Семен Константинович Тимошенко родился 18 февраля 1895 года в селе Фурманка Аккерманского уезда Бессарабской губернии в семье крестьянина-бедняка. После окончания сельской школы в 1907 году не стал продолжать образование, а пошел работать. В декабре 1914 года был призван в ряды российской армии, в следующем году сдал экстерном за три класса городского училища, закончил полковую пулеметную школу. Был рядовым пулеметной команды, отличился в боях на фронтах Юго-Западном и Западном фронтах Первой мировой войны. За проявленную храбрость был удостоен Георгиевских крестов трех степеней. В 1918 году вступил в Красную армию, был назначен командиром взвода, а затем – эскадрона. Спустя несколько месяцев после вступления был назначен командиром 1-го конно-гвардейского Крымского полка, вошедшего в состав 10-й армии (командир – К.Е. Ворошилов), сражавшейся с белогвардейцами за город Царицын. Затем Тимошенко был назначен командиром кавбригады, а через год – назначен командиром кавалерийской дивизией. В ходе Гражданской войны был пять раз ранен, но продолжал оставаться в строю. В 1920—1930-х годах неоднократно обучался на различных курсах: Высших военно-академические курсах; курсах командиров-единоначальников при Военно-политической академии имени Н.Г. Толмачева. Помимо этого занимался самообразованием.
В 1933–1937 годах Тимошенко был заместителем командующего войсками Белорусского, а затем – Киевского военных округов. С 1937 по 1939 год командовал войсками Северо-Кавказского, Харьковского, Киевского военных округов. 8 февраля 1938 года Тимошенко было присвоено воинское звания командарм 1-го ранга.
В войне с Финляндией был командующим Северо-Западным фронтом, войска которого после затяжных боев осуществили прорыв «линии Маннергейма». 21 марта 1940 года за «образцовое выполнение заданий командования и проявленные при этом отвагу и геройство» Тимошенко было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
7 мая 1940 года Тимошенко получил назначение на высшую военную должность СССР – он стал народным комиссаром обороны. Ему также в этот же день было присвоено и высшее воинское звание – Маршал Советского Союза. Перед началом Великой Отечественной войны занимался совершенствованием боевой подготовки Красной армии, ее техническим переоснащением.
Предчувствие войны
23 декабря 1940 года приступило к работе расширенное заседание Главного военного совета, которое открыл Тимошенко. Среди выступавших были начальник Генерального штаба генерал армии К.А. Мерецков («Итоги и задачи боевой подготовки Красной армии и оперативной подготовки высшего начальствующего состава»); Г.К. Жуков («Характер современной наступательной операции»), Д.Г. Павлов («Использование механизированных соединений в современной наступательной операции»), П.В. Рычагов («Военно-воздушные силы в наступательной операции в борьбе за господство в воздухе») и другие. Сам нарком обороны Тимошенко выступил 31 декабря с заключительной речью, в которой он сформулировал три основных вывода. В первом из них говорилось, что в возможном вооруженном столкновении Советскому Союзу придется сражаться с коалицией государств и поэтому необходима мощная военная экономика и готовность всего народа защищать Родину. Во втором выводе Тимошенко подчеркивал, что главным способом ведения боевых действий должно быть наступление, которое является действенным инструментом для достижения победы. Поэтому необходимо своевременное и взаимосвязанное применение всех видов вооруженных сил и родов войск, прежде всего механизированных и авиационных соединений. При этом, как отметил Тимошенко, важнейшими формами стратегических действий правомерно считать фронтальный удар, двухсторонний охват, отсекающий фланговый удар. В своем третьем выводе нарком обороны страны не мог не уделить внимание собственно обороне, причем упорной и активной, способной противостоять массированным танковым ударам врага, как в тактической, так и в оперативных инстанциях. Поэтому Тимошенко сказал следующее: «Вывод о кризисе современной обороны не обоснован. Успех немецких войск на Западе был обусловлен тем, что они не встретили должного отпора, который мог бы быть им оказан при надлежащем использовании противником существующих средств обороны (механизации оборонительных работ, разнообразного арсенала инженерных средств, мощных огневых противотанковых средств)». Помимо этого, в заключительной речи наркома были приведены нормативы плотностей сил и средств, даны рекомендации по наиболее целесообразному их использованию в различных условиях, обсуждались варианты наступления. Насколько Тимошенко сформулировал правильно положения, следуя которым Советский Союз менее чем через полгода выступил в мировую войну? Спорить с мнением наркома было чревато неприятностями, но отдельные выводы, сделанные Тимошенко, многие командиры уже в начале следующего, рокового 1941 года оспаривали в кулуарных разговорах.
