— Как ты думаешь, никто из знакомых не мог проследить за тобой до Нью-Йорка?
— Я никого не видела, Чарли. Клянусь! — Ее охватила дрожь. — Мне страшно!
Мужчина обнял ее за плечо.
— Так, всё в порядке. Возможно, параноик Чарли испугался собственной тени. Однако порой мания преследования бывает полезной… Послушай, как насчет того, чтобы пройтись по магазинам? Тебе точно станет лучше.
Лу-Энн нервно теребила в кармане газетную вырезку. Ей казалось, что сердце подступило у нее к самому горлу, ища свободное пространство, где можно было бы разорваться. Однако, когда она подняла взгляд на Чарли, ее лицо было спокойным, чарующим.
— Знаешь, чего я хочу на самом деле?
— И чего? Только назови, и это будет сделано.
— Я хочу уложить волосы. И, возможно, сделать маникюр. И то, и другое в ужасном состоянии. А хотелось бы выглядеть хорошо на пресс-конференции, которую будут транслировать по телевидению на всю страну.
— Проклятье, почему я об этом не подумал? Ладно, давай найдем в телефонном справочнике самый крутой салон красоты…
— Салон красоты есть прямо в фойе гостиницы, — поспешно произнесла Лу-Энн. — Я обратила на него внимание, когда мы заходили. Там делают прически, маникюр и педикюр, и все остальное. По-моему, хорошее место. Очень хорошее.
— Так даже еще лучше.
— Ты сможешь посидеть с Лизой?
— Да мы можем спуститься вниз и подождать тебя там.
— Чарли, я удивляюсь, ты что, правда ничего не понимаешь?
— А что? Что такого я сказал?
— Мужчины не ходят в салоны красоты и не подглядывают за тем, что там творится. Это женские секреты. Если б вы знали, скольких трудов нам стоит быть привлекательными, то поразились бы. Но тебе тоже предстоит важная работа.
— Это еще какая?
— Когда я вернусь, ты будешь охать и ахать и говорить, какая я красивая.
— Думаю, с этим я как-нибудь справлюсь, — улыбнулся Чарли.
— Не знаю, как долго я там пробуду. Быть может, меня примут не сразу. Когда Лиза проголодается, в холодильнике есть бутылочка с готовой смесью. Затем она захочет немного поиграть, после чего ты уложишь ее спать.
— Можешь не торопиться, у меня все равно больше никаких дел не намечено. Пиво и телевизор, — Чарли подошел к коляске и вынул из нее девочку, — и компания вот этой юной леди — и я счастливый человек.
Лу-Энн взяла плащ.
— Он-то тебе зачем? — удивился Чарли.
— Мне нужно кое-что купить. Магазин на той стороне улицы.
— Ты все найдешь в сувенирном киоске в фойе.
— Большое спасибо, ничто не сравнится с ценами в гостинице. Уж лучше я схожу через улицу.
— Лу-Энн, ты одна из богатейших женщин в мире и при желании можешь купить себе всю гостиницу целиком.
— Чарли, всю свою жизнь я с трудом наскребала на жизнь. В одночасье это не изменится. — Остановившись в дверях, Лу-Энн обернулась, стараясь скрыть нарастающее беспокойство. — Я постараюсь вернуться как можно скорее.
— Не нравится мне все это, — сказал Чарли, подходя к двери. — Если ты куда-нибудь выходишь, я должен тебя сопровождать.
— Я взрослая женщина и сама могу за себя постоять. К тому же Лиза скоро захочет спать; нельзя же оставлять ее здесь одну, ведь так?
— Да, нельзя, но…
Лу-Энн ласково обняла его за плечо.
— Ты присмотри за Лизой, а я постараюсь поскорее вернуться.
Чмокнув малышку в щечку, она нежно стиснула Чарли руку.
После того как она ушла, мужчина взял в холодильнике бутылку пива и устроился в кресле, посадив на колени Лизу и зажав в руке пульт дистанционного управления. Внезапно он застыл и оглянулся на дверь, нахмурившись. После чего снова повернулся к телевизору и постарался заинтересовать девочку переключением каналов.
Глава 14
Выйдя из такси, Лу-Энн подняла взгляд на впечатляющую громаду «Эмпайр-стейт-билдинг». Однако у нее не было времени, чтобы любоваться красотами архитектуры, поскольку ее тут же взяли под руку.
— Сюда, там мы сможем поговорить. — Голос был мягкий, вкрадчивый, и от него у Лу-Энн волосы на затылке встали дыбом.
Высвободив свою руку, она оглянулась. Мужчина, очень высокий и широкоплечий, лицо гладко выбритое, волосы черные и густые, под стать бровям. Большие глаза сияли.
— Что вам нужно?
Как только Лу-Энн воочию увидела того, кто стоял за запиской, страх быстро отступил.
Романелло огляделся по сторонам.
— Знаешь, даже в Нью-Йорке мы привлечем к себе ненужное внимание, если будем вести этот разговор у всех на виду. Тут через улицу есть одно кафе. Предлагаю продолжить нашу беседу там.
— С какой стати я должна соглашаться?
Скрестив руки на груди, он улыбнулся.
— Несомненно, ты прочитала мою записку и заметку в газете, иначе тебя здесь не было бы.
— Да, прочитала, — спокойно подтвердила Лу-Энн.
— В таком случае, полагаю, очевидно, что нам нужно кое-что обсудить.
— Какого черта вы в это лезете? Вы тоже занимались торговлей наркотиками?
Улыбка на лице мужчины погасла, он отступил назад.
