– Прям князь?! – возмутился еще раз Чебиков. – Да он врет!
– Николай Артемович, – холодным тоном сказал я. – Вы пьяны! Не лезьте не в свое дело!
– Что? Да я тебя! – начал было Чебиков, но его перебил Семен:
– Николя! Я! С ним! Разговариваю!
– Извини, – как будто бы смутился Чебиков и заткнулся. Похоже, Семен не так и прост, раз одним предложением может заткнуть пьяную свиту.
– То есть разговора о приданом никакого не было? – все еще злясь от непонимания, спросил Семен.
– Признаюсь, – приложил я руку к сердцу. – Я вообще не понимаю, о каком приданом идет речь. Может, вы мне расскажете?
– Нет, разговаривай со своим братом! – недовольно сказал Семен. – Или вы не общаетесь?
– С каким братом? – спросил я, проигнорировав некультурное обращение к себе. – У меня их два…
– С Павлом, – ответил он. – Или, скажешь, он тебя подставил?
– Вы уж простите меня, скажу откровенно, – ответил я, раздражаясь на свою «родню». – Но я с этим братом откровенно на ножах… Я младше, но стал таким же наследником, как и он, и претендую на главенство в клане.
– О как! – всплеснул руками Семен. – Всегда знал, что кланы – это пауки в банке. Даже два брата крутят интриги один против другого! Это вообще нормально? Гадюшник! Другим словом не назовешь.
– Согласен, – сказал я, уже успокаиваясь; с братом разберусь, как приеду, нечего о нем сейчас думать. – Вы даже не представляете, как там все на самом деле… Это даже не пауки, это звери. Дикие звери, которые обязательно вопьются тебе в горло; если ты покажешь слабость или же если ты вдруг станешь сильным, найдется тот, кто объединит слабых против тебя, чтобы в результате они стали еще более слабыми, ты стал слабым, а он возвысился.
Кажется, меня хотели обидеть, но я ответил совершенно неожиданно и, наоборот, удивил.
– И ты хочешь, чтобы я отдал свою любимую сестру в этот гадюшник? – спросил Семен.
– Я не прошу ее отдавать в гадюшник. Я приехал, чтобы увидеть ее и заявить, что имею на нее виды, – спокойно ответил я, аккуратно подбирая слова. Это была одна фразочка из этикета прошлого, когда молодой и не очень человек хотел застолбить за собой девушку. Кажется, это называлось акт о доверии, так поступали люди, которые по определенным причинам не могли сделать предложение. И это был хороший ход.
Все же просить благословения – вот так, в пучине ссоры и непонимания – было неправильно. В очередной раз понимаю, что этикет и традиции при их изучении существенно облегчают жизнь в сложных ситуациях.
– Очень странно слышать от тебя все это, – сказал Семен. – Твой брат говорил другие… очень обидные вещи… Особенно обидные для будущего князя.
– Нужно было просто убить идиота, – спокойно сказал я. – Я бы его оплакивать не стал, только порадовался бы, очень уж он мне много неприятностей доставляет.
– Вот сам и избавляйся от него, – заявил довольно ухмыльнувшийся Семен.
Мне он нравился. А еще мне нравилось, как все внимательно слушали нас и не встревали в разговор. Даже Милана, до сих пор во все глаза рассматривая нас, не пыталась влезть со своим мнением.
– Боюсь, личное его устранение – это не в моих интересах, и мне нужно будет подумать, как от него избавиться иным способом… – с сожалением ответил я.
– Страшно? – как будто поймал меня на чем-то преступном, спросил наследник.
– Ничуть, – ответил я. – Если вдруг он умрет, то мне придется становиться главой клана, а это не то, о чем я мечтаю в ближайшие двадцать лет.
– Что? – удивился Семен. – Ты не хочешь быть главой клана? Не верю!
– Это ваше право, – пожал я плечами. – Я очень молодой глава рода. Возможно, вы не знаете, но я длительное время провел в Поднебесной. Практически все детство. И, вернувшись оттуда, став главой рода, я понял, что это огромный, титанический труд, который никто не оценит. У главы клана труд вообще неподъемный, особенно если вспомнить про пауков в банке. Не знаю, как у других, но для меня быть главой клана означает постоянно воевать, воевать не только с врагами, но и со своими друзьями.
– Ха… – как-то ошарашенно сказал Семен. – А что тогда прикажешь мне о себе думать? Нужно начинать голову пеплом посыпать?
Неожиданно для меня разговор перешел на политические темы, и я видел, что Семену и впрямь важен мой ответ, ему было интересно, и я посчитал это уже небольшой победой.
– У вас совершенно другая история, – не согласился я. – Вы все время при отце, он понемногу передает вам дела и должность, обучает и делится опытом. Вырабатывает умения и навыки, присущие князю. Наверняка подбирает людей, которые в тот момент, когда он уйдет, подставят вам плечо. Так что у нас совершенно разные ситуации. Вы стоите у руля государственной машины, где ваше слово – закон. А я, возможно, встану у руля военизированной организации, в которой каждый дерется за лучший кусок пирога. Со стороны похоже, но нюансов много, и в них вся соль.
– Интересное сравнение, – сказал Семен. – Не ожидал от тебя. Теперь мне понятно, почему ты понравился Марии, ей всегда нравились умные.
На это я лишь вежливо улыбнулся.
– Мария, тебе нравится компания Арсения Викторовича? – спросил Семен.
