Дэй тоже их видит.
– Мы все равны, – бормочет он.
Я ничего не отвечаю.
Вдоль правой стены идут несколько комнат поменьше. В дальнем конце большого помещения виднеется последний вагон подземного поезда, на платформах по обе стороны от него толпятся гражданские и военные. Последние пытаются организовать массу ошеломленных, напуганных людей, рассадить их по вагонам. Я могу только предполагать, куда поедет поезд.
Дэй молча наблюдает за происходящим гневным взглядом. Он по-прежнему крепко держит Идена за руку. Не знаю, замечает ли он шикарную одежду большинства эвакуируемых.
– Приношу извинения за беспорядок, – говорит мне охранница, ведущая нас в одно из малых помещений; она вежливо прикладывает руку к козырьку. – Как видите, эвакуация только началась, это лишь первая волна. Мы можем отправить вас и Дэя с семьей с первым поездом. Если не возражаете, подождите, пожалуйста, некоторое время в отдельном номере.
Мариана и Серж, вероятно, уже ждут в своих номерах.
– Спасибо, – отвечаю я.
Мы минуем несколько дверей, за длинными прямоугольными окнами которых виднеются пустые комнаты с портретами Андена на стенах. Два номера, судя по их виду, предназначены для чиновников высокого ранга, а в остальных, вероятно, сидят те, кто пытался устроить беспорядки, – с мрачными лицами, под охраной солдат. В одном из помещений держат несколько человек, окруженных военными.
Останавливаюсь: знакомое лицо. Неужели она?
– Постойте, – говорю я, подходя поближе к окну.
Сомнений нет – молоденькая девушка с большими глазами и рваной короткой стрижкой, она сидит на стуле рядом с сероглазым парнем и еще тремя ребятами, вид у которых куда более потрепанный, чем мне помнится. Я смотрю на сопровождающую:
– Они что здесь делают?
Дэй, проследив направление моего взгляда, ахает.
– Проведи нас туда, – шепчет он мне с отчаянным волнением. – Пожалуйста.
– Там задержанные, миз Айпэрис. – Охранница явно удивлена нашим интересом. – Не рекомендую вам…
– Я хочу с ними поговорить, – прерываю я ее.
Она медлит, оглядывает помещение, потом неохотно кивает:
– Конечно.
Она подходит к двери, открывает ее и пропускает нас внутрь. Люси остается снаружи, она крепко держит Идена за руку.
А я стою перед Тесс и группой Патриотов.
Дэй
Черт побери, когда я в последний раз видел Тесс, она стояла посреди улочки близ того места, где мы собирались убить Андена, сжав кулачки. На ее трагическое лицо было больно смотреть. Теперь она другая. Спокойнее. Старше. Она подросла, и ее прежде пухлая детская мордашка вытянулась. Странно видеть ее такой.
Она и остальные пристегнуты наручниками к стульям – не самое приятное зрелище. Я сразу же узнаю одного из ее товарищей – Паскао, темнокожий неуловимый с короткими кудряшками и необычно бледными серыми глазами. Он почти не изменился, но, подойдя поближе, я вижу шрам у него на носу и еще один – у виска. Он улыбается белозубой улыбкой, излучающей сарказм.
– Это ты, Дэй? – Он заговорщицки мне подмигивает. – Все такой же красавчик. Республиканская форма тебе идет.
Его слова жалят. Я гневно смотрю на военных, которые их сторожат:
– За что их арестовали?
Один из них задирает нос и глядит на меня. Судя по всем этим идиотским побрякушкам на форме, он капитан группы или что-то в таком роде.
– Это бывшие Патриоты, – говорит он, подчеркивая последнее слово так, словно хочет меня задеть. – Мы поймали их близ Щита. Они пытались вывести из строя наше военное оборудование в помощь Колониям.
Паскао в негодовании ерзает на стуле.
– Врешь ты, чувак, – огрызается он. – Мы раскинули лагерь у Щита, чтобы помочь вашим несчастным солдатам. Наверно, нужно было на них наплевать!
Тесс кидает на меня настороженный взгляд, какого я не замечал у нее прежде. Громадные наручники на запястьях только подчеркивают хрупкость ее тонких рук. Я сжимаю зубы, опускаю взгляд на пистолеты на солдатских ремнях.
«Без резких движений, – напоминаю я себе. – Этим шакалам только дай повод, тут же нажмут на спусковой крючок». Краем глаза я отмечаю, что у одной из арестованных из раны в плече сочится кровь.
– Отпустите их, – говорю я военному. – Они не враги.
Он смотрит на меня холодным презрительным взглядом:
– Ни в коем случае. Нам приказали охранять их, пока…
– Кто приказал? – вскидывает голову Джун.
Военный сникает.
– Миз Айпэрис, распоряжение я получил непосредственно от блистательного Президента.
Щеки охранника вспыхивают, когда он видит, что Джун, прищурившись, его разглядывает. Он принимается нести какую-то чушь: якобы им велели нести службу у Щита, и там завязалось жестокое сражение. Я подхожу поближе к Тесс, наклоняюсь так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Солдаты тянутся к пистолетам, но Джун щелкает пальцами, и те замирают.
– Ты вернулась, – шепчу я.
Настороженность во взгляде Тесс не исчезает, но что-то в нем смягчается.
– Да.
– Почему?
Тесс медлит. Она поглядывает на Паскао, который смотрит на меня своими поразительными серыми глазами.