С чем же военные были не согласны, что позже было подтверждено Историей? Тимошенко утверждал, что опыт войны в Европе не дал ничего нового в стратегии, но именно Германия, разгромившая Польшу и Францию, использовала свои стратегические разработки против СССР. Кроме того, возникли вопросы и по реальности приведенных наркомом расчетных нормативов по плотности танков на участках прорыва, по инженерному оборудованию глубоко эшелонированной обороны. По мнению некоторых военачальников, Тимошенко считал свой опыт при прорыве линии Маннергейма в советско-финской войне эталонным, а действия советских подразделений при штурме – образцом, на который нужно ориентироваться в дальнейшем при взятии укрепленных линий. Разумеется, на заседании не нашлось места передовым идеям, всего несколько лет назад выдвинутым высшими советскими военачальниками, попавшими под маховик сталинских репрессий, и в итоге провозглашенными «врагами народа» – М.Н. Тухачевским, А.И. Егоровым, И.Э. Якиром. 23 февраля 1939 года был расстрелян маршал Егоров, сформулировавший в своей работе «Основы операции и боя» (переведенной на немецкий и французский языки) принципы организации и ведения оборонительной операции.
Необходимо отметить, что Тимошенко, оценивая растущую потребность Красной армии в опытных и талантливых военачальниках, предпринимал шаги по их возвращению в строй, в том числе – из тюрем и лагерей. По ходатайству наркома обороны более двухсот командиров, в основном высшего начальствующего состава, было возвращено в строй. Среди них были К.К. Рокоссовский, А.В. Горбатов, А.В. Голубев, Н.А. Эрнест. помимо этого, заступничество Тимошенко предотвратило арест и расправу над Л.А. Говоровым и другими военачальниками. С большинством из вернувшихся в строй нарком обороны встречался лично, определяя при этом назначения для их дальнейшей службы. Так, освобожденный после пересмотра дела 5 марта 1941 года генерал А.В. Горбатов в своих мемуарах «Годы и войны» так описывает разговор с Тимошенко: «Встреча с Маршалом Советского Союза С.К. Тимошенко была сердечной. Я доложил о своем возвращении из «продолжительной и опасной командировки».
– Рад видеть вас, Александр Васильевич, живым. Ну, а здоровье будет! Отдыхайте, поправляйтесь, а там и за работу. Я дал уже указание о восстановлении вас в кадрах армии и о выплате содержания по занимаемой должности за все тридцать месяцев.
Мы получили путевки в подмосковный санаторий «Архангельское». Через месяц, окрепшие, уехали продолжать свое лечение и отдых в Кисловодск… На вторичный прием к наркому я явился уже другим человеком…
– Пойдете пока на должность заместителя командира стрелкового корпуса, чтобы оглядеться и ознакомиться со всеми новшествами. А там видно будет.
Затем нарком информировал меня о сложности международной обстановки.
– Видимо, мы находимся в предвоенном периоде, работать придется вовсю, – сказал он на прощание и пожелал успеха в работе».
В начале июня 1941 года состоялся разговор между наркомом Тимошенко и ранее находившимся в заключении К.К. Рокоссовским, назначенным командиром 9-го механизированного корпуса. Он задал наркому вопрос – не придется ли в ближайшее время драться с Гитлером, на что Тимошенко, по словам Рокоссовского, ответил:
– Судя по всему, придется… Так что, Константин Константинович, незамедлительно отправляйтесь к новому месту службы и готовьтесь…
Наркому Тимошенко приходилось заниматься не только кадрами, но и контролем за военным строительством. Так, в феврале 1941 года командующий Западным Особым военным округом генерал армии Павлов направил донесение Сталину, Молотову и Тимошенко, в котором обращал внимание руководства на состояние дорог в западных областях СССР. Кроме того, Павлов подчеркивал, что «необходимо западный театр военных действий по-настоящему привести в действительно оборонительное состояние путем создания ряда оборонительных полос на глубину 200–300 километров, построив противотанковые рвы, надолбы, плотины для заболачивания, эскарпы, полевые оборонительные сооружения». Спустя несколько дней командующий Западным военным округом генерал армии Д.Г. Павлов получил в ответ от наркома Тимошенко директиву о первоочередных мерах.
