Так мистер Харгуд-Худ исчез из истории Мачмэлкока. Вместе со своим поверенным он укатил к себе домой за холмы, за горы. Поверенный приходился ему родным братом.
– Мы висели на волоске, Джок. Я уж думал, на этот раз мы погорим.
Они подъезжали к дому Харгуда-Худа, к двойному четырехугольнику блеклого кирпича, что славился далеко за пределами графства. В дни, когда в парк пускали публику, неслыханное множество народу приходило полюбоваться тисами и самшитами, на редкость крупными и прихотливо подстриженными, за которыми с утра до ночи ухаживали три садовника. Предки Харгуда-Худа построили дом и насадили парк в счастливые времена, когда еще не было налога на недвижимость и Англия не ввозила зерно. Более суровое время потребовало более энергичных усилий, чтобы все это сохранить.
– Что ж, этого хватит на самые первоочередные расходы, и еще останется немного – можно будет почистить рыбные пруды. Но месяц выдался беспокойный. Не хотел бы я опять попасть в такую переделку, Джок. В следующий раз придется быть осмотрительней. Может, двинем на восток?
Братья достали подробную карту Норфолка, разложили ее на столе в главной зале и принялись загодя со знанием дела подыскивать какую-нибудь очаровательную, не тронутую цивилизацией деревушку.
Родственная душа
Как только мистер Джеймс закрыл за собой боковую дверь, из всех окон его дома понеслась музыка. Агнесса на кухне настраивала радио на одну волну, жена, когда мыла голову в ванной, – на другую.
Состязающиеся программы сопровождали его до гаража и дальше в дороге.
До станции было двенадцать миль езды, и на протяжении пяти из них он пребывал в мрачном расположении духа.
В отношении большинства вещей – даже, можно сказать, в отношении всех вещей – он был человек мягкий, за одним исключением: он ненавидел радио.
Оно не просто не доставляло ему удовольствия, а причиняло жестокую боль, и с годами он додумался до того, что будто бы это изобретение было направлено конкретно против него, что будто бы это его враги сговорились расшатать и разрушить все то, на чем держалась безмятежность последних лет его жизни.
Он был далеко не старик – ему шел всего лишь шестой десяток, службу он оставил молодым, почти сразу, как только небольшое наследство сделало это возможным. Больше всего на свете он любил покой.
Миссис Джеймс не разделяла этого пристрастия.
И вот они поселились в маленьком сельском домике в двенадцати милях от пристойного кинотеатра.
Радио было для миссис Джеймс связующим звеном с чистыми тротуарами и сияющими витринами магазинов, заменяло общение с миллионами родственных душ.
Мистер Джеймс тоже рассматривал его в этом свете. Оно олицетворяло именно то, что ему больше всего претило, – посягательство на его частную жизнь, на его личное пространство. Он вынашивал в себе растущее отвращение к вульгарности женской половины человечества.
И в этом самом расположении духа он обратил внимание на дородного мужчину примерно одного с ним возраста, голосовавшего ему с обочины. Он притормозил.
– Простите, вы случаем не на вокзал?
Мужчина говорил вежливо, тихо, довольно меланхоличным тоном.
– На вокзал, надо забрать посылку. Садитесь.
– Вы очень добры.
Мужчина уселся рядом с мистером Джеймсом. Башмаки его были в пыли, и он так тяжело откинулся на спинку сиденья, будто проделал долгий путь и страшно устал.
У него были большие корявые руки, коротко стриженные седые волосы, костлявое, довольно унылое лицо.
Примерно с милю он ехал молча. Потом вдруг спросил:
– У вас в машине есть приемник?
– Нет, конечно.
– А для чего эта кнопка? – Он принялся изучать приборную панель. – А эта?
– Одна стартер. Другая – вроде бы прикуриватель для сигарет. Она не работает. И если вы остановили меня в надежде послушать приемник, – добавил он резко, – я лишь могу предложить вам выйти и попытать счастья у кого-нибудь другого.
– Упаси бог, – сказал пассажир. – Терпеть не могу эту штуку.
– Я тоже.
– Вы один на миллион, сэр. Могу считать, я удостоился высокой чести, познакомившись с вами.
