— Но, позвольте, господа… Нельзя же превращать серьезное мероприятие в комедию…
— Да бросьте, капитан, неужели Вы хотите тратить свое и наше время?
— Нет, но все же… ну есть же регламент…
— Хорошо… Хорг, я высказался, и я больше ничего по этому поводу говорить не стану. Какие вопросы у тебя к кандидату?
— Эм… Ну… — задумался Стечкин — Сержант… то есть… кандидат, да? Итак, какое главное умение Вы считаете необходимым для командира?
— Я, господин капитан, считаю, что для разного уровня командования — нужны разные умения — отвечаю ему — Как говорили древние фаш… горцы — «Каждому — свое».
— Хм… А поподробнее, сержант? — заинтересовался капитан
— Ну, от младшего командира надо уметь хорошо выполнить приказ, давая пример солдатам, и уметь увлечь их за собой, являть им пример в храбрости и умении. Командиру взвода уже надо уметь не только вести, но и уметь заставить идти в атаку, понимать, как правильнее выполнять приказ имеющимися силами, как маневрировать ими, сохраняя солдат и нанося ущерб врагу. Он должен уметь не только исполнять, но и отдавать приказы, и добиваться их выполнения…
— Хм… толково… А командир роты?
— Командир роты должен уметь подобрать себе командиров взводов, и уметь правильно понять приказ.
— И… все?
— Да, в общем-то, если он это умеет — то — все.
— Хм… А выше?
— Не берусь судить, господин капитан… То не по моему разумению!
— Эй, Йохан, не прикидывайся дурачком — дружелюбно вклинивается Горн — Давай, рассказывай, мне и самому уже интересно…
— Ну, тогда, не берясь считать это истиной, токмо по разумению скромному… Выше командирам надобно уметь лишь составить приказ. Понять, кого, куда и зачем отправить. А полководцу же остается одно — подпись под ним поставить. Это, я так разумею — вовсе и не просто. Одним же росчерком отвечаешь за все — и за то, как правильно приказы старшие командиры составили, и за то, каких сержантов лейтенанты понабрали, и за то, как эти сержанты умеют командовать, и за то, как ефрейтора пример подать могут… и даже за то, что у распоследнего сопляка во взводе винтовка нечищена, и штык болтается. Не приведи Боги, на мое разумение, быть полководцем…
— Ну-ну… силен ты, сержант, в философии! — хохочут офицеры, даже капитан Макс улыбнулся. А Стечкин, утирая слезу, вопрошает: — Ну, а главнокомандующий-то как?
— Хм — и тишина такая повисла — чего-то мы в шутках высоковато залетели. Как бы не упасть… — Главнокомандующий должен знать, где ему подпись ставить. Чтоб не ошибиться и конфузом протокол не испортить.
— Объясните сие, сержант — довольно холодно говорит Макс. Вот же гебистская натура. Уже и карандаш взял, видать, по привычке.
— Так ведь, вашбродь… Разве дело главнокомандующего во все остальное вникать? Его дело — рукой махнуть, куда идти врага бить, да, для порядку, по протоколу, подпись на приказе поставить. Остальными мелочами ему заниматься не резон. На все остальное у него мы с вами есть. Иначе — зачем же ему армия? Не так ли, господа офицеры?
В общем — экзамен я сдал, и получил фельд-лейтенантские погоны — без просветов, но с одной малюсенькой звездочкой. Но, пока не обмыли — не считается.
Глава 7
Горн, похоже, действительно ко мне хорошо относится. Ибо обещанный бонус оказался весьма солидным. Как я и думал, он выторговал за наше участие в заварушке немало — не знаю, что получит Рисское Княжество, а вот сам он явно не в накладе. И, кроме прочего, город Улле жалует всем офицерам, участвовавшим в подавлении волнений, гражданство Союза. Всем, это и Горну, разумеется, тоже. Сложная тут была система, в Союзе. Князя нет, вроде республики что-то, но сословность присутствовала. И вот еще и эти статусы…
Рабы, понятное дело, самое дно, хотя и они различались — в рабство тут навечно только варвары какие попадали, «не из нашего района» — остальные на срок не более двадцати лет. В рабы могли и гражданина забрать — например, за долги. Но и отношение тут к рабам, даже к варварам — не совсем уж, как к вещи. Скорее, как к крепостным, что ли. Убить нельзя, калечить и мучать — нельзя… хотя, прямо запрещалось только явно истязать, например, перегружать работой или плохо кормить, не моря голодом — вроде как и не криминал. Ну или, скорее, из серии «хрен докажешь». Хотя, опять же — если захотеть, то докажут… Опять же, насчет сексуальной эксплуатации никаких запретов нету (правда, строго промеж разных полов — за нетрадиционную ориентацию тут, по другой статье вовсе, сношают до смерти противоестественным образом, сажая на кол соответствующей формы). Но, при том, ежли, скажем, баба в рабстве от хозяина родила — то обязан хозяин рабенка содержать и растить, и не приведи ему бог заморить его как — расследование учинят, и случись что — несдобровать. Ну, это в теории, на практике-то понятно, что бывает разное. Тем более что — в здешних судах авторитетность или взнос крупной суммы вполне является достаточным доказательством, если нет, конечно, вовсе уж вопиющих улик.
