— Мэтью, держи палец вот здесь, но слишком сильно не нажимай; нужно, чтобы кровь продолжала циркулировать. — Она направила палец Риггса к той точке, где был ее палец. — У меня в машине аптечка первой помощи. Я постараюсь перевязать рану. Затем надо будет отвезти тебя к врачу.
Лу-Энн достала из-под крыльца свой пистолет, и они поспешили к ее «БМВ». Там женщина достала из бардачка аптечку и обработала и перевязала рану. Когда она оторвала зубами последний кусок лейкопластыря и закрепила им марлю, Риггс удивленно посмотрел на нее:
— Где ты всему этому научилась?
— Черт возьми, врача я впервые увидела, когда родилась Лиза, — усмехнулась Лу-Энн. — Да и то минут на двадцать, не больше. Когда живешь в глухомани, да еще без денег, приходится учиться делать это самому, если хочешь жить.
Когда они подъехали к посту неотложной медицинской помощи на шоссе номер 29, Лу-Энн хотела было помочь Риггсу выйти из машины, но он остановил ее.
— Послушай, думаю, мне лучше сходить туда одному. Я уже бывал здесь, меня тут знают. Строители частенько получают травмы. Я скажу, что поскользнулся и сам напоролся на нож.
— Так точно будет лучше?
— Да. Кажется, я и так навлек на тебя кучу неприятностей. — Риггс с трудом выбрался из машины.
— Я подожду тебя тут, — бросила ему вдогонку Лу-Энн. — Обещаю.
Слабо улыбнувшись, Мэтт зашел внутрь, придерживая раненую руку.
Лу-Энн отогнала «БМВ» на стоянку, откуда ей был виден вход в пункт медицинской помощи. Заперев двери машины, она мысленно выругалась. Риггс пришел ей на помощь, и едва ли она могла винить его в этом. Однако ей как раз удалось убедить Джексона в том, что всё в порядке. Еще минута — и можно было бы спокойно возвращаться домой. О боже, ну почему Риггс появился именно в этот момент! Молодая женщина бессильно откинулась на спинку сиденья. Она могла объяснить внезапное появление вооруженного Мэтью. Он переживал за нее и последовал за ней, вероятно, убежденный в том, что она встречается с Донованом. Но Риггс совершил еще один поступок, который никак не поддавался объяснению… Лу-Энн громко застонала, глядя на машины, проезжающие по шоссе.
В присутствии Джексона он назвал ее Лу-Энн. Прозвучавшее имя все уничтожило. Не обратить на него внимания было невозможно. Теперь Джексону известно, что она солгала насчет Риггса. Не было никаких сомнений в том, какое за это последует наказание. Всего каких-нибудь тридцать минут назад настроение у Лу-Энн было таким приподнятым… Теперь же все изменилось.
Взглянув на соседнее сиденье, Лу-Энн увидела белый прямоугольник картона. Взяв визитную карточку Донована, она посмотрела на номер телефона. Подумав немного, сняла трубку. Услышав голос автоответчика, мысленно выругалась. Она оставила журналисту пространное сообщение, рассказав о случившемся, и еще раз попросила его залечь на дно, обещая за все заплатить. Донован — хороший человек, стремящийся узнать правду. Лу-Энн не желала, чтобы он погиб из-за нее. Ей хотелось надеяться, что Донован услышит ее сообщение и останется жив.
Джексон прижимал к руке кусок тряпки. Он действительно сильно порезался, пробивая стекло. Черт бы побрал эту женщину! Если б она не ударила его по руке за какую-то долю секунды до того, как он метнул нож, Риггса не было бы в живых…
Джексон осторожно потрогал свою настоящую кожу. От удара Лу-Энн у него вскочила шишка. Наконец он испытал на себе ее силу — и был вынужден признать, что сила эта превосходит его собственную. Кто бы мог подумать… У верзил-качков редко бывает такая богом данная истинная сила; ее не накачать в тренажерном зале. Она представляла собой сочетание внутренних и внешних качеств, при необходимости выплескивавшихся в слаженном неудержимом порыве. Такую силу нельзя оценить и измерить, потому что она приходит и уходит по желанию обладателя и изменяется в зависимости от ситуации, нарастая до предела и практически не оставляя резервов, поэтому о неудаче не бывает и речи. Или такая сила есть, или ее нет. У Лу-Энн она очевидно была. Это надо будет иметь в виду. Нечего и думать о том, чтобы одержать над ней верх за счет одной только физической силы, но, как всегда, он, Джексон, что-нибудь придумает. Ставки высоки, и они поднимутся еще выше, по одной конкретной причине.
Самое смешное, что Джексон поверил Лу-Энн. Он был готов позволить ей уйти. Однако она откровенно рассказала Риггсу все, это не вызывало сомнений. Ничто не выводило Джексона из себя так, как лицемерие. Предательство ни в коем случае не должно сходить с рук. Если Лу-Энн солгала насчет Риггса, более чем вероятно, что она солгала и насчет Донована. Необходимо исходить из того, что журналист «Трибьюн» близок к правде. Следовательно, его также нужно остановить.
Пока все эти мысли кружились у Джексона в голове, у него зазвонил мобильный телефон. Ответив на вызов, он выслушал звонившего, задал несколько вопросов и четко продиктовал инструкции, а когда окончил разговор, у него на лице появилось выражение глубочайшего удовлетворения. Время было выбрано как нельзя удачно: ловушка только что захлопнулась.
