— Полчаса назад написал, что едет. У него дела.
Папа больше не спрашивает про Сашу, а я надеюсь, что у того все получилось. Сегодня они с Жаровым проворачивают свою самую крупную сделку на текущий момент, а именно продают недвижимость, которую должники оставляют банку в залог. И если все удастся, то, возможно, с ними заключат долгосрочный контракт. Мне только вчера в общих чертах обрисовали суть этого бизнеса. Как я поняла, совершать такие операции мой хитроумный парень начал еще с помощью Элеоноры, ну и свои знакомства помогли.
Собственно, после этой сделки он обещал приехать за мной, а не пойти с Жаровым в бар обмывать это дело. Он и правда приезжает через пятнадцать минут, уставший, но явно довольный. Значит, все хорошо прошло.
Бросаю последний взгляд на квартиру и обещаю папе, что на следующих выходных мы обязательно приедем к нему в гости.
— Я больше тебя рад, что наконец не придется мотаться в эту… попу мира, Вик. Специфическая романтика, я тебе скажу. — Морозов никогда не скрывал, что городские окраины не пользуются его уважением.
— Как сделка? Все заключили и подписали?
— И даже деньги сегодня к вечеру должны на счет поступить. Это дело надо отметить.
— Горжусь тобой.
— Отец мог зарубить сделку в любой момент, это же его должник был, — задумчиво произносит Морозов, уверенно лавируя между машинами. — Но не стал. К чему такая доброта? Я был уверен, что перекроет кислород везде, где только сможет.
Они не разговаривают все две недели, что прошли с празднования маминого дня рождения. Мы довольно быстро съехали с Остоженки в наше Южное Бутово, хотя мама звонила и говорила Саше, что отец вовсе не гонит нас из квартиры и мы можем жить, пока не найдем нормальное жилье. Да и его искать необязательно. Но, похоже, теперь это у Морозова наступил период холодной войны с родителем.
— Отвезешь вещи на Маяковку? Саш, я еще дописала сегодня список, в нем пятнадцать пунктов того, что мы оставили на Остоженке. Я бы хотела забрать, если ты не возражаешь. Мама обещала подъехать примерно через полчаса и открыть квартиру.
Он молча кивает и сначала везет меня в нашу бывшую студию, к дому мы подъезжаем одновременно с маминым «мерсом». Я не видела ее с того самого банкета, который оказался для нас с Морозовым таким важным.
— Слушай, я могу с тобой все собрать. Не хочу тебя с ней оставлять. После того как батя отстранил ее от работы в банке, она, говорят, не совсем собой владеет. Ну это я от Эли слышал.
— Я справлюсь, не переживай. Как вещи закинешь в квартиру, приезжай за мной, ладно?
Целую его горячие, чуть шершавые губы. Не хочется вылезать из машины. Забить бы на все и поехать с ним в наш новый дом. Маленький, но зато свой.
— Так как, Вик?
— Я сама. Слушай, я не ищу с ней встречи, но и не бегаю больше. Все в порядке. Не волнуйся.
Морозов не настаивает, и за это я ему отдельно благодарна.
Мама уже поднялась в квартиру, оставив дверь открытой. Она сидит у окна, смотрит вдаль и молчит.
— Привет!
— Здравствуй. — Она оборачивается, и мне стоит огромных усилий не воскликнуть от удивления. В смотрящей на меня женщине я с трудом узнаю свою сильную непримиримую маму. — Как ты?
— Я — отлично. Мам, что случилось? На тебе лица нет. — Слова сами вырывались, я все же не смогла сдержаться.
— Неприятности дома, но ты, наверное, знаешь.
— Знаю.
Узнала я о них вовсе не от Морозова, а значительно раньше от папы, которому мама по-прежнему звонит.
— Ты довольна?
— Я? Чем? — немного растерявшись, спрашиваю я.
— Что ты права была. И Олег не ошибся. Мы с Костей не можем быть вместе. Слишком много амбиций у каждого, и никто не хочет уступать.
Она замолкает, объяснения тут излишни. Константин решил пойти до конца, видимо, чтобы навсегда пресечь мамины поползновения в сторону его бизнеса. Мама жаловалась папе, что муж «предложил ей стать нормальной женой». То есть не работать и заниматься исключительно домом, мужем и собой. Для нее это неприемлемо.
— Мам, я давно уже переболела вашим разводом. И папа многое объяснил, и Саша все время был рядом. Я прекрасно понимаю, что прошлое не вернешь и…
— Ну почему не вернешь? — вскидывается она на мои слова. — Еще как вернешь! Олег всегда любил и любит только меня. Ничего не поздно вернуть.
У меня выпал из рук список оставленных вещей.
— Ты шутишь?! Мам! У тебя же муж, а у папы Алена. У них все серьезно.
Она лишь нетерпеливо отмахивается от моих слов, словно я сказала какую-то ужасную глупость.
— Твой папа сделал для меня столько, сколько Костя никогда не сделает. Он дал мне возможность быть собой, жить так, как я хочу. Я была не права, Вика. Твой папа…
— Он сейчас живет куда лучше, чем с тобой, — перебиваю я маму. — Ты жила как хотела, а он — нет. Папа под тебя подстроил свою жизнь, потому что сильно любил тебя.
— И сейчас любит, поверь мне. Я верну его, вот увидишь.
