– Тогда у меня предложение, – сказал Трофимов. – У нас тут как раз мнения разделились. Предлагаю тем, кто высказался за захват поместья с наскока выполнить эту задачу своими силами! А те, кто против, после успешного прохода убудут на второй объект и отработают его, как и планировали.
– А как же потери?! – воскликнул Петриченко.
– Что потери? – не понял Трофимов. – Они будут в любом случае и там и там, но я считаю неразумным участвовать в предлагаемой авантюре.
– Тем более что можно показать, насколько ты не трус, – поддел Корнев Петриченко.
– Отличная идея! – сказал я.
– Хорошо, предложения принимаются. Командовать первой операцией будет Павел! Он и вправду уже не один раз проводил подобные операции и готов к ним как никто другой! Особенно если более подготовленные будут на другом фронте… Отобрать предварительные списки от каждого рода Витязей и Боевиров, подать свои предложения по поводу участия боевиков. Следующее совещание через час. Арсений, Павел, за мной!
– Итак, – спросил я, присев в кресло в кабинете отца, когда мы через три минуты оказались на месте. У меня не было времени с ним цацкаться. Гораздо больше мне хотелось бы переговорить с членами альянса, формальным лидером которого я являюсь. Сегодня альянс показал себя во всей красе: и интересы свои отстояли, и людей за просто так не положат. Кажется, именно этого Богомиров и боялся. Скорее всего, его люди оказались бы на острие атаки.
– Что происходит, Арсений?! – недовольно спросил отец.
– О чем речь? – не понял я.
– Совсем недавно я спрашивал тебя, со мной ты или нет, и оказывается, ты не со мной! – отец вперил в меня свой взгляд. – Так что происходит?
– Я по-прежнему отстаиваю интересы клана, – спокойно сказал я, не ведясь на его игру. – Атака с наскока – это самоубийство. Мне просто жаль бойцов, которых покрошат ни за что ни про что…
– Это их задача! – не выдержал и крикнул мне в лицо Павел. – Их готовили к этому долгие годы! Платили повышенные зарплаты и выдавали премии, у них много льгот! Я понимаю, что ты не любил деда! Что тебе на него плевать, но не стоит плевать в лицо нам!
Павел подскочил ко мне и окончание фразы кричал прямо в лицо, отчего я не выдержал и дважды его ударил, сначала под дых, а потом, вставая с места, прописал ему апперкот. Пусть Павел не закрывался, но и я бил из неудобной позы. Поэтому он не потерял сознание, а угодил в нокдаун. Сидел на пятой точке и медленно пытался встать.
– Теперь тебе точно хана!
– Что за цирк? – возмутился я и обратился к отцу: – Когда это все кончится?! Он со всеми главами родов так разговаривает?! Сколько я этот цирк должен терпеть?
Отец молча смотрел на меня, и в душе его поднималась тьма, он готов был меня атаковать, но что-то на мгновение его сдержало.
– Что ты себе позволяешь, щенок?! Я глава клана! Ты у меня отчета спрашиваешь?
– Я?! – возмутился я, также окончательно сатанея. – Да у вас, что у одного, что у другого, крыша поехала! Да, не любил я деда! Как и он меня вообще-то! И что? Что изменилось? Нужно всех людей своих положить? Без разведки, без подготовки, да еще под руководством этого олуха?! Он, может быть, и грамотный полевой командир, и схемы его рабочие, но сейчас он ошибается на сто процентов! Почему на докладе не было начальника разведки? Где сам командующий? Пусть руководством занимаются военные профессионалы, а не любители!
– Во-первых, они под стражей… А во-вторых, кто за тобой стоит?! – зло спросил отец. – Богомиров? Петриченко? Кто придумал этот план, который ты изложил?!
– Вообще-то я сам и придумал! – возмутился я. – Мозгов-то тут много не нужно! У нас в клане осталось сорок четыре Витязя, тринадцать раненых. Хотя на начало военных действий их было семьдесят два! А ведь это элита – сила клана! Да мы только на штурме непонятных укреплений потеряем примерно около десяти Витязей. Нас после этого можно брать голыми руками.
– Это неправильная статистика, в ней не были указаны главы родов и их личные слуги, – сказал Павел, вставая и почесывая челюсть.
– И все равно! – недовольно сказал я. – Ты же не пойдешь в атаку, будешь на жопе ровно сидеть! А я тебя уверяю: после войны Советниковы в боевом плане станут очень слабые. Подходи кто хочешь, бери что хочешь, и не успеешь оглянуться, как новая война, к которой мы не готовы.
– С Дорониных столько репараций стребуем, что и восстановимся, и новых бойцов наберем! – крикнул мне, словно тупому, Павел.
– Бойцов нужно воспитывать в преданности клану! – парировал я. – Растить! Сколько из тех, кто погиб, были выучены и подготовлены за счет клана? Сколько было потрачено средств? И все зря? Восстановить такие потери в высокоранговых бойцах непросто! А ты мне: им за это деньги платят! Придурок! О завтрашнем дне кто думать будет? Да, после оценки боевых действий те, кому нужно, точно оценят, что на последнем штурме погибло столько же высокоранговых бойцов, сколько и за всю войну. И к тебе никто не пойдет! Люди сейчас – вот главная ценность. Подготовленные и верные специалисты, способные работать в сложных условиях.