– Да, – ответила Машка, ободряюще сжимая мой бицепс.
– Тогда давайте завтра пообедаем вместе, – более спокойным голосом сказал будущий князь Томский, что-то решив. – Заодно обсудим и другие вопросы… Приватные… На такие темы нужно общаться со свежей головой.
– Отличное решение, – ответил я. – Я обязательно буду.
– Хорошо, – сказал он. – И последний вопрос… Где вы встречались с Николаем Чебиковым? Не знал, что вы знакомы…
Я посмотрел на начавшего пунцоветь Николая и понял, что про его небольшую командировку никто не в курсе. Только вот и как-то опускать его при всех было бы некрасиво.
– Мы случайно встретились в лесу, – ответил я. – Немного пообщались, но он меня запомнил, как и я его. Обычная встреча.
– Ну-ну, – ухмыльнулся Семен и протянул мне руку, и я ее пожал. – Всего хорошего, Арсений, Мария.
– Доброй ночи, Семен Николаевич, – сказал я.
– Пока, – ответила Машка.
– Так, пойдемте отсюда, – сказал Семен всем, кто пришел. – Пусть побудут вместе, потом подойдете знакомиться.
– А у тебя хороший брат, – сказал я, когда они отошли метров на тридцать от нас.
– Ну, он лучше, чем твой брат… Ты был молодцом, – ответила Машка и поцеловала меня.
– Мой брат – дегенерат! – как о свершившемся факте сказал я и глубоко вздохнул, причем спокойно; кажется, к его фортелям я уже стал привыкать.
– Да уж… – сочувственным тоном сказала Машка. – Куда пойдем?
– Пока никуда. Ты только не волнуйся, все хорошо, – попросил я. И посмотрел в темноту, туда, где несколько минут назад почувствовал человека и узнал его, это был Эдгар.
– Что случилось, Эдгар?
Мужчина аккуратно вылез из куста, показавшись в полный рост, чем удивил Машку.
– Господин, – быстро подошел он ко мне. – Плохие новости, господин.
– Говори, – нахмурился я.
– Прошу прощения, что прерываю. Ваш отец и дед, господин… – поклонился Эдгар. – Мне только что звонил Дмитрий. Они погибли!
– Вот чего ты не дождался утра? – закатил я глаза кверху. Отлично провели вечер…
Глава 21
– Здравствуйте, Семен Николаевич, – пожал я протянутую руку.
– Здравствуйте, Арсений Викторович, – улыбнулся наследник князя Томского, крепко держа меня и не отпуская пару секунд. Сегодня от него шел уже не такой негативный настрой. Наоборот, я уловил некий налет благожелательности и добродушия. – Позвольте представить вам мою супругу, Аллу Павловну.
– Приятно познакомиться, – склонил я голову в приветствии. Отвык я от поклонов, но по местному этикету подобное – знак огромного уважения и заверения в дружбе. Да и по смыслу к великосветской встрече подходило как нельзя лучше.
– Мне тоже, – немного более властно, чем муж, сказала девушка. От небольшого пренебрежения, выказанного ею мне, было ни жарко, ни холодно. Просто взял в расчет, что девушка, жена наследника, считает себя выше меня по положению, что выражается в надменном поведении.
Хотя вот ее муж себе такого не позволял, но это я посчитал нормальным – такое бывает во многих семьях, когда заслуги супруга преподносят как собственное достижение.
В данном случае, конечно, идет речь о социальном статусе, хотя клан Любецких, откуда вышла Алла, достаточно авторитетен. Так что вполне возможно, что для девушки, с детства привыкшей к обходительному и уважительному отношению, это вполне нормальное поведение.
Машка улыбнулась невестке и панибратски помахала ей рукой, словно не замечая ее ко мне надменного отношения. Пусть ни одна ни другая не изменились в лице и вообще демонстрировали дружелюбие, но в ментальном плане было понятно, что они друг друга как минимум недолюбливают. Нужно иметь это в виду…
– Присаживайтесь, – сказал Семен, поводя рукой в сторону накрытого стола. Будучи галантным кавалером, я отодвинул стул и помог Машке присесть.
Стол, за которым мы оказались, был накрыт на четыре персоны, стояли пустые тарелки с красиво сложенными салфетками на них, какой-то красный сок в графине и стаканы. Едва мы начали присаживаться, как дворецкий, который, словно мебель, стоял около двери, приоткрыл ее, и внутрь вошли официанты с подносами в руках.
– Арсений, – сказал мне Семен, когда на стол каждому в пиале поставили фруктовый салат. – В нашей семье уже несколько поколений немного сдвинут график подъема и приема пищи, а так как врачи советуют для хорошего обмена веществ дробное питание, то это пока только второй завтрак. Если вы проголодались, не стесняйтесь, вам принесут что-нибудь более существенное.
– Не стоит, – признательно кивнул я, опуская салфетку себе на колени. – Я сегодня поздно встал, поэтому такой прием пищи будет в самый раз.
– Замечательно, – сказал он дружелюбно, погружая вилку в тарелку. – Приятного аппетита.
Нахождение за столом с будущими родственниками было не очень приятным времяпровождением для меня. Во-первых, ели все молча, и это для меня не было чем-то странным и напряженным, если бы не Алла, которая, казалось, постоянно сканирует меня взглядом. С кем-то постоянно сравнивает и приходит к выводу, что я проигрываю своему невидимому противнику. Ее снисхождение было буквально осязаемо для меня.