После рабов идут подданные — вроде как и люди, а вроде как и не совсем. Прав у них не мало, но и ограничений полно. И по карьере, и по учебе, и насчет свое дело завести. И даже насчет свободы перемещения, в плане на новое место жить переехать. Во всем есть некая планочка, выше которой не прыгнешь. Впрочем, и тут нет никакой обреченности — можно и на следующий уровень выйти. Разными путями — взносом в казну, проще всего, но сложнее, конечно. Ибо — очень много. Имея такие деньги — проще жить подданным в свое удовольствие. Или вот — заслугами какими. Разными. Еще бывает — решением городских властей, по петиции местного схода — соберутся все и пишут, что мол, мельник Оро Седой Клок — весьма всеми уважаемый человек, очень во всем положительный, и потому — дайте ему, дяденьки правители, гражданство Союза. Горсовет соберется на очередное пленарное заседание и в числе прочих вопросов — рассмотрит и петиции разные. И — вполне может и удовлетворить. И получит означенный Оро гражданство Союза.
Это — следующая ступенька. Это гражданство именно всего Союза — прав и свобод уже и поболее, и насчет службы-карьеры, и насчет передвижения и бизнеса, и всякое. Тут уже раздолье. Претендовать можешь уже на все. Но претендовать, понятное дело, не значит, что это тебе обязаны предоставить. Просто — не запретят, если сможешь. Грин-кард почти что, ну или вроде того. Вот это-то всем нам Горн и спроворил. Потому и торопил, что до сегодняшнего вечера надо представить списки офицеров, в подавлении участвовавших. Спасибо ему за заботу, мало ли как повернется, в Улле мне, конечно, не светит, но… мало ли.
Собственно, завершая насчет гражданства — после союзного гражданства — идет гражданство городское. Это как бы статус еще выше. В основном конечно в пределах владений города, в другом городе разве что в суде могут в сравнении с обычным гражданином посчитать чужого городского — авторитетнее и более заслуживающим доверия. А вот в своем городе — серьезные привилегии. В основном, конечно, налоговые, и насчет продвижения по службе. И заслужить такое гражданство очень сложно — обычно оно наследственно передается. Пережиток феодализма и сословной системы, в городах Союза совсем уж размытой и отмирающей — но есть. Городских граждан выбирают в Горсовет, и хотя орган это скорее совещательно-рекомендательный — тем не менее в купеческом городе — серьезная сила и рычаг влияния. Выбирать, кстати говоря, имеют право и союзные граждане, в городе проживающие. А вот выбранными быть — только городские. Получение городского гражданства — пожалуй, предел мечтаний для обычного человека. Ибо выше ему все равно не попасть.
Выше городских граждан стоят граждане города почетные. Ну а проще говоря — правители, горадминистрация. Этот статус выборный — выбирают из городских граждан, выбирают сами же почетные, взамен своих коллег, так или иначе ушедших или уйденных. То есть это уже закрытая каста, и попасть туда даже и родословная не всегда помогает. Звание в большей части пожизненное, даже если и от дел отходит по старости Почетный Гражданин — все одно звание сохраняют. Лишить звания могут лишь те же, кто и выбирает. Горсовет от силы ходатайствовать может.
Такая вот с этим вышла загогулина — если так подумать, то шикарный подарок. Серьезный статус вообще-то. Правда, я теперь надеюсь карьеру в Риссе сделать, в новой империи, которую Вайм активно создает… и вообще, вопрос еще — что там у него как дальше с Союзом обернется. Но, в любом случае — неплохо.
Выяснилось и вовсе уж неожиданное — через пять дней в Собрании по поводу какого-то там религиозного третьеразрядного праздника — будет устроено мероприятие. Раут светский, или как оно правильно называется. В общем, копрооратив, ясное дело — по поводу «счастливого избавления». Там нам все это и врУчат, а может быть вручАт. Вот мне только этого не хватало. С калашным дулом, да в свиняшный ряд. Как я там буду-то, в высшем обществе? Мамадарагая, роди мине обратно… больным, что ли, сказаться, попросив доставить бумаги пакетом к ложу умирающего от ран воена? А ну как решат, что помирающему и вовсе не надо такой радости? Жалко… Хорошо хоть, все это не так скоро, а у меня еще забот полон рот, как говорила кинозвезда Саша Грей.
…Во-первых — надо организовать попойки. То есть обмывание звания. И придется устроить их аж две штуки. Для рядового и сержантского состава, по старой дружбе. Ну и с господами офицерами, иначе-то никак, а то можно и в вакууме оказаться, и так многие коситься станут на новых недолейтенантов, не хватало еще и самому сплоховать. Во-вторых — надо Борю ввести в курс дела, потому как он у меня теперь первый взводный, тоже у него должность новая, сдать ему взвод мне надо, да и в целом заинструктировать. Ну и — попросту обшиться мне надо, все ж лейтенанту офицерская форма положена, хотя фельду — только полевая. И на том спасибо, расходов меньше. Слава Яхве, лошадь фельд-лейтенанту не положена вовсе, только пешком передвигаться должОн. Оставили «настоящие» офицеры себе эту привилегию, и большое им за это человеческое спасибо. А может, просто на всех лошадей и седел не напасешься, не знаю. Мне с моими кавалерийскими умениями только лошади бы и не хватало.