– Нет, – внезапно заупрямился Петр. – Я хочу поговорить с тобой именно о цене.
– О цене чего? – не понял Павел. Он не разбирался в камнях и вряд ли мог бы поддержать такой разговор.
– Понимаешь ли ты, что зло никуда не исчезло? Понимаешь, что нам придется бороться с ним любыми путями? – прямо спросил Петр.
– Конечно, – Павел кивнул. – Ведь Аид еще не уничтожен.
– Дело не только в павшем, – тяжело вздохнул Петр. – Понимаешь, пока мы с тобой строим оплот Бога на этой бренной земле, зло тоже не дремлет. Оно… разрастается.
– Тоже строит свой оплот где-то? – испуганно спросил Павел.
– Не могу сказать, – наставник покачал головой. – Но мы обязательно о нем еще услышим. И оно будет… охотиться на нас.
– Охотиться? – Павел и вовсе запутался. – Чтобы напасть и уничтожить?
– Именно! – вскричал Петр, и ученик увидел в глазах учителя вспышку безумия. – Они будут преследовать нас. Возможно, они и сейчас идут по нашему следу!
– Петр, – Павел постарался говорить спокойно, как с понесшей кобылой. Потому что именно испуганное и загнанное в угол животное сейчас напоминал ему наставник. – Никто не преследует нас. И никто за нами не следит.
– Нет-нет, – горячечно зашептал Петр, озираясь, и Павел проклял тот момент, когда спросил о прозрачных камешках. – Она придет за мной. Уж я-то ее знаю… Она придет…
Павел совсем не понял, как Аид превратился в того, кого Петр теперь звал «она». С изумлением и толикой страха мужчина наблюдал, как наставник вскочил со своего места у камина и принялся бродить по комнате, вцепившись в волосы и причитая. За год совместной жизни и учения Павел не видел Петра таким. И ученик поступил так, как умел. Вновь принялся увещевать и успокаивать. Вначале наставник не давал к себе приблизиться, но Павел продолжал его уговаривать, как неразумное животное, напуганное грозой. И в конце концов Петр сдался. Позволил увести себя в спальню, уложить, укутать. Тело его горело, будто в лихорадке, и Павел сделал ему компресс из воды и уксуса. Матушка делала такой в детстве, если кто-то в семье болел, и это всегда помогало. Помогло и на этот раз.
Петр забылся беспокойным сном, бормоча несвязные мольбы и проклятия. Павел сидел у его кровати, ухаживая за больным. Жар спал только к рассвету, и, удостоверившись в том, что лихорадка отступила, ученик уснул рядом со своим наставником, уронив голову на руки.
Утром Петр ни о чем не вспомнил и делал вид, что ничего не произошло. Павел решил, что так будет лучше для всех. Но с тех самых пор и начались чудные разговоры. Они больше не сопровождались лихорадкой такой силы, но время от времени Петр впадал в истерию, для которой у Павла не было названия. Все, что он мог делать, – держать наставника за руку и молиться Всевышнему, чтобы приступ миновал. Так Павел научился молиться на новый лад. Стоя на коленях и сложив руки лодочкой – как учил его Петр.
4
1912–1917 годы от возведения Первого Колизея
Павлу сложно было сказать, в какой именно момент появились другие ученики. Кажется, однажды сосед прислушался к разговору Петра и Павла, который те вели, выйдя из дома, в попытке спрятаться от полуденной жары ища хоть какого-то дуновения ветерка и тени. Сосед вначале просто поглядывал на них через невысокий забор, а потом зашел со своего двора на их. Он казался заинтересованным словами Петра о новом порядке. За соседом появился еще один, а потом еще и еще. С удивлением Петр и Павел осознали, что очень быстро их скромное жилище перестало вмещать всех последователей.
– Пришло время строить Храм, – удовлетворенно вздохнул Петр одним вечером. Собрание только что закончилось, и ученики разошлись по домам.
– Нужно начинать чертежи? – спросил Павел, убирая чашки, из которых на собрании пили вино.
– Нет, – Петр отрицательно покачал головой. – Сначала нужно определить место.
И они отправились в первое совместное паломничество к Первому Колизею. Павлу казалось правильным, что для будущего Великого Храма Петр выбрал именно это место. Привычное народу Империи. Им будет легче принять новое учение Господа, если связать его с прежними и привычными верованиями.
Они ожидали увидеть в святых местах запустение. Павел даже не мог сказать, почему они так решили. Прошло около десяти лет с того момента, как разрушилась Игра. Кому-то, возможно, этого вполне достаточно, чтобы забыть прежних богов, но, как оказалось, не Верховным Жрецам. Первый Колизей и Храм процветали. Да, паломников с дарами стало меньше, обстановка – проще, но перед Петром и Павлом предстал все же ладно работающий механизм.
Поначалу их приняли весьма любезно. Разместили для ночлега на постоялом дворе, который обслуживали младшие жрецы, а после пригласили на совместную скромную трапезу и служение. К удивлению Павла, Петр всю службу внимательно прислушивался к словам Верховного Жреца и даже делал пометки. Но стоило служителю объявить об окончании церемонии, как Петр резво поднялся на ноги и поспешил в сторону служителя погибших богов. Павел еле поспевал следом.