ДИРЕКТИВА НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР И НАЧАЛЬНИКА ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ ЗАПОВО
«№ 503859/сс
С целью прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск округа, к 20 мая 1941 г. лично Вам, с начальником штаба и начальником оперативного отдела штаба округа, разработать:
а) детальный план обороны государственной границы от Канчиамиестис до оз. Свитез (иск.);
б) детальный план противовоздушной обороны…
Задачи обороны:
1. Не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа.
2. Упорной обороной укреплений по линии госграницы прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание войск округа.
3. Противовоздушной обороной и действиями авиации обеспечить нормальную работу железных дорог и сосредоточение войск.
4. Всеми видами разведки округа своевременно определить характер сосредоточения и группировку войск противника.
5. Активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и мощными ударами по основным железнодорожным узлам, мостам, переправам и группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение и развертывание войск противника.
6. Не допустить сбрасывания и высадки на территории округа воздушных десантников и диверсионных групп противника.
Оборону государственной границы организовать, руководствуясь следующими основными указаниями:
1. В основу обороны положить упорную оборону укрепленных районов и созданных по линии госграницы полевых укреплений с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего развития их. Обороне придать характер активных действий. Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов…
Район прикрытия № 4–4 армии.
Состав: управление 4 армии; управление 28 стр. корпуса; 6, 42, 75 и 100 стр. дивизии;
управление 14 мех. корпуса; 22 и 30 танковые дивизии; 205 моторизованная дивизия;
гарнизон Брестского укрепленного района; 10 смешанная авиационная дивизия; пограничные части.
Первый мобэшелон 100 стр. дивизии вывести в район Черемха не позднее 4 дня мобилизации.
Начальник района – Командующий 4 армии. Граница слева – граница с. Ково.
Задача – прочной обороной Брестского укрепленного района и полевых укреплений по восточному берегу р. Буг, прикрыть сосредоточение и развертывание армии…
3. План прикрытия вводится в действие при получении шифрованной телеграммы за моей, члена Главного Военного совета, начальника Генерального штаба подписями следующего содержания: «Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 г.»…
Подлинный подписали:
Народный комиссар обороны СССР
Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Начальник Генерального штаба КА генерал армии Г. Жуков».
На первомайском военном параде народный комиссар обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко выступил с речью, в которой было следующее заявление: «Боеспособность наших вооруженных сил была испытана уже не раз. За истекший год она стала значительно выше. Красная армия и Военно-Морской Флот неуклонно улучшают методы своей выучки на основе опыта современной войны».
Но при этом советское военное командование, выполняя волю Сталина, до последнего момента старалось своими действиями не дать Гитлеру повода для обвинения немцами СССР в нарушение договора о ненападении между Германией и Советским Союзом (пакта Молотова – Риббентропа). Поэтому решения об организации вооруженного отпора немецким агрессорам было принято, когда уже стало понятно, что это не провокация (как поначалу думали в Москве), а начало войны.
Но среди советского руководства в то время была распространена и другая точка зрения – если и начнется война с немцами, то вести ее будем на вражеской территории. Вторгшиеся немецкие части будут отброшены контрударами Красной армии, которая, дойдя до Варшавы, вступит на земли Германии.
Об этом были выпущены пропагандистские романы, где советские войска доблестно громили злобных врагов. Но на что рассчитывали отечественные военачальники?
15 мая 1941 года нарком обороны страны маршал С.К. Тимошенко подписал «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза», отражающие один из вариантов возможных действий.
«I. Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар, – указывалось в этом документе. – Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск.
II. Первой стратегической целью Красной армии поставить – разгром главных сил немецкой армии, развертыванием южнее Брест-Демблин и выходом к 30-му дню севернее рубежа Остроленка, р. Нарев, Ловочь, Крейцбург, Опельон, Оломоуц. Последующая стратегическая цель – наступать из района Катовицы в северном или северо-западном направлениях, разгромить силы врага центра и северного крыла германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.
Ближайшая задача – разбить германские армии восточнее р. Висла и на краковском направлении выйти на р. р. Нарев, Висла, овладеть районом Катовицы, для чего:
а) Главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезав Германию от южных союзников.
б) Вспомогательный удар левым крылом Западного фронта нанести в направлении на Варшаву, Демблин с целью сковывания варшавской группировки противника и овладения Варшавой, а также содействия Юго-Западному фронту в разгроме люблинской группировки.
в) Вести активную оборону против Финляндии, Венгрии, Румынии и быть готовыми нанести удары против Румынии…»
Документ вызвал негодование Сталина, заявившего:
– Это все Тимошенко, он настраивает всех к войне, надо бы его расстрелять, но я его знаю как хорошего вояку еще с гражданской войны…
– Вы же сказали всем, что война неизбежна, на встрече с выпускниками академий, – попытался защититься Тимошенко.
