— Но это же…
— Оплата будет очень хорошей.
— Ладно, я передам…
И ещё один — тысяча. И ещё полторы… Оказывается, немало знают охранники. Если, конечно, правильно спрашивать.
Подобьем бабки.
Восемьдесят процентов поступивших сведений — шелуха. Попытка получить на халяву денежки, которые и были получены. А вот двадцать… Тут есть о чём подумать.
Особенно мусор… Надо покопать в этом направлении, поговорить с мусорщиками, может, они что подскажут?
— Вы мусор возите?
— Возим. А у вас что, заказ?
— Заказ. Триста кубов поломанной мебели.
Мебель пришлось купить, поломать, нанять машины и перевезти туда, откуда… вывозить. Триста кубов — немало.
Хороший заказчик. Щедрый. И разговорчивый — все спрашивает про мусор — кто его сдаёт, куда отвозят, сколько куб стоит. Зачем ему это?
— Вот, хочу деньги вложить. Лишние. Ищу какой-нибудь бизнес прибыльный. Например, мусорный. Если взяться по-хозяйски, если мусор рассортировать, да заводик по переработке поставить…
А сколько вложить хочет?.. Миллион? Зелёных? Ух ты!..
— Только я бы хотел всё сам посмотреть и со всеми работниками поговорить. Потому как миллион. Тут надо вдумчиво.
Познакомился, поговорил.
— Это вы мусором занимаетесь?
— Да
— А чтобы больше вместилось, мусор давите?
— Ага, прессуем. Прямо в машине.
— И во дворец ездите?
— А то!
— Ух ты! А если с вами съездить? Уж больно охота на дворец изнутри посмотреть. Хоть одним глазком.
— Нет, никак нельзя!
А если за деньги? За деньги можно. За деньги всё, что угодно можно, даже то, что нельзя.
Поехали на трёх машинах.
Старый город. Крепостная стена, ворота. Охранники гвардейцы.
— Стой!
Остановились.
— За мусором?
— Да.
— Проезжай!
И даже никто в кабину не заглянул. Разве охота каждый день…
Внутренний двор. Ещё одни ворота. И стража.
Улыбнулись. Махнули. Водитель бросил им пачку сигарет. Проезжай.
— А мусор они разве не смотрят?
— Шутишь? Надо им в дерьмо нос совать! Вначале пару раз было, а теперь — нет.
Остановились, выкатили из-за дверей мусорный бак, опрокинули в кузов. Включили пресс, он «заглотил», смял мусор.
Поехали дальше.
Ещё один бак. И другой… И хоть бы кто полюбопытствовал, документы спросил. Так нет же — все друг дружку знают и машины тоже. Привычка — она вторая натура, причём — дурная. Наверное, только немцы способны нести охрану, невзирая на лица, проверяя всякого, хоть сто раз мимо них пройди.
Занятно всё это.
А через пару дней и вовсе интересно стало. Вдруг объявились новые мусорщики, которые вокруг машин бродили, чего-то высматривая, в кабины забирались и пресс включали.
— Откуда они?
— Да кто их знает, хозяин сказал, что с нами ездить будут. Стажёры.
С такими-то рожами?.. А не поставить ли здесь видеокамеры? Так, на всякий случай. И посмотреть «кино».
Ух ты, интересно-то как! С какой стати эти «стажёры», удалив всех куда подальше, внутрь машин занырнули, в самые, можно сказать, отходы? Да не просто так, а с головой! Чего это им приспичило в дерьме по самую шею зарыться? Выкинули что-то из нутра машины… И ещё один полез, бутылки и коробки разгребая…
Что они ищут? Или не ищут? А что тогда? Зачем мусор ворошат?
Скрылись.
Затихли.
Машина тронулась с места, проехала кружок, вернулась на место. Водитель вышел, что-то крикнул. Сзади полезли грязные как черти, но явно довольные чем-то «стажёры».
Похоже, понравилось им в отходах валяться.
Вывод? Однозначный.
В мусорных машинах, в нишах, прорытых в мусоре, поедет вооружённый десант через все дворцовые посты. Где-нибудь в укромном месте выберется наружу и пройдёт во дворец, никем не замеченный.
А дальше?
Кто знает… Впрочем, это не важно, что дальше, потому что останавливать их надо не потом, а на подходах.
Как?
Поставить в тихом, укромном месте пару пулемётов и положить их всех разом при загрузке. Чего проще… Правда, бой, стрельба… Кто-то может успеть среагировать, открыть ответную пальбу или бросить гранату. Поднимется гвалт, кто-нибудь в полицию сообщит. Опять же — трупы, расследование. Так ведь их ещё и допросить нужно. А когда из пулемёта… Пуля — она ведь дура… Нет, не пойдёт. Нужно найти более изящный ход, чтобы без шума и пыли. И без трупов. И чтобы вопросы задавать лично самому, не доверяясь исполнителям.
Но тогда это не здесь.
А что, если?..
Ну да! Чего проще-то!..
Возле машин суетились люди. Все они уже были покойниками, хотя бегали, кричали, жестикулировали. Ну, или должны были стать покойниками в самое ближайшее время. Кто-то — прямо сейчас, потому что «стажёры» что-то объясняли мусорщикам, окружив их и чем-то размахивая перед их лицами. Головой… их товарища, который ещё минуту назад был жив. Это был очень весомый аргумент.
Мусорщики испуганно смотрели на мёртвую голову и согласно кивали. Их роль была ясна — им назначалось «торговать своими физиономиями». Физиономии эти хорошо изучила дворцовая охрана. Если за рулём будет кто-то другой, то может случиться проверка, которая не нужна.
