Было несколько минут десятого, когда мы спустились к побережью, затем проехали на юг в Марина-дель-Рей и притормозили у въезда в тупик, где жила Анджела Росси. Мы хотели подъехать к ее дому, но не смогли, поскольку тупик был запружен морем машин съемочных групп, выплескивающимся на Адмиралти-вей. На тротуарах толпились группы журналистов и фотографов, а две женщины, вероятно соседки Росси, горячо спорили с толстым коротышкой в спортивной куртке. По-видимому, его машина перегородила им выезд. По-видимому, женщины хотели, чтобы журналисты оставили Росси в покое и убрались отсюда.
— Ты только посмотри на это дерьмо, — проворчал Пайк.
Оставив машину на противоположной стороне Адмиралти, мы отправились дальше пешком. Когда мы проходили мимо одного упитанного журналиста, сидящего в «шевроле блейзер», тот сначала не понял, кто мы такие, но затем выскочил из машины и побежал следом за нами, спрашивая, можно ли задать нам пару вопросов. Первым он догнал Пайка, но Пайк сделал резкий выпад, и журналист, охнув, тяжело опустился на асфальт.
— Никаких комментариев! — бросил Пайк, даже не замедлив шага.
Пожалуй, брать интервью — занятие не из легких.
Мы протиснулись сквозь толпу журналистов к ограде. Худой мужчина в очках и женщина в годах объясняли привлекательной рыжеволосой корреспондентке, что не пустят ее внутрь. Худой мужчина меня узнал и гневно ткнул в мою сторону пальцем.
— Это вы! Вы солгали мне, когда приходили сюда. Никакого Кита вы не искали!
— Передайте, пожалуйста, следователю Росси, — сказал я, — что мы с Джо Пайком хотели бы с ней встретиться.
Обернувшись, рыжеволосая корреспондентка стала громко звать телеоператора. Просила его поторопиться и снять наш разговор.
Худой мужчина продолжал перед моим носом трясти пальцем:
— Вы мерзавец! Вам должно быть стыдно!
Шагнув к ограде, Джо Пайк пробормотал что-то, чего я не расслышал. Теперь Пайк не угрожал. Он говорил вежливо и спокойно. Женщина направилась к двери квартиры Росси. Я решил, что она, наверное, жена худого мужчины.
Оператор рыжеволосой корреспондентки подтащил к нам свою камеру и начал снимать. Корреспондентка спросила у меня, могу ли я сообщить дополнительную информацию, изобличающую Анджелу Росси. Она спросила, собираюсь ли я брать у Росси показания или же проверяю очередную версию. Я старался держаться к ней спиной. Я смотрел исключительно на коробку с разноцветными мячиками. Я смотрел на красный велосипед.
Жена худого мужчины вернулась и открыла нам калитку. Рыжеволосая корреспондентка попыталась было протиснуться вместе с нами, но женщина выпихнула ее обратно с криком: «Даже и не думайте!» Худой мужчина был нисколечко не рад тому, что я захожу в дом.
Джо Пайк постучал в дверь, затем, не дожидаясь ответа, открыл ее, и мы шагнули прямиком в жизнь Анджелы Росси.
Это была красивая квартира, уютная и просторная, хотя обстановка не была дорогой, только трехместный и двухместный диваны, составленные углом, и кресло-реклайнер. Я предположил, что Росси потратила все деньги на покупку квартиры, а на мебель у нее уже не осталось. Возле маленького дивана стояли мужчина и женщина, еще одна женщина сидела на трехместном диване, двое мальчишек устроились на полу, младший сидел на коленях у старшего. Я решил, что это сыновья Росси. А взрослые были друзьями или родственниками, пришедшими, чтобы поддержать ее. Может, это были полицейские, свободные от службы, а может, и нет. Все присутствующие смотрели на меня. Даже мальчишки.
Анджела Росси стояла у дивана, скрестив руки на груди. Запавшие щеки, испуганный взгляд.
— Я пришел сказать, что не имею к этому никакого отношения. Я передал Грину, что вы чисты. Он ответил, что согласен. Представить себе не могу, что могло случиться, — произнес я.
— Хорошо. Спасибо. — Она будто оцепенела.
— Энджи, — сказал Джо.
— Я не делала этого. Я не подставляла того человека, — покачала головой Анджела Росси.
— Знаю, — сказал Джо.
Анджела Росси была в недоумении.
— Ума не приложу, почему она лжет. Она показалась мне такой милой женщиной.
— Мы поговорим с ней, — попытался успокоить ее я. — Мы все выясним.
— Это уже не имеет никакого значения, — сказала Анджела Росси. — Моей работе конец.
— Не говори так, Анджела. Ты не права, — тряхнул головой заметно напрягшийся Джо.
— И какая карьера меня ждет, когда все это завершится? — Подойдя к окну, Росси выглянула на улицу. — Поверить не могу, что эти люди не могли найти себе занятия получше. — Она повернулась к нам: — А вы можете?
Все продолжали есть меня глазами. Я хотел что-то сказать, но не знал что. У меня все еще остался след от удара Росси, и я подумал, что она может снова меня ударить.
— Извините.
— Ладно, проехали. — Росси пожала плечами, показывая, что это все пустяки.
— Мы поможем тебе выпутаться, — заявил Джо.
— Нечего мне помогать. Я решила подать в отставку.
Джо подался вперед. Черные стекла его очков полыхнули огнем.