– Правильно сказал Петриченко! Просто трусы, – поджал губы Павел и отвернулся.
Я просто махнул рукой на него и выжидающе посмотрел на отца.
– Говори! Чего молчишь?! – недовольно спросил он.
– Сказать? – я немного подумал: – Тебе мне есть что сказать. Во-первых, ты наконец-то разберись, кто я для тебя. Глава рода, сын или твой выблядок, который появился на свет по недоразумению. Во-вторых, что с Тимофеем? Я никому не рассказывал про него. Для всех он просто сбежал, но меня смущает, откуда Доронины узнали все подробности системы безопасности в поместье, это нужно еще обдумать и разобраться! Пока меня никто не спрашивал, но, думаю, о нем вспомнят. Подумай и ты об этом.
– Свободен! – зло сказал отец, которого я ткнул в его собственную некомпетентность по отношению к своим детям.
Глава 12
– Останешься тут, – недовольно посмотрев на меня, сказал отец.
– Нет, – отрезал я. – Здесь и без меня специалистов хватает, – показал я ему на штат аналитиков и операторов дронов, которые должны будут отследить вопросы защищенности первого объекта.
– Я тебя не спрашивал, да или нет! – недовольно заявил отец. Конечно, я прилюдно стал сопротивляться его приказам. Другие главы родов себе такого не позволяли.
– Если план, который вы придумали, сработает, то это будет легкая прогулка… А если нет, то мое присутствие спасет не одну жизнь, – легкомысленно ответил я.
Наш передвижной пункт управления находился в фуре с большим прицепом. И все главы родов были там же.
Петриченко, Лутков и Бобриков посмотрели на меня недовольно, но ничего говорить не стали. Остальные смотрели за точками на интерактивной карте и старались охватить все три группы. Пока это были только зеленые точки на карте.
До места назначения первому эшелону оставалось примерно полтора километра, когда одна из отметок пропала с экрана.
– Заметили, – разозлился кто-то, а я, не обращая ни на кого внимания, выпрыгнул из прицепа и поспешил к стоящему недалеко затрапезному бусу. Старый «фольксваген», покрытый ржавчиной и выглядевший ну никак не презентабельно, должен был исключить внимание к нашей машине со стороны Дорониных. Кусок дороги, по которому мы будем ехать, вероятно, простреливается, вот пусть и ищут другую цель. Тем более когда рядом с нами едут фуры и грузовики с оружием и боеприпасами. А вот в том, что начнут стрелять по нам, я не был так уверен. Вокруг поместья находились дачные участки, и мы вполне могли сойти за посетителей дачи.
В том, что первый эшелон засекут еще на подходе, я был уверен на сто процентов.
Единственное, в чем я не был уверен, так это в том, что засечка произойдет настолько заранее.
Именно поэтому с представителями моего альянса и было обговорено, что мы тоже будем принимать участие в операции, но не так, как от нас того ожидали Павел, Петриченко и другие из их компании. Нет, я предложил под своим началом организовать небольшой полевой госпиталь.
Целителей много не бывает, но каждый смог выделить по одному человеку, от моего рода пошли я и Дима. Это, откровенно говоря, немного, но я был уверен, что и это будет подспорьем, вряд ли мы спасем всех. На крайний случай отец зарезервировал несколько автобусов с целителями для перевозки раненых, но это будет потом. А сейчас, первый час или даже несколько, все будет исключительно на нас.
За рулем был один из подчиненных Седого. Он должен был подготовить укрытие, в котором смогли бы спрятаться раненые.
Включив рацию на общую волну, я приготовился ждать. Еще до начала операции объявили о молчании в радиоэфире. Вот только несмотря на это, нас все равно обнаружили и атаковали.
Для размещения госпиталя я приметил небольшую лощину, относительно недалеко от забора поместья, но подобраться к ней можно только объездными путями через поселок.
Нужно будет проверить ее на мины и фугасы, и если все хорошо, то там можно будет и начать оборудование нашего госпиталя.
Чисто в тактическом плане она мне не нравилась. Не нравилась мне эта лощина – она как бы говорила: спрячься сюда, и я тебя прихлопну; но, с другой стороны, она была вдали от удобного прохода к поместью, и использовать ее как плацдарм для накапливания сил и средств тоже было не очень. Да и к тому же именно для защиты я и взял человека Седого. Витязь со стихией земли должен будет нас прикрывать снизу. А в случае использования управляемых ракет со вторым эшелоном должен прибыть спаренный противоракетный комплекс.
– Внимание! Красный один! Внимание! Красный один! – донеслось из рации, и я, мгновенно вспомнив частоту, перешел на нее. Это была команда на смену частоты. Смена происходила одновременно.
– Группа один на позиции, – услышал я голос Павла.
– Группа три на позиции, – услышал я голос второго командира.
– Группа два, до позиции осталось примерно с километр! – услышал я доклад запыхавшегося командира, которому уже на подходе к объекту досталось.