Он говорил, а голос его взлетал все выше, звучал все звонче — то была не обычная проповедь священника, а страстный призыв, который будоражит и обращает души, с первых же слов захватывает слушателей. Многие плакали, проливая обильные, радостные, счастливые слезы, иные смеялись и, неуклюже, неповоротливо раскачиваясь, плясали; но две эти крайности охватившего толпу чувства существовали сейчас в такой естественной гармонии друг с другом, словно аромат цветов и чистый весенний рассвет. Да и общий дух всей этой сумятицы во многом напоминал терпкость свежего весеннего утра: на широком крепостном дворе справляли шумный пир плача и смеха, тихого бормотанья и громких воплей измученные, замаявшиеся люди в грязной, поношенной, оборванной одежонке, среди которых были и калеки, и паралитики, и нищие; но в самом единении многоцветных красок их человеческого облика — диких, подвластных веем инстинктам, струящихся подчас с животной простотой, — было нечто возвышенное и успокаивающее, чистое, человечное.
— Благословения, дай нам благословения! — неистово кричали они, и Хуняди чувствовал, как чисто и свято веруют они в силу благословения.
— Жизнь отдадим за возлюбленного Иисуса! — кричали они, и Хуняди ощущал, что они в самом деле готовы с радостью принять смерть.
— Небесное блаженство нам даровано! — кричали они, и Хуняди понимал, что даже малая кроха благ земных способна пробудить в них гигантские силы.
Лежавшие в руинах башни и стены сейчас вновь как бы выросли позади них, словно непоколебимая твердыня, а восторженные их клики заглушили вопли несчастных, умиравших от чумы за стенами и в скрытых закоулках крепости.
Опершись на оконный карниз, Хуняди лихорадочно, расширенными глазами глядел на этот разлив, слушал звонкие слова, голова у него кружилась… и вдруг из широкой груди его, из глубины души вырвался крик:
— Вы и есть родная страна! Вы, народ! Вы истинные защитники веры! Да пребудет с вами милость божия и благословение!
Юный Секеи в испуге смотрел на него: может, ум у него повредился, либо к смерти готовится и бредит в горячечном беспамятстве? Сердце оруженосца зашлось от страха, рот искривился в плаче, ноги, готовые бежать, онемели, и он, не в силах шевельнуться, молча глядел на своего повелителя. А Хуняди — словно выкрикнув эти слова, освободился от неведомого тяжкого груза, — повернулся и медленным, но ровным шагом, без всякой помощи вернулся к своему ложу и лёг.
Со двора все еще доносился шум прощания крестоносцев, порой он утихал, и казалось, вот-вот прекратится, затем снова усиливался. Прислушиваясь к ритмичному чередованию затишья с буйным шумом, они и не заметили, как дверь опочивальни отворилась и вошел какой-то священник, должно быть Янош Капистрано. Но когда священник приблизился, стало ясно, что это не Капистрано, — вошедший был повыше, шире в плечах, и борода не закрывала его щек. Он прошел прямо в угол, где лежал Хуняди, и остановился перед ним со склоненной головой, словно молился.
— Узнал ли ты меня, господин генеральный военачальник? — тихо спросил он после недолгой паузы.
Хуняди с трудом, напрягая силы, приподнялся, видимо стараясь проникнуть лихорадочным взглядом сквозь мрак. Он смотрел на знакомое лицо, но тщетно рылся в смутных воспоминаниях, пытаясь отыскать за ним имя.
— Твоя милость еще помнит ли священника Балажа?
— Отец Балаж! — со вздохом, тихо произнес Хуняди, будто очнувшись.
Наступила короткая тишина, потом снова заговорил священник:
— Я возвращаюсь домой с крестоносцами, которых привел сюда… Хотел проститься с твоей милостью и еще — испросить прощения за прежние свои речи.
Хуняди, словно не слыша, долго смотрел на позабытое лицо, потом медленно проронил:
— Отец Балаж… все же довелось нам встретиться…
Затем, будто осененный внезапной мыслью, торопливо сказал:
— Речей твоих, за которые прощенья просить хочешь, не помню. И не поминай мне о том. Приклони-ка лучше ухо, хочу тебе исповедоваться!
Пораженный и изумленный, священник смотрел на него.
— Ежели я повторю те прежние, тобой забытые речи, ты не станешь мне исповедоваться. Мы с тобой разное за истину почитаем…
— Разное? Да ведь ты пришел помочь моей вере. Родной стране помочь. Мне на помощь явился. Сперва ушел, но потом вернулся ко мне…
— Я ушел, господин Янош, но ушел один. Я вернулся, но вернулся с крепостными. И ныне с ними же пойду дальше…
Хуняди помолчал немного, потом тихо, очень тихо сказал:
— Иди с ними, отец Балаж, и всегда будь с ними. Но сперва прими мою исповедь…
Священник рухнул перед ним на колени и низко склонил голову. Может быть, он молился, а может быть, плакал.
Примечания
Стр. 16. Талер — немецкая серебряная монета.
…день святого Винцентия… — Церковный праздник святого Винцентия отмечался 22 января. К этому времени приурочивалось обычно взимание податей.
Подымная подать — феодальная повинность, которая взималась с каждого дома (очага).