– Уважаемый Жрец, – обратился Петр к старцу. Тот обернулся и с благостным выражением на морщинистом лице произнес:
– Называй меня просто Верховный, сын мой.
Петр задохнулся от такой наглости.
– Верховным я могу звать только своего Бога, которому служу, – отчеканил он, и глаза жреца загорелись недобрым огнем.
– Безусловно, ты прав, сын мой, – улыбнулся старик, но смотрел холодно. – Я имел в виду, что меня можно называть Верховный Жрец. Что у тебя был за вопрос?
– Я пришел с посланием от Зевса, – уверенно проговорил Петр.
Лицо жреца скисло, будто давленые сливы, забытые под жарким солнцем. Павлу было ясно, что Петр начал беседу слишком резко и лихорадочно. Конечно, он оскорбился оттого, что какой-то старик десятилетие носит имя Верховного без зазрения совести. Но и резкость не приведет к желанному результату. Без руки богов люди погрязли в алчности и гордыне даже в святом месте, но им самим, если они хотят нести Слово Божье, нужно быть деликатнее и мягче.
– Конечно-конечно, – пробормотал Жрец, пытаясь закончить разговор. – Тебе было видение, сын мой?
– Не видение, – резко перебил его Петр. – Верховный дал задание мне лично.
– Хм-м-м, – старик сделал шаг назад и почти незаметно взмахнул рукой. Но Павел уловил. В отличие от Петра, он не был настолько рассержен, чтобы поддаться эмоциям. Павел схватил друга за предплечье, пытаясь предупредить, но Петра обуяла ярость – такое случалось нечасто, но все же случалось.
– Не веришь мне? – прошипел Петр, обращаясь к старцу. – Я Чемпион, и Верховный лично дал мне задание нести людям волю Его.
– Все Чемпионы мертвы, юноша, – снисходительно промолвил старик. – И вы либо безумец, либо лжец.
Павел заметил, что к ним уже спешат четверо крепких жрецов, и старик, повышая голос, отдал приказ:
– Вышвырните прочь этих богохульников!
Павел хотел было возразить, что он сам-то и рта не успел раскрыть и они всего лишь хотели поговорить. Но не успел он вымолвить и слова, как их подхватили под руки и потащили к выходу. Петр бурно сопротивлялся, изрыгая проклятия:
– Ты старый ублюдок, порочащий нашего Господа! Ты еще поплатишься! Я до тебя доберусь!
Но Верховный Жрец равнодушно развернулся и пошел прочь, ни разу не оглянувшись, сколько бы Петр ни кричал, пока его тащили прочь из Храма.
Их волокли до самого выхода из Первого Колизея, а после швырнули в пыль дороги и захлопнули ворота, лязгнув замком. Павел, упав на землю, удивленно смотрел на это чудо, позабыв подняться. Говорили, что эти ворота никогда не закрываются.
– Ах они тщеславные твари! – продолжал надрываться Петр, подскочив на ноги и отряхивая запачкавшиеся одежды. – Они поплатятся однажды!
– Тебе не стоило начинать так резко и грубо, – заметил Павел, поднимаясь, когда Петр наконец выдохся.
– Что… Да как ты смеешь?!
– Послушай, – Павел примирительно поднял руки, ежась под молниями, что Петр метал глазами. Вот уж и правда – Чемпион Зевса. – Я знаю, что порой ты вспыльчив. Но если хочешь привлечь людей на свою сторону, нужно сдерживаться.
– Ты прав, – Петр будто бы разом растерял весь боевой настрой. – Хорошо, что у меня есть ты, брат. Голос разума.
– Не переживай, они бы все равно нас не приняли, – пожал плечами Павел, отряхиваясь от пыли.
– Да? – Петр удивленно приподнял брови.
– Конечно, – подтвердил Павел. – Я успел присмотреться, пока ты спорил со Жрецом. Они теперь новые боги. У них власть и сила, и их поддерживает диктатор Империи. Я видел государственные знаки прямо в Храме.
– Ты удивительно наблюдателен, – одобрительно проворчал Петр.
– А еще у них немного денег… было, – заметил Павел. – Но недавно они появились. Одежда Жреца пышная, но обстановка в Храме в основном не блистает – кроме тканей, ваз и картин с житиями богов. Все это появилось недавно.
– Ты успел столько заметить за наше короткое пребывание там? – недоверчиво спросил Петр.
– Я наблюдательный, – усмехнулся Павел, и наставник хлопнул его по плечу.
– Нам нужно начинать все с начала, – раздосадованно заметил Петр. – Искать другое место для Великого Храма и склонить на свою сторону диктатора.
– Нужно двигаться шаг за шагом, – кивнул Павел. – Все поле не вспашешь за секунду. Это происходит медленно. Колея за колеей.
– Буду звать тебя Павел Мудрый, – засмеялся Петр, но потом вдруг посерьезнел и добавил: – Ты прав, колея за колеей мы добьемся справедливости.
Место для Великого Храма выбирали все вместе. Павел предложил обсудить это на общем собрании, чтобы выслушать как можно больше людей. Петру идея пришлась по душе. После вспышки гнева в Храме Жрецов он стал благодушным и миролюбивым и даже чудные разговоры не вел. Павел совсем успокоился, радуясь, что друг обрел душевный покой.
Учеников накопилось уже больше тридцати. Часто на собрания они