Сталин фыркнул:
– Вот видите, Тимошенко здоровый и голова большая. А мозги, видимо, маленькие… Это я сказал для народа, надо их бдительность поднять, а вам надо понимать, что Германия никогда не пойдет одна воевать с Россией. Это вы должны понимать.
Несмотря на недовольство вождя, Тимошенко продолжил развертывание войск. С 12 июня по приказу наркома обороны началось выдвижение части войск приграничных военных округов ближе к государственной границе. Спустя несколько часов Тимошенко в присутствии Жукова в телефонном разговоре со Сталиным попросил у того разрешения дать указание войскам приграничных округов о приведении их в боевую готовность и развертывании первых эшелонов по планам прикрытия.
– Подумаем, – ответил Сталин.
Спустя несколько часов Тимошенко и Жуков, доложив Сталину о тревожных событиях на границе, аргументировали этим необходимость срочного приведения приграничных войск в полную боевую готовность.
– Вы предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы это оба или нет!?
Спустя годы Тимошенко по-другому описывал эту ситуацию: «Прохаживаясь мимо нас, Сталин бегло просмотрел полученные материалы, а затем небрежно бросил их на стол со словами: «А у меня другие документы», – и показал пачку бумаг, содержащих, как он подчеркнул, иные сведения. Зная мнение Сталина, что в ближайшие месяцы войны не будет, и стремясь угодить ему, начальник разведывательного управления Голиков начисто отметал правдивость и достоверность всех объективных донесений…»
5 мая НКГБ СССР направил в ЦК ВКП(б), СНК СССР и НКВД СССР секретное сообщение: «…«Старшина» (оперативный псевдоним Х. Шульце-Бойзена, резидента советской разведки) сообщил из Берлина: «Штаб германской авиации на случай войны с СССР наметил к бомбардировке первой очереди ряд пунктов на советской территории с целью дезорганизации подхода резервов с востока… Военные действия против СССР предполагают начать с бомбардировки этих пунктов…»
29 мая 1941 года в Главное разведывательное управление поступило сообщение от военного атташе из Бухареста, который так описывал сформировавшееся в тот момент в странах Оси настроение: «…Война против СССР вообще не представляет проблемы с военной точки зрения. В два-три месяца немецкие войска будут стоять на Урале. Механизированная русская армия поставит себя под удар немецкого наступления в западной части СССР и будет там разбита наголову в кратчайший срок, так как Красная армия со своим устаревшим броневым оружием и устаревшей авиацией не будет в состоянии устоять перед наступающим и превосходящим количественно немецким оружием, которое далеко ее превосходит. В немецких посвященных кругах нет ни одного человека, который имел хотя бы малейшее сомнение в немедленной победе над СССР».
Маршал Василевский в своих воспоминаниях подчеркивал, что нарком пытался доказать Сталину, что немцы готовятся к войне: «Тимошенко бесконечное количество раз докладывал ему о сосредоточении немецких войск и о необходимости принятия мер к усилению боеготовности, но неизменно получал в ответ категорическое запрещение… Пользуясь своим правом наркома, он стремился сделать все, что мог, в обход этих запрещений». Небезынтересно и мнение Жукова о наркоме: «Тимошенко в некоторых сочинениях оценивается совершенно неправильно, изображают его чуть ли не как человека безвольного и заискивающего перед Сталиным. Это неправда…»
«Разрешаю переход госграницы…»
Но Сталин слишком верил, что «обхитрил» Гитлера и выиграл необходимое время для перевооружения Красной армии. В результате слишком многие части Красной армии в ночь на 22 июня 1941 года были захвачены врасплох, не смогли удержать предписанные им рубежи и тем более – перейти в контратаку. Но Маршал Советского Союза Тимошенко, занимавший высший военный пост, подписал в первый день Великой Отечественной войны директиву, в которой требовал контратаковать и уничтожить вторгшиеся вражеские группировки:
ДИРЕКТИВА НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
«№ 3
2 июня 1941 года
1. Противник, нанеся удары из сувалкинского выступа на Олита и из района Замостье на фронте Владимир-Волынский, Радзехов, вспомогательные удары в направлениях Тильзит, Шауляй и Седлец, Волковыск, в течение 22.6, понеся большие потери, достиг небольших успехов на указанных направлениях. На остальных участках госграницы с Германией и на всей госгранице с Румынией атаки противника отбиты с большими для него потерями.