Не хочу никуда смотреть. Мама сейчас напомнила мне обескровленного вампира, который не сможет выжить, если не напьется чьей-то крови.
— Ответь мне на один вопрос, мам. Только постарайся честно, пожалуйста. Он не про папу. Ты знала, что твой муж требовал от Саши расстаться со мной? Ты знала?
— Я не верю в ваши отношения, Вика, извини! Я далеко не сразу узнала, что Костя инициировал приезд сына сюда. А про уговор этот я тем более не знала. Поверь мне, я бы этого не допустила.
— Почему?
Мама молчит, а потом ей кто-то звонит на мобильный, и она отвлекается. Надолго. Я успела собрать все наши вещи и тихо выскользнуть из квартиры. Наверное, я никогда не узнаю правду до конца, но сейчас это уже не так важно. В главном мама точно осталась прежней.
Морозов, как и обещал, приехал вовремя, мне даже ждать не пришлось.
— Ну как? Все нормально? Поехали отсюда?
— Да. Давай домой.
Дорога занимает не более пятнадцати минут, и скоро мы поднимаемся на наш четвертый этаж.
— Я купил шампанское, — сообщает он и вытаскивает из полупустого холодильника огромную бутылку. — Нам есть что отметить сегодня, верно?
— Ага! — Пока не привыкла к тому, где и что у нас тут лежит, Морозов более внимательный, успел запомнить, где бокалы.
— Ну что, за нас? — Саша аккуратно снимает фольгу с горлышка бутылки. — Самое главное, что мы вместе, Вик. А ведь все самое интересное у нас с тобой только начинается!
— За нас! — Я поднимаю наполненный бокал. — И за то, что будет впереди!
Эпилог
Четыре с половиной года спустя
Мы первый раз прилетели в Италию ранней весной. Обычно бываем здесь летом, в самое пекло, потому что Морозов, как выяснилось, очень любит жару, а еще осенью, когда погода становится мягче, море по-прежнему теплое, но можно без страха сгореть на солнце неторопливо бродить по узким мощеным улочкам и вдыхать в себя эту потрясающую красоту. Будь у меня возможность, я всю Италию обошла бы пешком. Я только так и могу узнать страну — когда ощущаю ее землю под ногами. Смотреть на мир, сидя в машине, не мое.
С тех пор как папа перебрался к Марио в Тоскану, прошло три года. Ему потребовалось больше двадцати лет, чтобы принять предложение старинного друга. Марио и в молодости говорил, что двери его дома всегда открыты для папы, чей талант художника обязательно будет востребован. Работу здесь, в Италии, папа никогда и не искал. Вот уже четвертый год он работает в дизайнерском бюро, входящем в группу компаний, принадлежащих Марио. А еще пишет пейзажи. Здесь такая красота, что даже я, с детства не любящая держать в руках кисть и карандаш, сделала несколько набросков.
Мы поэтому и приехали теперь в Италию. У папы сегодня первая персональная выставка.
На нее, как я поняла, соберутся не только местные жители. Активная Алена пригласила нескольких галеристов, не только итальянских, кстати. А еще привезла двух крупных инвесторов, интересующихся вложениями в живопись. Посмотрим, что из этого получится. По крайней мере, некоторые старые его работы, написанные еще когда он был женат на маме, Алена сумела продать. Она вообще оказалась очень деятельной. Не побоялась переехать в чужую страну, будучи глубоко беременной близнецами. И сейчас, воспитывая трехлетних Петю и Катю, умудряется не только руководить ивент-агентством для богатых туристов, но и продвигать папу. По сути, она стала его агентом, исполнив его невысказанную мечту. Ведь сам себя папа продавать не умеет, а теперь этим занимается близкий ему человек, который точно не обманет и не предаст.
Они поженились с папой всего через полгода после знакомства. И за месяц до того, как мама официально оформила развод с Константином. А ушла от Сашиного отца она еще раньше. Вспоминаю прошедшие события, и мне безумно жаль маму. Она осталась реально одна, без папиной поддержки, на которую опиралась всю жизнь, даже тогда, когда была замужем за старшим Морозовым.
Они порвали все отношения после того, как папа не дал ей вернуться к нему. Этого никто не ожидал, я была уверена, что он снова простит ее. Но он сделал выбор в пользу Алены, с которой только-только тогда начал встречаться. Для мамы это был ужасный удар. И снова, вопреки моим ожиданиям, она не только не приняла мою помощь, а вообще закрылась ото всех. Мы не общались два года. Я знала только, что развод с Константином не принес ей денег. Бывший муж не дал ей ни копейки, а она не стала судиться с ним. Просто ушла ото всех. «Обнулилась», — прокомментировал тогда Саша. Мама и с ним прервала все контакты. И все же папа не смог остаться в стороне, он продал нашу старую квартиру и через общих знакомых передал маме ее часть. Опять же через третьи руки узнали, что она сначала устроилась в небольшую инвестиционную компанию, а затем ушла и оттуда, организовав свое собственное дело. Мама стала финансовым консультантом, помогает богатым людям правильно вкладывать свои капиталы. Бизнес не очень большой, хотя, зная мамину амбициозность, я уверена, что у нее все получится. Особенно если она сможет обзавестись надежным тылом. Ее последний бойфренд, моложе ее на восемь лет, таким мне не показался.