– Благодарю. Свинское изобретение.
Глаза пассажира засветились страстной симпатией.
– Хуже. Дьявольское.
– Воистину.
– Буквально дьявольское. Оно запущено сюда дьяволом, чтобы нас погубить. Вы знаете, что оно распространяет самые страшные болезни?
– Не знаю. Но готов этому поверить.
– Оно вызывает рак, туберкулез, детский паралич и обычную простуду. Я это доказал.
– Головной боли от него точно хватает, – добавил мистер Джеймс.
– Ни один человек в мире не страдал более изматывающими головными болями, чем я. Меня пытались убить головной болью. Но не на того напали! Вы в курсе, что Би-би-си имеет собственную тайную полицию, собственную тюрьму и собственные пыточные камеры?
– Давно подозревал.
– А я знаю. Имел с ними дело. И вот час отмщения настал.
Мистер Джеймс бросил опасливый взгляд на своего пассажира и поддал газу.
– У меня есть план, – продолжал здоровяк. – Я еду в Лондон, чтобы привести его в исполнение. Собираюсь убить генерального директора. Я их всех убью!
Дальше они ехали молча. Впереди показались городские окраины, и тут с ними поравнялась более солидная машина с девушкой за рулем и промчалась мимо. Из нее отчетливо доносились звуки джаза. Бугай выпрямился на сиденье и напрягся, как пойнтер.
– Слышите? – спросил он. – У нее в машине радио. Быстро за ней!
– Нехорошо, – сказал мистер Джеймс. – Нам за ней не угнаться.
– Можем попытаться. И попытаемся, если вы… – добавил он с новыми, более зловещими нотками в голосе, – если вы не хотите…
Мистер Джеймс прибавил скорость. Но большая машина почти исчезла из виду.
– Когда-то со мной сыграли злую шутку, – сказал пассажир. – Би-би-си послало одного из своих шпиков. Он был очень похож на вас. Прикинулся одним из моих последователей, пообещал провести меня в кабинет генерального директора. А сам отвел в тюрьму. Теперь я знаю, что делать со шпиками. Я их убиваю. – И он наклонился к мистеру Джеймсу.
– Уверяю вас, милейший, вы не имеете сторонника вернее, чем я. Все дело в машинах. На моей ее не обгонишь. Но мы непременно отыщем ее на вокзале.
– Увидим. А если нет, я знаю, кого и как отблагодарить.
Они въехали в город и направились к вокзалу. Мистер Джеймс отчаянно ловил взгляд постового, но тот небрежным взмахом руки велел ему продолжать движение. На привокзальной площади пассажир внимательно осмотрел территорию.
– Не вижу я той машины, – сказал он.
Мистер Джеймс на секунду замешкался со стопором дверной ручки и наконец вывалился из машины.
– На помощь! – кричал он. – На помощь! Здесь сумасшедший!
С диким злобным воплем пассажир ловко обошел машину спереди и навалился на него. В этот момент из дверей вокзала вышли трое мужчин в форме. После короткой потасовки они связали безумца со знанием дела.
– Мы так и знали, что он будет пробираться на станцию, – сказали они. – Должно быть, увлекательное было у вас путешествие, сэр.
Мистер Джеймс едва мог говорить.
– Радио, – еле слышно пробормотал он.
– Ха! То есть он разговаривал с вами о радио? Тогда вам очень повезло, раз вы добрались сюда и сообщили нам. Это у него пунктик такой. Надеюсь, вы ему не возражали?
– Нет, – ответил мистер Джеймс. – По крайней мере, не сразу.
– Что ж, вам больше повезло, чем некоторым. Ему ни в чем нельзя перечить, особенно по поводу радио. Звереет страшно. Да что там, он, когда в последний раз сбежал, двоих убил, а третьего покалечил. И спасибо вам огромное за то, что вы его так любезно сюда привезли, сэр. Мы должны доставить его домой.
Домой. Мистер Джеймс покатил назад знакомой дорогой.
– Надо же, как быстро ты обернулся, – сказала его жена, когда он вошел в дом. – А посылка где?
– По-моему… должно быть, я ее забыл.