2. Ближайшей задачей на 23–24.6 ставлю:
а) концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружить и уничтожить сувалкинскую группировку противника и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки; б) мощными концентрическими ударами механизированных корпусов, всей авиацией Юго-Западного фронта и других войск 5 и 6А окружить и уничтожить группировку противника, наступающую в направлении Владимир-Волынский, Броды. К исходу 24.6 овладеть районом Люблин.
3. ПРИКАЗЫВАЮ:
а) Армиям Северного фронта продолжать прочное прикрытие госграницы. Граница слева – прежняя. б) Армиям Северо-Западного фронта, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунас во фланг и тыл сувалкинской группировке противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки. Граница слева – прежняя. в) Армиям Западного фронта, сдерживая противника на варшавском направлении, нанести мощный контрудар силами не менее двух мехкорпусов и авиации во фланг и тыл сувалкинской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки. Граница слева – прежняя. г) Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая границу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6А, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.6 овладеть районом Люблин. Прочно обеспечить себя с краковского направления. д) Армиям Южного фронта не допустить вторжения противника на нашу территорию. При попытке противника нанести удар в черновицком направлении или форсировать рр. Прут и Дунай мощными фланговыми ударами наземных войск во взаимодействии с авиацией уничтожить его; двумя мехкорпусами в ночь на 23.6 сосредоточиться в районе Кишинев и лесов северо-западнее Кишинева.
4. На фронте от Балтийского моря до границы с Венгрией разрешаю переход госграницы и действия, не считаясь с госграницей.
5. Авиации Главного командования:
а) поддержать Северо-Западный фронт одним вылетом 1-го ав. корп. ДД и Западный фронт одним вылетом 3-го ав. корп. ДД на период выполнения ими задачи по разгрому сувалкинской группировки противника; б) включить в состав Юго-Западного фронта 18-ю авиадивизию ДД и поддержать Юго-Западный фронт одним вылетом 2-го ав. корпуса ДД на период выполнения им задачи по разгрому люблинской группировки противника; в) 4-й ав. корпус ДД оставить в моем распоряжении в готовности содействовать главной группировке Юго-Западного фронта и частью сил Черноморскому флоту.
Народный комиссар обороны СССР
Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Член Главного Военного Совета
Маленков
Начальник Генерального штаба РККА
генерал армии Жуков».
Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Максим Алексеевич Пуркаев предложил на срочно собранном Военном совете фронта организовать оборону по линии прежней государственной границы, где имелись обустроенные укрепрайоны, способные задержать продвижение войск врага. А уже потом, подтянув необходимые силы, начать контрнаступление. Это предложение многим показалась разумным, но в полученной директиве отхода на оборонительный рубеж не предусматривалось – только контрудар, и поэтому это предложение было отвергнуто, что в дальнейшем привело к многочисленным потерям Красной армии при попытке нанесения непродуманного контрудара.
В Москве после начала войны было принято постановление Совета народных комиссаров и ЦК ВКП(б) о создании Ставки Верховного Главного командования (Ставки ВГК), ставшей чрезвычайным органом высшего военного управления. Официальным руководителем (председателем) Ставки являлся нарком обороны СССР маршал С. К. Тимошенко (поскольку И. Сталин в первых заседаниях не участвовал), а в состав входили Сталин, Жуков, Молотов, Ворошилов, Буденный, Кузнецов. На заседаниях Тимошенко и Жуков докладывали об обстановке на фронтах. Адмирал Н.Г. Кузнецов в своих воспоминаниях (Кузнецов Н.Г. Накануне. М.: Воениздат, 1989) отмечал, что «председательство наркома обороны СССР маршала С.К. Тимошенко было лишь номинальным. Как члену Ставки, мне пришлось присутствовать только на одном из этих заседаний, но нетрудно было заметить: нарком обороны не подготовлен к той должности, которую занимал. Да и члены Ставки тоже. Функции каждого были не ясны – положения о Ставке не существовало. Люди, входившие в ее состав, совсем и не собирались подчиняться наркому обороны. Они требовали от него докладов, информации, даже отчета о его действиях. С.К. Тимошенко и Г.К. Жуков докладывали о положении на сухопутных фронтах…».
Штаб Западного фронта, потерявший возможность управления войсками, не мог выполнить поставленные перед ним Тимошенко и Жуковым задачи. 29 июня 1941 года разъяренный Сталин вместе с другими членами Политбюро приехал в Наркомат обороны и потребовал подробного доклада по ситуации на Западном фронте. Тимошенко, Жуков и Ватутин приступили к докладу, попутно объяснив, что информация неполная и не всегда достоверная, поскольку со многими частями и подразделениями Западного фронта нет связи. Ее восстановление требует некоторого времени.