Стр. 18. …день святого Михаила… — Церковный праздник святого Михаила Архаш ела отмечался 20 сентября.
Стр. 21. Войк Бути — отец Яноша Хуняди. Незнатный валашский дворянин. В 1409 году за верную службу король Сигизмунд пожаловал ему крепость Хуняд в Трансильвании.
Стр. 22. Сигизмунд 1 Люксембургский (1361–1437) — сын императора Карла IV Люксембургского. В результате брака с дочерью венгерского короля Лайоша I Великого в 1387 году стал венгерским королем. В 1396 году возглавил крестовый поход западноевропейских феодалов против турок. Был разбит султаном Баязидом I под Никополем. В 1411 году был избран германским королем и императором Священной Римской империи, в 1419-королем Чехии. Дал согласие на казнь Яна Гуса, вопреки выданной ему ранее охранной грамоте. В союзе с папством и реакционными чешскими магнатами вел борьбу против гуситов. Организовал крестовые походы европейских феодалов против гуситской Чехии. Политический авантюрист и неудачливый полководец, Сигизмунд постоянно испытывал денежные затруднения.
Стр. 23. Иное-то и на ум нейдет, как из Уйлака прибыл… — «В юности Янош Хуняди состоял на службе у одного из крупнейших магнатов, князя Ласло Уйлаки, принадлежавшего к старинному аристократическому роду. Представители дома Уйлаки занимали высшие государственные должности при королях из династии Арпадов, Анжуйской династии, при короле Сигизмунде.
Стр. 26. В Смедерево поедет, ко двору деспота. — После возвращения из Уйлака Янош Хуняди несколько лет находился на службе у одного из самых могущественных феодалов Северной и Центральной Сербии Стефана Лазаревича (ок. 1370–1427). Стефан Лазаревич носил высокий титул деспота, полученный от византийского императора.
Стр. 44. Миклош Уйлаки (?—1471) — сын Ласло Уйлаки. Был баном Мачвы, Боснии, совместно с Хуняди — воеводой Трансильвании и баном Темешским. Первоначально и длительное время — противник Яноша Хуняди, после гибели короля Уласло объединился с Хуняди в борьбе против Ульриха Цилли.
Стр. 45. Пфальцграфство — княжество Пфальц расположено было в юго-западной Германии; князья его уже в XII веке закрепили за собой титул и права пфальцграфов (королевское должностное лицо) и именовались пфальцграфами Рейнскими. В 1356 году они получили также права курфюрстов, и княжество Пфальц стало курфюршеством.
Стр. 46…с самого начала ноября в Констанце шел вселенский собор… — Вселенский собор католической церкви, заседавший в г. Констанце с ноября 1414 по апрель 1418 года, был созван папой Иоанном XXIII (1410–1415) под давлением светских властей, высших церковных кругов и авторитетных богословов для проведения реформы церкви «во главе и членах» и для борьбы с гуситским движением в Чехии. В Констанцском соборе приняли участие светские феодалы и император Сигизмунд.
…в Аахене, куда съехались на коронацию… — Хотя Сигизмунд I был избран германским королем и императором Священной Римской империи в 1411 году, торжественная коронация его германской короной состоялась лишь в ноябре 1414 года, а императорской — в 1433 году в Риме.
Фейерварское соглашение. — В 1403 году перед лицом турецкой опасности сербский деспот Стефан Лазаревич признал себя вассалом венгерского короля Сигизмунда и получил в пожизненное владение Белград, банат Мачва и сверх того рудники в Венгрии.
Фридрих Цилли — штирийский граф, влиятельный магнат, родственник императора Сигизмунда (женатого вторым браком на сестре Фридриха Цилли — Барбаре). Его обширные владения находились в Штирии, Каринтии, Крайне, Славонии, Хорватии, Далмации.
…пфальцский граф Людвиг… — Людвиг III, сын императора Рупрехта, курфюрст Пфальца (1410–1436).
Стр. 47. Кардинал Пьер д’Алъи (1350–1420) — знаменитый французский богослов, один из наиболее влиятельных деятелей Констанцского собора, поддерживал идею верховенства собора над папской властью. Был сторонником реформы папства.
Стр. 52. Бан — наместник короля; в некоторых южнославянских странах, например в Боснии, банами называли также правителей страны.
Янко (Янош) Мароти (ок. 1366–1444) — крупный военачальник, магнат.
Сперва вот чешского попа Яна Гуса пред судом поставят… — Ян Гус (1371–1415) — выдающийся мыслитель, национальный герой чешского народа. Проповеди Яна Гуса были направлены против папской власти и богатств церкви, против немецкого засилья в чешских землях. Ян Гус был отлучен от церкви, а в 1414 году был вызван на церковный собор в Констанце. В октябре 1414 года, вскоре после приезда, Ян Гус, несмотря на охранную грамоту, выданную ему императором Сигизмундом, был брошен в темницу, где находился более семи месяцев. Собор не стал рассматривать взгляды Яна Гуса по существу и потребовал безусловного от них отречения. Отречься Гус отказался и 6 июля 1415 года был заживо сожжен на костре. Пепел его был брошен в Рейн.
…три Христовых наместника вдруг объявились да еще проклинают один другого…