– Как это на тебя не похоже! Что-то ты плохо выглядишь, не заболел? Пойду попрошу Агнессу выключить радио. Она не слышала, как ты вошел.
– Нет, – проговорил мистер Джеймс, тяжело опускаясь в кресло. – Не надо его выключать. С ним хорошо, уютно.
Ювенилия
Проклятье лошадиных скачек
Глава I
– Ставлю пятьсот фунтов на то, что выиграю.
Предложил это Руперт – мужчина лет двадцати пяти, абладатель темных густых усоф и сверкающих глаз.
– Не хотелось бы через чур уж полагаться на твою лошадь, – сказал Том, у которого не было достаточно денег, чтобы поддержать ставку.
Гонка должна была начаться в десять часов следующим утром.
Глава II
На следующее утро Том занял свое место на трибуне, в то время как Руперт запрыгнул на Салли (так звали его лошадь) и стал ждать пистолетного выстрела, возвещающего о старте.
Заезд закончился очень быстро, и Руперт проиграл. Что он натворил? Как он мог вообще сделать это?
«Да, я убью его ночью», – подумал он.
Глава III
Руперт крался бисшумно, но, когда он вытащил свой клинок, тот тихо лязнул, это разбудило Тома, он зажег свечу и уронил ее как раз в тот момент, когда Руперт нонес удар.
Свеча осветила комнату, Руперт, пытаясь убежать, упал на кровать, Том устримился к двери и столкнулся с пелицейским, который явился посмотреть, в чем дело, и началась паника.
Глава IV
В то время как Том и пелицейский вышли через дверь Руперт преминил совершенно иной метад – он вытощил мотрас из кровати и швырнул его в окно, после чего, выпрыгнув, он приземлился в целости и сохранности на мотрас и изо всех силенок пустился на утек. Оставим теперь Руперта и вернемся к Тому и пелицейскому. Как только они выбрались, Том поведал пелицейскому, что случилось.
Глава V
– Смотрите, вот он! – сказал Том.
– Мы должны проследить за ним и отправить его в тюрягу, – сказал пелицейский.
Нет времени на споры, сказал Том. Давай, по коням, сказал пелицейский, так что они оба вскачили на лошадей и голопом поскакали туда, куда, как они видели, направлялся Руперт.
Они все ехали и ехали, пока не аказались лицом к лицу друг с другом. Пелицейский соскочил со своей лошади только затем, чтобы Руперт ударил его ножом в сердце, а после Том спрыгнул на землю и нонес Руперту сильную пащечину.
Глава VI
Руперта это настолько збесило, что он закричал и ринулся вперед, но Том был через чур праворен для него. Искустно увернувшись от меча, Том обрушил свой собственный клинок на другую щеку Руперта.
В этот самый момент Руперт жестоко зарубил лошадь пелицейского, затем запрыгнул на лошадь Тома и голопом ускакал.
Глава VII
Раз умеется, догнать его пешком не было никаких шансов, поэтому Том отправился в ближайшую гостиницу, чтобы переночевать, но там было пално народу, и ему пришлось делить комнату с другим постояльцем.
Не смотря на сильную усталость, Том не мог заснуть. В его соседе было что-то такое, что ему не нравилось. Он смутно напоминал ему кого-то, но он немог понять кого. Незапно он ощутил какое-то движение и подняв глаза, увидел полностью одетого мужчину, только что вставшего с кровати.
Глава VIII
Теперь Том смог увидеть, что тоинственным человеком был Руперт. Он пришел, чтобы совершить убийство? Или же он просто хотел пере ночевать?
Пока эти мысли раились в голове Тома, он лежал ниподвижно, гадая, что сделает Руперт в первую очередь. Тот аткрыл шкаф и дастал небольшой соквояж. Из него он извлек предмет, при виде которого крофь застыла у Тома в жилах. Это был писталет. Том выскочил из кровати, прыгнул и хорошенько вмазал Руперту, апракидывая его на землю. Затем он схватил с пола какую-то рубаху и спелинал ею Руперта по рукам и ногам.
Глава IX
Затем Том аделся и атвел Руперта в пулицейский участок. Руперта повесили за убийство пулисмена. Я надеюсь, что эта история паслужит вам уроком и вы никагда не будите бица об заклад.