– Если связи нет, как вы собираетесь руководить войсками?! – заорал Сталин.
19 июля вместо Ставки Главного командования во главе с Тимошенко была создана Ставка Верховного Главнокомандования под началом Сталина. В этот же день Сталин стал наркомом обороны СССР, а Тимошенко был назначен его заместителем.
Стоять насмерть
Еще ранее, 2 июля 1941 года, в связи с разгромом армий Западного фронта, Тимошенко был назначен командующим войсками Западного фронта. Он командовал этим фронтом до 19 июля, а затем – с 30 июля по 12 сентября. Одновременно 10 июля 1941 года Тимошенко возглавил Главное командование войсками Западного направления и оставался в должности главнокомандующего направления до 10 сентября, когда произошло упразднение Главного командования. Пытаясь остановить наступление немецких танковых дивизий, Тимошенко использовал 5-й и 7-й мехкорпуса, в своей Директиве № 16 в ночь на 5 июля приказав: «Подготовить контрудар 7-м и 5-м механизированными корпусами во взаимодействии с авиацией в направлениях Островно и Сенно, для чего 7-й механизированный корпус сосредоточить в районе Лиозно и 5-й механизированный корпус в районе Девино, ст. Стайки, Ореховск. Успех развивать 7-м механизированным корпусом в направлении Камень, Кубличи и 5-м механизированным корпусом – на Лепель…»
Лепельский контрудар продолжался с 6 по 10 июля. Согласно данным, которые приводит военный историк А.В. Исаев, в обоих мехкорпусах насчитывалось порядка 1400 танков, из которых только 47 – КВ и 49 – Т-34.
Им противостояли 7-я танковая дивизия под командованием генерал-майора Г. фон Функа; 17-я танковая дивизия под командованием генерал-майора К. фон Вебера. 9 июля в бой вступила подоспевшая 12-я танковая дивизия под командованием генерал-майора Й. Гарпе.
Советские войска не уступали немцам в численности боевой техники, но в большинстве красноармейских танков не было двухсторонней связи и поэтому из-за отсутствия взаимодействия между отечественными мехкорпусами и даже отдельными танковыми дивизиями боевые действия свелись к разрозненным боям на реке Черногостница, в районе Сенно (в полосе наступления 7-го мехкорпуса) и в районе Толпино, Цотово (в полосе наступления 5-го мехкорпуса). Кроме того, в немецких танковых дивизиях у многих уже был большой боевой опыт и слаженность танковых экипажей в бою.
После неудачной атаки 6 августа командующий 20-й армией (входившей в 7-й мехкорпус) генерал-лейтенант П.А. Курочкин докладывал маршалу С.К. Тимошенко: «Отсутствие успеха в корпусе объясняю неумением командования организовать бой, отсутствием взаимодействия между артиллерией и танками, слабой работой штабов, недостаточной поддержкой и прикрытием со стороны авиации, позволяющей авиации противника безнаказанно бомбардировать части корпуса…» К вечеру 6 июля войска 5-го мехкорпуса смогли продвинуться в направлении Лепеля на 13–15 км. Через день 5-й мехкорпус был атакован 7-й и 17-й немецкими танковыми дивизиями со стороны Сенно во фланг и тыл, передовые части мехкорпуса попали в окружение.
Тимошенко вызвал в ночь на 8 июля на фронтовой командный пункт командующего 13-й армией для доклада. В воспоминаниях С.П. Иванова, в то время занимавшего должность начальника оперативного отдела этой армии, описано поведение наркома в ту нелегкую пору: «На рассвете мы с генералом Филатовым (генерал-лейтенант П.М. Филатов, командующий армией, через несколько часов был смертельно ранен и скончался в Москве 14 июля. – Примеч. авт.) на его броневичке добрались до Смоленска. Без труда нашли в Гнездово санаторий, где в двухэтажном главном корпусе располагался штаб фронта. Маршала Тимошенко в кабинете не было. Адъютант сказал, что с минуты на минуту он появится. И действительно, вскоре Тимошенко вошел в приемную. Я тогда впервые увидел Семена Константиновича. Он отличался кавалергардским ростом и телосложением, говорил рокочущим баритоном с заметным украинским акцентом. Заслушав доклад, маршал уточнил задачи армии… Нарком размеренно вышагивал по кабинету на своих длинных прямых ногах и не приказывал, а как бы внушал Филатову, что армия должна сделать все возможное и невозможное, сбить в полосе своих действий темп наступления вражеской танковой армады…
9 июля пришел приказ вывести мехкорпуса из боя. Контратака корпусов закончилась неудачей.