– Мы вернулись, – отвечает он за нее, – потому что Тесс услышала твой призыв.
Они меня услышали. Все те радиограммы, которые я рассылал многие месяцы подряд, не пропали впустую – они услышали меня. Тесс с трудом сглатывает слюну и набирается смелости заговорить:
– Впервые Франки поймала тебя в эфире несколько месяцев назад.
Она кивает на кудрявую девушку, пристегнутую к одному из стульев.
– Франки сказала, ты пытаешься наладить с нами связь. – Тесс опускает глаза. – Я не хотела отвечать. Но потом услышала про твою болезнь… и…
Вот как. Значит, моя болезнь уже вовсе не новость.
– Эй, послушай, – встревает Паскао, увидев выражение моего лица, – мы вернулись в Республику не только чтобы тебя пожалеть. Из новостей Колоний мы узнали об угрозе войны.
– И решили нам помочь? – спрашивает Джун, подозрительно глядя на него. – С чего вдруг такая щедрость?
Саркастическая ухмылка исчезает с лица Паскао. Он, наклонив голову, разглядывает Джун.
– Ведь вы – Джун Айпэрис?
Охранник начинает учить его манерам, но Джун лишь кивает в ответ Патриоту.
– Значит, это вы разрушили наши планы и раскололи команду. – Паскао пожимает плечами. – У меня к вам нет особых претензий. Я, видите ли, был не ахти какой приверженец Рейзора.
– Почему вы вернулись в страну? – повторяет Джун.
– Ну, хорошо. Нас вышвырнули из Канады.
Паскао набирает полную грудь воздуха.
– Мы там скрывались, когда все развалилось после… – Он замолкает, окидывает взглядом военных, стоящих вокруг. – Впрочем, вы сами знаете, после чего. Нашего маленького приключения с Анденом. Потом канадцы решили, что нам не место в их стране, и нам пришлось уносить ноги на юг. Многие разбежались кто куда. Я не знаю, где и половина нашей первоначальной группы, возможно, некоторые все еще в Канаде. Когда стали приходить известия о Дэе, малютка Тесс спросила, можно ли ей оставить нас и одной вернуться в Денвер. Я не хотел, чтобы она… умерла… поэтому мы пошли с ней.
Паскао на секунду опускает глаза. Он все говорит, но я чувствую: что-то у него не складывается. Он называет любые причины, кроме главной.
– Я подумал, если Колонии нападут на Республику, а мы поможем отразить их натиск, то заслужим прощение и нам разрешат остаться в стране, но, вероятно, ваш Президент – не самый большой наш покл…
– Что здесь происходит?
Мы все поворачиваемся на голос, а военные вскидывают руки в салюте. Я распрямляюсь и вижу в дверях Андена, окруженного телохранителями; он смотрит темными злыми глазами сначала на Джун, потом на меня, потом на Патриотов. Хотя мы совсем недавно оставили Андена за разговором с генералами, за прошедшие минуты на его плечах успел осесть тонкий слой пыли, лицо помрачнело. Капитан, который говорил с нами прежде, нервно откашливается:
– Мои извинения, Президент. Но мы задержали этих преступников у Щита…
Тут Джун складывает руки на груди:
– Насколько я понимаю, Президент, вы не санкционировали задержания?
Ее интонация подсказывает мне, что она сейчас не в лучших отношениях с Анденом.
Тот окидывает всех взглядом. Жар наших препирательств в машине, вероятно, еще не остыл в нем, но он старается не смотреть на меня. Ну и хорошо. Может быть, я дал ему пищу для размышлений. Наконец он кивает капитану:
– Кто они?
– Бывшие Патриоты, сэр.
– Это я уже понял. Кто приказал их задержать?
Лицо военного пунцовеет.
– Понимаете, Президент, – мямлит он, тщетно пытаясь говорить уставным тоном, – старший офицер…
Но Анден уже не слушает лжеца, он уже идет прочь.
– Снимите с них наручники, – велит он, не оборачиваясь. – Пусть пока остаются здесь, эвакуируйте их с последней группой. Внимательно наблюдайте за ними. Миз Айпэрис. Мистер Уинг. Прошу вас.
Анден знаком приказывает следовать за ними. Я оглядываюсь на Тесс, которая смотрит на солдат, снимающих с нее наручники, потом ухожу с Джун. Иден бежит навстречу, в спешке чуть не сталкивается со мной, и я снова беру его за руку.
Президент останавливает нас перед группой военных. Я хмурюсь: четверо солдат стоят на коленях, держа руки на затылках. Их глаза опущены. Один беззвучно плачет. Остальные стоят, направив пистолеты на коленопреклоненных солдат. Старший обращается к Андену:
– Это охранники, которым были поручены коммандер Джеймсон и капитан Брайант. Мы обнаружили подозрительную связь одного из них с Колониями.
Неудивительно, что он привел нас сюда – чтобы показать потенциальных предателей. Я смотрю на арестантов. Плачущий глядит на Андена умоляюще.
– Прошу вас, Президент, – трясется он. – Я не имею никакого отношения к побегу. Я… я не знаю, как так получилось. Я…
Он замолкает, когда ему в затылок упирается ствол пистолета.
На лице Андена, обычно задумчивом и сдержанном, появляется ледяное выражение. Я перевожу взгляд с коленопреклоненных солдат на Андена. Он молчит секунду-другую. Потом кивает своим людям: