Воспоминание становится все ярче.
Голос взывает ко мне: «Поднимайся». Я поворачиваю голову и вижу парня, протягивающего мне руку. У него ярко-голубые глаза, лицо в пыли, на голове старая потрепанная шапочка, и в то мгновение мне кажется, что мальчишки красивее я в жизни не видела.
Блуждания по городу привели меня к началу нашего совместного путешествия. Думаю, здесь самое место положить нашему путешествию конец.
Я долго стою в темноте, погружаясь в то, что когда-то было нашей общей памятью. Тишина обнимает меня своими добрыми руками. Я нащупываю шрам, появившийся после схватки с Каэдэ. Столько воспоминаний, столько радости и печали.
По лицу текут слезы. Не знаю, о чем думает Дэй на пути в чужую страну – осталась ли в нем какая-то, пусть самая малая, частица, пусть в самых глубинах его «я», в которой сохранились крупицы меня, осколки того, что когда-то было между нами.
Чем дольше я здесь стою, тем легче становится груз на моем сердце. Дэй заживет своей жизнью. И я тоже. Все будет хорошо. Когда-нибудь, в далеком-далеком будущем, мы, возможно, снова обретем друг друга. А пока я буду помнить его. Я протягиваю руку и прикасаюсь к стене, воображая, будто через кирпич могу почувствовать его жизнь и его тепло. Снова оглядываюсь, поднимаю голову, смотрю на ночное небо, в котором видны несколько неярких звезд, и мне кажется, там я и вправду вижу его. Я ощущаю его в каждом камне, к которому он прикоснулся, в каждом человеке, которому он помог, в каждой улице и тупике, в каждом городе, которые он изменил всего за несколько лет своей жизни, потому что он – Республика, он – наш свет.
Я люблю тебя, я буду тебя любить до того дня, когда мы встретимся снова, я сохраню тебя в своем сердце и защищу, скорбя о том, чего у нас никогда не было, лелея то, что мы сделали вместе. Как жаль, что тебя нет рядом.
Я люблю тебя. Всегда.
Десять лет спустя. Лос-Анджелес, Калифорния, Американская Республика. 18:36, 11 июля. Сектор Баталла, Лос-Анджелес. 78° Фаренгейта
Джун
Сегодня мой двадцать седьмой день рождения.
Большинство моих дней рождения проходят без всякой суеты. Восемнадцатилетие я отмечала с Анденом, двумя сенаторами, Паскао, Тесс и несколькими сокурсниками из Дрейка, сидя в ресторане на крыше одного дома в Рубиновом секторе. На девятнадцатилетие я оказалась на корабле в Нью-Йорке – построенной Колониями копии древнего города, чьи окраины еще чуть выступают над водами Атлантического океана. Меня пригласили на прием, устроенный в честь нескольких делегатов из Африки, Канады и Мексики. Двадцатый день рождения я провела в приятном одиночестве, лежала в кровати, а на коленях у меня похрапывал Олли. Я смотрела выпуск новостей, посвященный брату Дэя Идену, который досрочно закончил курс обучения в одной из академий Антарктиды; я все искала Дэя – надеялась увидеть, как он выглядит в двадцать лет, и узнала, что он завербован разведывательным агентством Антарктиды. Двадцать первый день рождения прошел в изысканной обстановке в Вегасе, куда Анден пригласил меня на летний фестиваль; вечер закончился поцелуем в моем номере в отеле. Двадцать второй день рождения я впервые отмечала с Анденом в качестве моего официального бойфренда. На двадцать третий выпала церемония моего официального вступления в должность коммандера всех военных подразделений Калифорнии – я стала самым молодым старшим коммандером в истории Республики. Двадцать четвертый: день рождения без Олли. Двадцать пятый: обед и танцы с Анденом на борту РК «Созвездие». Двадцать шестой отметила с Паскао и Тесс, рассказала им о разрыве с Анденом: молодой Президент и я пришли к такому соглашению по той причине, что я просто не могу любить его так, как бы ему хотелось.
Какие-то из этих десяти лет я прожила в радости, другие – в печали, но самые грустные события никогда не были трагическими. В моей жизни случались вещи гораздо хуже, а в последние годы не произошло ничего, что можно было бы сравнить с ужасами моей ранней юности. Но сегодня я чувствую себя иначе. Впервые я побаиваюсь этого дня рождения, потому что он напоминает мне о событиях прошлого, которые я так старалась забыть.
Бо́льшую часть дня я довольно спокойна. Я встаю рано, привычно делаю зарядку, потом отправляюсь в сектор Баталла раздать задания капитанам в разных районах города. Сегодня я выделяю два лучших патруля сопровождать Андена на встречу с делегатами Колоний. Да, мы теперь живем отдельно, но я по-прежнему превыше всего блюду его безопасность. Он навсегда останется моим Президентом, и я не изменю отношения к своим обязанностям. Сегодня он ведет переговоры о свободном пересечении границы с Колониями, где Соединенные города превратились в процветающие территории, на которых проживают граждане обеих стран. То, что прежде было нерушимой линией разделения, теперь стало скорее пространством слияния. Я смотрю, как Анден пожимает руки делегатам и позирует для фотографов. Я горжусь его достижениями. Он двигается медленно, но неуклонно. Метиас был бы счастлив увидеть перемены. И Дэй тоже.