Войска Западного фронта под командованием Тимошенко сражались с немцами в Смоленском сражении. Именно по приказу Тимошенко 14 июля 1941 года впервые в Великой Отечественной войне был применен новый вид оружия – экспериментальная батарея реактивных установок, впоследствии любовно названных красноармейцами «катюшами». До наших дней дошел доклад Тимошенко в Ставку о том огневом ударе, который нанесла по врагу батарея под командованием капитана И.А. Флерова: «5-я армия товарища Курочкина, сдерживая атаки противника, нанесла поражение двум немецким дивизиям, в том числе вновь прибывшей на фронт 5-й пехотной дивизии, наступавшей на Рудню. Особенно эффективны были действия батареи PC, которая тремя залпами по сосредоточенному в Рудне противнику нанесла ему такие потери, что он весь день вывозил раненых и подбирал убитых, остановив наступление».
Но «катюши» все же не могли исправить создавшегося на фронте положения, и к началу августа для Тимошенко стало очевидным – не удастся у вермахта отбить Смоленск. Поэтому он принял решение вывести из образовавшегося полуокружения части 16-й и 20-й армий по соловьевской и ратчиновской переправам, для чего и был нанесен контрудар группы генерала Рокоссовского по врагу. В результате принятых маршалом Тимошенко мер переправившиеся на восточный берег Днепра войска смогли занять к 5 августа заранее подготовленный рубеж обороны в полосе Холм-Жирковский, Ярцево, Ельня. Тем самым удалось спасти основные силы Западного фронта.
Понеся большие потери, в ходе боев в июле – сентябре 1941 года советские войска сковали немецкие войска, рвущиеся к Москве, и дали возможность Красной армии подготовиться к обороне столицы. В своих воспоминаниях маршал Жуков, в то время занимавший пост начальника Генерального штаба, так в разговоре со Сталиным оценивал Тимошенко как полководца и командующего Западным фронтом: «Маршал Тимошенко командует фронтом менее четырех недель. В ходе Смоленского сражения хорошо узнал войска, увидел, на что они способны. Он сделал все, что можно было сделать на его месте, и почти на месяц задержал противника в районе Смоленска. Думаю, что никто другой больше не сделал бы. Войска верят в Тимошенко, а это главное».
Жуков также описывает совещание у Сталина, куда из военачальников были вызваны он и Тимошенко: «Когда мы вошли в комнату, за столом сидели почти все члены Политбюро. И.В. Сталин, в старой куртке, стоял посередине комнаты и держал погасшую трубку в руках – верный признак плохого настроения.
– Вот что, – сказал И.В. Сталин. – Политбюро обсудило деятельность Тимошенко на посту командующего Западным фронтом и считает, что он не справился с возложенной на него задачей в районе Смоленска. Мы решили освободить его от обязанностей. Есть предложение на эту должность назначить Жукова. Что думаете вы? – спросил И.В. Сталин, обращаясь ко мне и к наркому.
С.К. Тимошенко молчал. Да и что, собственно, он мог ответить на это несправедливое обвинение?
– Товарищ Сталин, – сказал я, – частая смена командующих фронтами тяжело отражается на ходе операций. Командующие, не успев войти в курс дела, вынуждены вести тяжелейшие сражения. Маршал Тимошенко командует фронтом менее четырех недель. В ходе Смоленского сражения хорошо узнал войска, увидел, на что они способны. Он сделал все, что можно было сделать на его месте, и почти на месяц задержал противника в районе Смоленска. Думаю, что никто другой больше не сделал бы. Войска верят в Тимошенко, а это главное. Я считаю, что сейчас освобождать его от командования фронтом несправедливо и нецелесообразно.
М.И. Калинин, внимательно слушавший, сказал:
– А что, пожалуй, Жуков прав.
И.В. Сталин не спеша раскурил трубку, посмотрел на других членов Политбюро и сказал:
– Может быть, согласимся с Жуковым?
– Вы правы, товарищ Сталин, – раздались голоса, – Тимошенко может еще выправить положение.
Нас отпустили, приказав С.К. Тимошенко немедленно выехать на фронт.
Когда мы возвращались обратно в Генштаб, С.К. Тимошенко сказал:
– Ты зря отговорил Сталина. Я страшно устал от его дерганья.