— Послушай…
— Я никого не убивала! — с жаром воскликнула Лу-Энн.
Романелло в тревоге огляделся вокруг.
— Ты хочешь, чтобы все здесь узнали о нашем деле?
Посмотрев на спешащих мимо прохожих, Лу-Энн решительно направилась к кафе. Романелло следовал за ней по пятам.
В зале они нашли свободную кабинку в глубине. Заказав кофе, Романелло вопросительно посмотрел на Лу-Энн.
— Тебя что-нибудь заинтересовало в меню? — учтиво спросил он.
— Ничего! — сверкнула глазами Лу-Энн.
Когда официантка удалилась, он повернулся к ней.
— Поскольку я прекрасно понимаю, что у тебя нет никакого желания затягивать этот разговор, перейдем прямо к делу.
— Как вас зовут?
— А что? — вздрогнул он.
— Просто придумайте какое-нибудь имя — похоже, так поступают все вокруг.
— О чем это ты… — Осекшись, он задумался. — Ну хорошо, зови меня Радугой.
— Радуга — ха, это что-то новенькое… Вы нисколько не похожи на все те радуги, какие я видела.
— Ну, тут ты ошибаешься. — У него в глазах появился блеск. — В конце каждой радуги есть горшок с золотом[1].
— И что с того? — Голос Лу-Энн оставался спокойным, однако взгляд стал тревожным.
— А то, Лу-Энн, что ты и есть мой горшок с золотом. В конце моей радуги.
Он развел руки в стороны. Женщина встала, собираясь уйти.
— Сядь! — Эти слова прозвучали неожиданно резко. Лу-Энн застыла, уставившись на мужчину напротив. — Сядь, если не хочешь провести остаток жизни за решеткой, а не в раю.
К нему вернулось спокойствие, он учтиво предложил ей вернуться на место. Лу-Энн нехотя повиновалась, глядя ему прямо в лицо.
— Я всегда плохо разбиралась в загадках, мистер Радуга, так что давайте вы прямо выложите, что вам нужно, черт побери, и мы покончим с этим.
Романелло ничего не ответил, поскольку вернулась официантка, принесшая ему кофе.
— Ты точно ничего не хочешь? На улице прохладно.
Ледяной взгляд Лу-Энн остановил его. Он подождал, когда официантка поставила на столик кофе и сливки и спросила, не желают ли они что-нибудь еще. После того как она удалилась, он наклонился через стол так, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Лу-Энн.
— Я побывал в вашем фургоне, Лу-Энн. Я видел трупы.
Она вздрогнула.
— Что вы там делали?
Он откинулся назад.
— Просто проходил мимо.
— Ты — мешок с дерьмом, и ты это знаешь!
— Возможно. Но главное то, что я видел, как ты подъехала к фургону в этой машине, той самой, которая на фото в газете. Видел, как ты на вокзале достала из детской переноски пачку денег. Видел, как ты кое-кому звонила из телефона-автомата.
— И что с того? Мне никому нельзя звонить?
— В фургоне были два трупа, Лу-Энн, и чертова куча наркотиков. Это твой фургон.
Лу-Энн прищурилась. Этот Радуга полицейский, который хочет вырвать у нее признание? Она неуютно заерзала.
— Понятия не имею, о чем вы говорите. Никаких трупов я в глаза не видела. Должно быть, вы видели, как из машины выходил кто-то другой. И кто сказал, что я не могу хранить деньги там, где мне нравится, черт возьми? — Сунув руку в карман, она достала вырезку из газеты. — Вот, заберите ее обратно и попробуйте напугать кого-нибудь другого!
Взяв вырезку, Романелло взглянул на нее и убрал в карман. Когда его рука показалась снова, Лу-Энн едва смогла сдержать дрожь, увидев окровавленный обрывок лифчика.
— Узнаёшь, Лу-Энн?
С огромным трудом ей удалось сохранить самообладание.
— Похоже на лифчик, испачканный какими-то пятнами. И что с того?
— Знаешь, я никак не думал, что ты отнесешься к этому так спокойно, — усмехнулся он. — Ты — тупая девчонка из глухой задницы. Я воображал, как ты рухнешь на колени, умоляя о пощаде.
— Прошу прощения за то, что не оправдала ваших ожиданий. А если вы еще хоть раз назовете меня тупой, я хорошенько тресну вас по заднице!
Его лицо сразу же стало жестким. Мужчина расстегнул молнию куртки, демонстрируя рукоятку пистолета.
— Меньше всего на свете, Лу-Энн, тебе сейчас нужно меня расстраивать, — тихо произнес он. — Расстроенный, я становлюсь очень неприятным. Больше того, откровенно жестоким.
Лу-Энн едва взглянула на оружие.
— Что вам от меня нужно?
Он застегнул куртку.
— Как я уже говорил, ты — мой горшок с золотом.
— У меня нет никаких денег, — быстро ответила она.
Он едва не рассмеялся вслух.
— Зачем ты приехала в Нью-Йорк, Лу-Энн? Готов поспорить, ты никогда раньше не выезжала за пределы своего забытого Богом округа. Почему ты отправилась именно в «Большое яблоко»? — Он насмешливо склонил голову набок, дожидаясь ответа.
Лу-Энн нервно потерла рукой неровную поверхность столика. Когда наконец заговорила, она старательно избегала смотреть мужчине в лицо.
— Ну хорошо, возможно, я знаю, что произошло в том фургоне. Но я не сделала ничего плохого. Однако мне пришлось уехать, поскольку я понимала, что меня могут во всем обвинить. И Нью-Йорк показался мне для этой цели лучшим местом.