? Что у нас ничего не получится?
— Нет, ничего особенного не сказал. Так, дела разные обсуждали.
Глава 65
— Хочешь наши фотки посмотреть? — Морозов быстро что-то печатает на своем «Маке». — Иди сюда. Поднимем тебе настроение.
Невольно улыбаюсь, видя его довольную физиономию. У этого парня сотни разных лиц. Сейчас он похож на нахального мальчишку, которому удалась шалость, и он уверен, что ему все сойдет с рук.
— Какие фотки?
Мне не очень хочется подниматься с дивана, вылезать из теплого пледа. После ухода наших родителей я почему-то мерзну и никак не могу согреться. И отделаться от чувства тревоги. Пусть мама и приехала сюда решать свои карьерные задачи, но ее привычки точно не поменялись. Будет пытаться лезть в мою жизнь, особенно сейчас, когда я встречаюсь с сыном ее мужа.
— Вик! — Похоже, Саша устал меня ждать, сам с ноутом идет к дивану. — Смотри!
Перед глазами мелькают виды ночной Москвы — те самые фотографии, которые он делал вчера вечером, когда мы летали на вертолете.
— У тебя талант, — признаю я, рассматривая изображения. Здесь их больше сотни. И они потрясающие. Не представляла, что можно сделать такие четкие, профессиональные фото с вертолета. — Я не специалист, но, мне кажется, ты мог бы стать фотографом.
— О нет, Вик. Как хобби — да, интересно. Но я по своей сути не свободный художник, не творец, одним словом. Я знал, что тебе зайдет.
Листаю дальше фото. Вдруг рука сама замирает над клавиатурой. Смотрю на себя. Это же надо было так поймать момент.
— Хороша, да?
— Да. Мне нравится… супер. — Я никогда не видела себя такой. Расслабленной и одухотворенной, что ли. И очень женственной. — Перешли мне ее.
— Ага, листай дальше.
Здесь много, много моих фотографий. И ни на одной из них я не позировала. Как он сумел? Никогда не замечала у себя таких эмоций.
— Они нужны мне. Все. Перешлешь? — Смотрю в его глаза и просто тону в них. — Пожалуйста.
— Не вопрос. Я хочу альбом сделать, но сначала обработаю фото. Поможешь отобрать?
— Прямо сейчас?
— Ага. Чего тянуть. Или… слушай, я не сообразил. Может, ты пойти куда хочешь? Рождество все-таки. Я забыл.
— Никуда не хочу. Давай отбирать фотографии. Хотя я мало что в этом понимаю. Только из категории «нравится — не нравится». Вряд ли смогу помочь тебе.
Так и оказалось. Я сижу рядом и наблюдаю за Морозовым: он, чертыхаясь, обрабатывает фотки в какой-то специальной программе, явно профессиональном приложении. Одни фотографии отбраковывал сразу, а на некоторых зависал минут на десять.
— Ты никогда не говорил, что увлекаешься съемками. Я вчера в шоке была, когда ты камеры вытащил.
— А? — Он с трудом отвлекается от монитора. — Это не увлечение, так, развлекаюсь немного. Пару лет назад надоело щелкать что попало на телефон. А что?
— Ничего. Как-то не вяжется с образом качка-боксера.
Я немного согрелась за это время, скорее, отпустило что-то внутри. Встреча с нашими родителями кажется чем-то далеким и несущественным.
— Ты успокоилась? Вик? Я же вижу, что мать задела тебя больше, чем ты признать готова. Слушай, забей. Ольга и правда у тебя чересчур деятельная, но думаю, что это пройдет и она отстанет от тебя.
— Почему? — с любопытством спрашиваю я.
— Потому что я знаю своего папу. Он не такой, как твой.
Исчерпывающее объяснение.
— Я не хочу, чтобы она лезла к нам. К тебе и ко мне, — высказываю, наконец, то, что меня реально беспокоит. — Мне не нужны ее одобрение или поддержка, Саш. Но она не только моя мать, она жена твоего отца, она — твоя семья. Это очень сложно игнорировать.
— Ты слишком застреваешь, Вик. Просто перестань думать об этом. От их приезда ничего не изменилось. Помнишь, что я тебе говорил? Мы вместе, все серьезно. Ничего не изменилось.
— Уверен?
— Я — да. А ты?
У него такой взгляд, словно он подозревает меня в том, что именно я хочу соскочить. Может, я действительно слишком гружусь?
— Я тоже уверена. Но знаю маму — она всегда добивается желаемого. Я ведь не собиралась с ней общаться, но вот…
— Не в этот раз. — Он поворачивается ко мне и касается пальцем кулона, своего рождественского подарка. Я так и не стала его снимать. — Я почти закончил. Еще полчаса на то, чтобы быстро отсмотреть еще раз, и все. Хочу, чтобы ты осталась сегодня у меня.
— У меня нет сменной одежды, а завтра последний свободный день перед началом учебы…
— Останься. Пожалуйста!
Его пальцы уже ловко расстегивают пуговицу моих брюк, тянут вниз молнию.
— Саш…
— Расслабься, — шепчут его губы. — Я помогу.
Все мысли исчезают из головы, остается только ощущение его тепла, его дыхания на моей коже. Думать, анализировать свои действия совершенно не получается. Да и зачем?
И все же пугливо вздрагиваю, когда раздается трель мобильного. Будь это любой другой человек, я бы терпеливо подождала, когда телефон сам прекратит звонить. Но это папа. Поэтому, к неудовольствию Морозова, все же убираю с себя его руки и тянусь к мобильному.
— Да, пап. Привет! С Рождеством! — запоздало поздравляю его с праздником. На часах начало седьмого.
— Привет! И тебя с Рождеством. Пробуждение оказалось незабываемым, да, Вик? — По его легкому смешку сразу все становится ясно.
— Мама уже звонила, да?
— И не раз. Ты сейчас с Морозовым?
— Ага. С ним. — А в это время этот самый Морозов всем своим видом требует, чтобы я прекратила разговор. — Что-то случилось?
— Ничего. Не волнуйся. Я тут подумал… Вик, Рождество все-таки. Новый год мы с тобой пропустили. Надеюсь, твой парень не обидится, если я приглашу вас на домашний ужин? Просто посидим, у меня гусь с яблоками в духовке печется, представляешь? И еще пирог с капустой.
У него немного уставший голос. Мне стыдно, что я не позвонила и даже не написала ему сегодня, не поздравила с праздником.
— Папа приглашает на ужин. Сейчас, — вполголоса обращаюсь к Морозову, прикрывая ладонью мобильный. Он молчит, но эмоции на его лице красноречивее слов, тут сложно ошибиться: видел он этот ужин в каком-то совсем не приличном месте. — Саш! Мы сегодня обедали с твоим отцом и моей мамой. Будет справедливо поехать сейчас к папе. Он гуся запекает. Будет вкусно, ты не пожалеешь. А потом… потом вернемся сюда. К тебе. Ну как?
Он пожимает плечами, кривит губы, но я уже понимаю: согласился. Поэтому в трубку продолжаю:
— Пап, мы скоро будем! Нужно что-то купить по дороге?
— Ничего. Все есть. Главное, приезжайте.
— Отлично, пап. Мы уже собираемся! — говорю я совершенную правду, потому что вижу, как Морозов берет с тумбочки ключ от джипа.
На улице темно и довольно холодно, поэтому с особым удовольствием сажусь в теплую машину. Саша запустил двигатель, когда мы еще были дома, поэтому даже ждать не пришлось, когда его авто прогреется. Всю дорогу молчит и хмурится. Ему явно не по душе идея ехать в ночь на край города, и это для того, чтобы поужинать с человеком, которому он не нравится. Да Морозов и сам не фанат папы.
Тем не менее везет меня, объезжает пробки, стараясь доехать как можно скорее. Он даже не представляет, как сильно я ему благодарна за это.
— Надеюсь, мне зачтется этот подвиг? — громко спрашивает он, словно прочитав мои мысли. — Потому что в один день тусить со всеми предками — это совсем не подходит под мое понимание праздника. Спасибо маме, что хоть она не в Москве.
— Папа просто соскучился, мы редко видимся, он пропадает на работе.
— Поверь мне, ему там не скучно. Блондинка точно не даст почувствовать себя одиноким.
Хотела было ему возразить, но мы въезжаем в наш двор, и первое, что я вижу, — синий «мерседес» Алены. Не помню, чтобы папа говорил, что и ее позвал.