«Стажёры» ещё немного покричали, ударили, уронили на колени ещё одного мусорщика и спокойно и деловито отпилили ему голову. Теперь они размахивали двумя головами, хотя никто им никакого сопротивления не оказывал.
Уцелевших водителей затолкали в кабины, пристегнув наручниками к рулям. Из машин выгребли, раскидали вокруг «лишний» мусор.
— Давай!
В освободившиеся ниши полезли обвешанные оружием боевики. В руках у них были замотанные в тряпки короткоствольные автоматы. Вслед им бросили длинные спортивные сумки. Набросали мусор, подтянули пресс, чтобы невозможно было заглянуть внутрь.
В кабины вместе с мусорщиками сели боевики. Через сорок минут «мусорная» колонна должна была въехать во дворец.
Или… не въехать.
Пора!..
Что там, в первой машине?.. В первой машине за баранкой, ожидая сигнала, сидел водитель, рядом с ним мусорщик, сбоку, навалившись плечом на дверцу, боевик.
А во второй?.. Тот же расклад. И в третьей. Начинать надо с последней.
В перекрестье прицела мелькнуло лицо.
Зафиксироваться… Выдохнуть. Плавно вжать в скобу спусковой крючок.
Пах!
Лязгнул затвор.
На ветровом стекле расползлась паутинкой дырка. Голова боевика откинулась на сиденье. Во лбу у него темнело небольшое входное отверстие.
Минус один. Но рассматривать его некогда.
Быстро перевести дуло винтовки на вторую машину. За лобовым стеклом угадать лицо боевика, зафиксироваться, прицелиться…
Выстрел!
Звук почти не слышен. Только лязг и звон отброшенной гильзы.
Уже мёртвый боевик откинулся назад. Он умер легко, потому что мгновенно.
Минус два.
Первая машина тронулась с места. Теперь только успевать.
Винтовку влево. Но не спеша, не суетясь. Увидеть, прицелиться…
Выстрел!
Ещё один для верности, потому что в движущуюся цель.
Теперь выскочить, побежать, угрожающе размахивая винтовкой. Испуганные водители вскинули руки, увидев человека в маске с винтовкой наперевес. Они вообще уже ничего не понимали.
— Сидеть на месте!
Да сидят они, сидят, как парализованные.
Теперь надо спешить, потому что если надолго застрять, из мусорных бункеров начнут названивать мёртвым напарникам бандиты, интересоваться: «Чего стоим, чего не едем?»
— Эй!
— Что?
— Пресс включить можешь?
— Что?.. Могу. Но там же…
— Мусор там. Отбросы. Общества. Так что давай, жми. Только не до конца, до половины. Чтобы слегка помять их. Нам брикеты не нужны. Сделаешь?
— Попробую.
Заработал движок, пополз вверх пресс, сминая и утрамбовывая мусор и заодно укрывшихся в нем боевиков.
— И ты тоже давай. Прессуй их.
— Чего?
— Включай свою шарманку! Дави мусор. До середины. Давай!..
Третий мусоровоз… Послышались какие-то сдавленные, в прямом смысле крики. Какая-то напряжённая возня. Бухнул негромкий выстрел. Ещё один.
— Эй, хватит с них, хватит.
Остановились. Смотрят преданно, ждут указаний. Ещё не поняли — радоваться или нет. Хотя чему тут радоваться, если подумать? Если хорошенько подумать?
— Едем.
— Куда?
— На свалку. Куда-нибудь, где никого нет. И чтобы недалеко и мимо полиции.
Ведь дырки в стёклах.
— Сможете?
Кивнули.
— Только не надо пытаться по дороге сбежать. Вот мина… — Показать, покрутить перед глазами коробочку с мигающей лампочкой. — Вот пульт.
Показать пульт. От телевизора.
— Если кто надумает оторваться или свернуть без предупреждения, а нажму вот эту кнопочку. И тогда всё!
Водители с ужасом смотрели на пустую коробочку с батарейкой и мигающей лампочкой.
— Эту тебе… Эту тебе… А эту тебе.
Засунуть поглубже под сиденье, чтобы быстро достать нельзя было.
— Трогать не советую — взорвётся.
Закивали, преданно заглядывая в глаза. Вот ведь какой пустячок — коробка, батарейка, два проводка и лампочка, а как жизнь облегчает!
— Я сзади поеду в ста метрах, чтобы вас видеть, так что…
Поехали.
Едут мусоровозы, никому не интересные и привычные… Свернули на грунтовку. Ещё на одну. Приехали. Свалка, судя по всему, заброшенная. Хотя ещё пахнет. И мухи тучами вьются.
— Здесь.
Встали.
— Опускай пресс.
Загудел мотор. Металлическая пластина пошла вниз.
— Эй, там?
Тишина.
— Отгребите мусор.
Взяли лопаты, стали выгребать, выбрасывать мусор. Показалась нога. Замерли испуганно. Ткнули лопатой в ногу. Нет, даже не дёргается! Похоже, перестарались.
— Отгребай!
Расчистили, потянули, вынули. Шея набок, на губах кровь. Из щеки торчит какой-то осколок. Готов. С прессом не поспоришь.
— Давай следующего.
А этот жив, хотя и мало что соображает.
Оттащить его в сторону, вывернуть карманы, вытащить оружие, пристегнуть наручниками к мертвецу, чтобы не сбежал. Всё, пусть приходит в себя.