С наступлением вечера я покидаю Баталла-Холл и направляюсь в сверкающее здание цвета слоновой кости в восточном углу Баталла-сквер. Там при входе показываю удостоверение и поднимаюсь на двенадцатый этаж. Иду знакомым коридором, мои шаги гулко отдаются от мраморного пола. Я останавливаюсь перед надгробием размером в четыре квадратных дюйма с надписью «КАПИТАН МЕТИАС АЙПЭРИС», выгравированной на кристально прозрачной поверхности.
Я стою над ним некоторое время, потом сажусь, скрестив ноги, и склоняю голову.
– Привет, Метиас, – тихо говорю я. – С днем рождения меня. Ты представляешь, сколько мне теперь лет?
Закрываю глаза, и в окутавшей меня тишине будто чувствую призрачную руку брата на плече, его ненавязчивое присутствие, которое я порой ощущаю в особо тихие мгновения. Я представляю, как он улыбается мне, выражение его лица расслабленное и свободное.
– Мне сегодня двадцать семь, – шепчу я, мой голос на миг перехватывает. – Я тебя догнала.
Впервые за свою жизнь я больше не его младшая сестренка. Через год я перешагну черту, а он останется на месте. Отныне я навсегда его старшая сестра.
Стараюсь думать о другом, рассказываю призраку брата о прошедшем годе, о моих трудностях и успехах на посту главы патрульной службы, об изнурительной рабочей неделе. Я привычно говорю, как мне его не хватает. И привычно слышу в ответ, как и ему не хватает меня. Как он присматривает за мной оттуда, где он теперь.
Час спустя, когда солнце уже село, а свет за окном погас, я поднимаюсь на ноги и медленно выхожу из здания. Прослушиваю пропущенные сообщения в наушнике. Тесс заканчивает на работе и скоро будет у меня – наверняка с кучей новых историй о своих пациентах. В первые годы после отъезда Дэя они все время были на связи, Тесс постоянно рассказывала, как у него идут дела. О том, например, что зрение Идена улучшается. О новой работе Дэя. Об Антарктических играх. Но с годами они общались все реже, Тесс выросла, у нее появилась своя жизнь, контакты свелись к минимуму. Случались годы, когда они не говорили ни разу.
Не стану врать, мне нелегко обходиться без ее рассказов о Дэе, но все же я с нетерпением жду встреч за обедом с ней и Паскао, который привозит из Дрейка ворох историй о своих последних приключениях – он обучает кадетов. Я улыбаюсь, думая об их байках. На сердце у меня полегчало, стало чуть свободнее после разговора с братом. Мысли мои обращаются к Дэю. Я думаю о том, где он теперь, с кем, счастлив ли.
Я и вправду искренне надеюсь, что он счастлив.
В секторе сегодня совсем безлюдно (потребности в уличной полиции за последние годы снизились), и, если не считать нескольких солдат, я на улице одна. Освещение пока не включили на полную мощность, и на темнеющем небе я вижу несколько звездочек. Сияние уличных экранов льет калейдоскоп цветов на серые тротуары сектора Баталла, и я ловлю себя на том, что намеренно прохожу под ними, подставляя свету ладонь и изучая оттенки, пляшущие на моей коже. Без особого интереса я поглядываю на новостные сюжеты, продолжая прослушивать накопившиеся послания. Тихо позвякивают эполеты у меня на плечах.
Мое внимание привлекает свежее сообщение от Тесс. Ее теплый игривый голос шелестит в моих ушах:
– Привет. Посмотри новости.
Больше она ничего не говорит. Я хмурюсь, потом чуть улыбаюсь шутливости Тесс. Что там в новостях? Теперь с бо́льшим любопытством поднимаю глаза на ближайший экран. Ничто не цепляет глаз. Интересно, что же имела в виду Тесс. Ничего нет. И вдруг… маленький, ничем не примечательный заголовок – такой короткий, что я весь день не обращала на него внимания. Я моргаю, словно неправильно его поняла, и перечитываю еще раз, прежде чем он исчезает с экрана.
ИДЕН БАТААР УИНГ ПРИБЫЛ В ЛОС-АНДЖЕЛЕС НА СОБЕСЕДОВАНИЕ – ЕМУ ПРЕДЛАГАЮТ ТЕХНИЧЕСКУЮ ДОЛЖНОСТЬ В БАТАЛЛЕ
Иден? Рябь прошла по поверхности тишины, которая успокаивала меня весь день. Я перечитываю заголовок снова и снова, наконец убеждаюсь, что речь и в самом деле идет о младшем брате Дэя. Иден прилетел на собеседование.
Он и Дэй в городе.
Я инстинктивно оглядываю улицу. Они здесь, ходят по тем же тротуарам. Он рядом. Я укоризненно покачиваю головой на ту юную девчушку, которая снова проснулась в моем сердце. Она не угомонилась даже по прошествии такой прорвы времени. Успокойся, Джун. Но сердце готово выпрыгнуть из груди. В ушах звучит сообщение Тесс. Я иду дальше. Может быть, удастся узнать, где он остановился, взглянуть на него краем глаза, увидеть, каким он стал. Я решаю, что позвоню Тесс, когда сяду в поезд.
Пятнадцать минут спустя я на окраине сектора Баталла, за углом станция, с которой можно добраться до Рубинового сектора. Уже так стемнело, что включили уличное освещение. Несколько солдат шагают по противоположному тротуару. Больше никого на улице нет.
Но за поворотом я вдруг вижу двух человек, идущих мне навстречу, – останавливаюсь как вкопанная. Морщу лоб, приглядываюсь – не обманывают ли меня глаза?