Глава 47
Вертолет «Белл рейнджер» приземлился на лужайке, где уже ждали три черных седана с правительственными номерами. Джордж Мастерс вышел из вертолета в сопровождении еще одного агента, Лу Бермана. Они сели в одну из машин, и все три седана рванули с места. Риггс серьезно недооценил время реакции Вашингтона.
Двадцать минут спустя кортеж свернул на вымощенную гравием дорожку и остановился перед коттеджем Мэтта. Двери распахнулись, и из машин высыпали серьезные люди с оружием наготове, быстро окружившие сам дом и сарай.
Мастерс подошел к входной двери и постучал в нее. Не дождавшись ответа, он подал знак одному из своих людей. Здоровенный агент точно попал каблуком в район замка, и дверь распахнулась внутрь, ударившись о стену. Тщательно обыскав весь дом, сотрудники ФБР в конце концов собрались в кабинете Риггса.
Сев за письменный стол, Мастерс быстро перебрал бумаги. При виде одного документа у него зажглись глаза. Откинувшись назад, он внимательно изучил записи Риггса насчет Лу-Энн Тайлер и некоей Кэтрин Сэведж.
— Тайлер исчезает и появляется Кэтрин Сэведж, — закончив читать, поднял взгляд на своего помощника Мастерс. — Вот ее новое обличье.
— Можно проверить аэропорты и выяснить, вылетала ли куда-либо десять лет назад эта Кэтрин Сэведж, — предложил Берман.
— В этом нет необходимости, — покачал головой Мастерс. — Это один и тот же человек. Тайлер здесь. Срочно узнайте адрес Сэведж. Свяжитесь с агентами, занимающимися элитной недвижимостью в этих краях. Вряд ли ее высочество снова поселилась в жилом фургоне.
Кивнув, Берман достал сотовый телефон и отошел в сторону, чтобы проконсультироваться у сотрудников местного отделения ФБР.
Мастерс обвел взглядом кабинет, гадая, каким образом Риггс впутался в это дело. У него здесь было все: новая жизнь, новая работа, мирная, спокойная жизнь… Но теперь? Мастерс встретился в Белом доме с президентом, генеральным прокурором и директором ФБР. Излагая вкратце суть дела, он видел, как лица его собеседников становились мертвенно-бледными. Скандал чудовищных масштабов. Махинации с государственной лотереей. Американский народ решит, что так поступило с ним его собственное правительство. Да и разве может быть иначе? Президент публично выразил поддержку лотереи и даже появился в рекламном ролике. Миллиарды долларов притекают в казну, избранные счастливчики пополняют число миллионеров, и кому какое дело до всего остального?
Сама концепция лотереи постоянно подвергалась нападкам: тот факт, что вырученные деньги шли на социальные программы, в значительной степени сводился на нет ценой, которую приходилось платить остальным. Рушились семьи, многие превращались в азартных игроков, бедные становились еще беднее, но главное — люди отказывались от усердной, добросовестной работы ради призрачной мечты сорвать главный куш. Один из критиков программы сравнил это с тем, как подростки из неблагополучных районов крупных городов стремятся вместо МБА к НБА[21]. Однако Национальная лотерея оставалась защищена от подобных нападок пуленепробиваемым стеклом.
Но если всплывет, что результаты выигрышей подстраиваются, пули мгновенно разнесут вдребезги это стекло. Прольется много крови, и достанется всем начиная от президента. Сидя в Овальном кабинете, Мастерс отчетливо увидел это на лицах своих собеседников: директор ФБР, глава правоохранительных органов страны; генеральный прокурор, главный юрист страны; и, наконец, президент, глава всего. Именно на них свалится груз ответственности, и груз этот окажется непосильным. Поэтому Мастерсу были даны четкие распоряжения: доставить Лу-Энн Тайлер любой ценой, задействовав любые доступные средства. И Мастерс был готов выполнить этот приказ.
— Как ты себя чувствуешь?
Риггс неуклюже забрался в машину. Правая его рука висела на перевязи.
— Ну, мне дали столько обезболивающих, что я, наверное, уже вообще ничего не чувствую.
Выехав со стоянки, машина помчалась по шоссе.
— Куда мы едем? — спросил Риггс.
— В «Макдональдс». Я умираю от голода, и не могу вспомнить, когда в последний раз ела биг-мак с жареной картошкой. Ну, как тебе мое предложение?
— Замечательно.
Свернув к «Макдональдсу», Лу-Энн заказала сэндвичи, картошку и два стаканчика кофе.
Они перекусили в дороге. Поставив стаканчик, Риггс вытер рот и нервно забарабанил по приборной доске пальцами здоровой руки.
— А теперь говори, насколько серьезно я тебе все испортил.
— Мэтью, я тебя ни в чем не виню.
— Знаю, — смущенно сказал он. — Я полагал, ты шагнула прямиком в западню! — хлопнув рукой по сиденью, добавил он.
— Это еще почему? — удивленно посмотрела на него Лу-Энн.
Прежде чем ответить, Риггс долго смотрел в окно.
— Сразу же после того, как ты уехала, мне позвонили.