— Не делай этого. Ты классный полицейский.
— О, Джо, — пробормотала Росси.
Пайк подался вперед так сильно, что, казалось, еще немножко, и он потеряет равновесие.
— Меня лишили всего, но ничего страшного. Мне просто нужно это пережить, и я уверена, что смогу. — Росси улыбнулась, словно уже со всем примирилась.
— Что с тобой не так? — спросил Джо, причем так тихо, что я едва расслышал его слова.
Левый глаз Анджелы Росси задрожал, затем наполнился влагой, и у меня возникло ощущение, что если бы она была сделана из тонкого фарфора, то на поверхности появилась бы сеть тончайших трещинок, расползающихся во все стороны. Подняв правую руку, Росси сказала:
— А теперь уходи, пожалуйста.
Пайк кивнул. Я начал было что-то говорить, но Росси молча повернулась ко мне, и я тоже кивнул.
Глава 21
Оставив Анджелу Росси, мы вернулись к машине. Гнусавый журналист, в прошлом адвокат, увидел нас первым и бросился к нам с криком: «Они выходят! Они выходят!» Остальные остались на месте, переминаясь с ноги на ногу и стараясь держаться на расстоянии. Пайк молча поднял руку, и гнусавый журналист тоже остановился. Я решил, что среди журналистов уже разнесся слух о том, как Пайк разобрался с упитанным типом из «шевроле блейзера». А может быть, это было написано у нас на лицах.
Мы медленно проехали по Марина-дель-Рей, свернули в сторону Вениса и направились вдоль берега. Ни я, ни Пайк не произнесли ни слова. Я вел машину чисто автоматически, выполняя все действия на уровне подсознания и не имея перед собой определенной цели. Пайк неподвижно сидел рядом. Его лицо, несмотря на яркое солнце, было чернее тучи, а темные стекла очков, казалось, расплавились от ярости. Джо Пайк в гневе представляет собой страшное зрелище. Лучше увидеть перед собой льва, готового броситься на добычу. Лучше услышать крик: «В атаку!»
— Куда тебя отвезти? — спросил я.
Голова Пайка повернулась в мою сторону где-то на полдюйма.
— Как насчет того, чтобы просто покататься?
Его голова двинулась вверх, затем вниз. Где-то на полдюйма.
— Хорошо. Будем кататься.
Мы поехали по Оушн-авеню через Венис по краю утеса, нависшего над пляжем. Пайк по-прежнему оставался невозмутимым, словно тихое лесное озеро. Мы остановились на светофоре рядом с Оушн-Парк, и я посмотрел на бегунов, велосипедистов и улыбающихся загорелых девушек, заполнивших аллеи. Здесь все улыбались. Счастливые люди, наслаждающиеся замечательным днем. Что может быть лучше? Разумеется, возможно, они были счастливы, поскольку не они только что побывали дома у Анджелы Росси. Легко улыбаться, когда ты не причастен к разрушению жизни невинного человека.
Светофор зажегся зеленым, и красный пикап «тойота» позади нас, набитый серфингистами и их досками, начал сердито сигналить. Водитель закричал, чтобы мы освободили дорогу, но тут Джо, привстав с сиденья, обернулся, и клаксон сразу же умолк. «Тойота» резко сдала назад и умчалась прочь. В противоположном направлении.
— Так, — сказал я. — Похоже, нам нужно все обсудить, пока мы кого-нибудь не убили.
Пайк нахмурился. Его руки напряглись так, что вздулись мышцы и проступили вены. Темные очки, сверкающие на солнце, казалось, раскалились настолько, что обжигали кожу. Красные стрелы, вытатуированные на дельтовидных мышцах, блестели, как кровь. Интересно, дошло ли до тех идиотов из красной «тойоты», что еще немного — и им бы не поздоровилось.
— Дело ведь не только в Анджеле Росси, так? — спросил я.
Пайк помотал головой, один раз.
— Тебе не нравится, что знакомые копы считают нас причастными ко всему этому. Тебе не нравится, что люди думают, будто мы с тобой тоже замараны и помогли разрушить жизнь невинной женщины.
Пайк снова помотал головой. Чуть-чуть. Практически незаметно.
— Однако со стороны все выглядит именно так.
У Пайка дрогнул подбородок.
Мы отправились в тайский ресторанчик в нескольких кварталах от берега. Когда, припарковавшись, мы вошли внутрь, еще не было полудня. Рано. Крошечный зал с поцарапанными пластиковыми столиками был пуст, если не считать двух женщин у окна. Парень, встретивший нас, сказал, что мы можем сесть где хотим. Пожилая женщина, вероятно его бабушка, сидела за ближайшим к кухне столиком, обрезала стебли сладкого гороха, сваленного перед ней в огромную кучу, и краем глаза смотрела маленький телевизор. Она улыбнулась и кивнула, я улыбнулся в ответ. Сколько раз я бывал в этом ресторане, столько раз она обрезала стебли гороха.
Устроившись за соседним столиком, мы заказали две банки тайского пива, кальмары по-тайски, рис с овощами и соус карри. Старуха смотрела дневной выпуск новостей. Говорили что-то про Ближний Восток.
Когда нам принесли пиво, я сказал:
— Джо, я думаю, тут нечто большее, чем просто стремление ретивого адвоката защитить своего клиента. — Образец сдержанности.
Пайк молча склонил голову в мою сторону.