– Ничего, Семен Константинович, кончим войну, тогда отдохнем, а сейчас скорее на фронт».
Главком Юго-Западного направления
13 сентября 1941 года маршал Тимошенко был назначен главнокомандующим войсками Юго-Западного направления, заменив на этом посту маршала Буденного. Несмотря на то, что впоследствие Буденного упрекали (как правило, заочно), что он «отстал» от развития современной стратегической и тактической мысли, в сентябре 1941 года тот, как позже было подтверждено Историей, правильно настаивал на сдаче Киева. Поначалу его «сменщик» Тимошенко пытался, следуя указаниям Сталина, удерживать Киев, но после тщательного анализа обстановки Тимошенко принял решение согласиться с мнением штаба фронта об оставлении Киева. Но вывести войска из удара уже не успели, в результате чего большая часть войск Юго-Западного фронта оказалась в окружении, а само управление фронта при попытке вырваться из окружения было разгромлено. В плен попало свыше полумиллиона советских воинов.
Остатки сил Юго-Западного фронта отошли на рубеж восточнее Курска, Харькова, Изюма, где были пополнены новобранцами очередного года рождения, и 30 сентября Тимошенко возглавил воссозданный Юго-Западный фронт, оборонявшийся на южном фланге советско-германского фронта, и командовал им до 18 декабря 1941 года. Членом Военного совета фронта был секретарь ЦК КП(б) Украины Н.С. Хрущев. К удачным операциям, проведенным под командованием Тимошенко, можно отнести освобождение Ростова-на-Дону, взятого немецкими войсками (3-й танковым корпусом 1-й танковой армии под командованием Э. фон Макензена в составе 13-й и 14-й танковых дивизий, 60-й моторизованной пехотной дивизии и 1-й дивизии СС) 20 ноября 1941 года. Через 8 дней город был у немцев отбит, что стало одной из первых побед Красной армии.
Сообщив по телефону Сталину об освобождении Ростова-на-Дону, называвшегося «воротами» Северного Кавказа, Тимошенко услышал от довольного вождя: «Будем за ваше здоровье сегодня пить». Так родилась традиция – Верховный Главнокомандующий Сталин своими особыми приказами поздравлял войска фронтов, отличившиеся при освобождении крупных городов.
Вновь командующим Юго-Западного фронта Тимошенко был назначен 8 апреля 1942 года. Но еще почти за два месяца до этого, 18 февраля, в кругу боевых товарищей, собравшихся отметить сорокасемилетние маршала, Тимошенко заявил: «Подкопим силы, подготовим войска, создадим две сильные группировки и ударим по войскам фон Бока со стороны Волчанска, и с юга, с барвенковского выступа». В разработке плана Харьковской операции участвовал генерал И.Х. Баграмян, член Военного совета направления Н.С. Хрущев, командующие войсками Южного и Юго-Западного фронтов генералы Р.Я. Малиновский и Ф.Я. Костенко. В документе, отправленном Тимошенко в Ставку, содержались предложения по стратегическим планам войск фронтов Юго-Западного направления на весну 1942 года: «Задачи, поставленные на зимний период 1942 года, войсками Юго-Западного направления еще полностью не выполнены, – отмечалось в нем. – Они взяли в свои руки инициативу действий, нанесли противнику чувствительные потери, освободили от немецко-фашистских оккупантов значительную территорию. Особенно эффективными оказались действия на стыке Юго-Западного и Южного фронтов, где удалось прорвать укрепленную полосу противника, нанести ему значительные потери, лишить врага важнейшей железнодорожной магистрали Харьков – Донбасс, угрожать глубокому тылу его основной группировки, действующей в Донбассе и Таганрогском районе. Войска заняли весьма выгодное положение для развития наступления на Харьков». Сталин утвердил план операции.
Маршал Баграмян в своих мемуарах рассказал о том, как готовилась та операция: «10 апреля маршал С.К. Тимошенко издал оперативную директиву согласно которой войска Юго-Западного направления начали перегруппировку и сосредоточение сил. Конкретные задачи армиям Юго-Западного фронта в предстоящей операции были поставлены еще в первых числах апреля. А 28 апреля Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко издал новую оперативную директиву с внесением некоторых изменений и уточнений в эти задачи. В ней отмечалось, в частности, что противник, удерживая занимаемый рубеж обороны, продолжает накопление резервов в районе Харькова, и делался важный вывод о том, что с наступлением сухой погоды возможна его попытка ликвидировать барвенковский выступ. Военный совет направления в период подготовки операции обсуждал вопрос оперативного обеспечения наступления левого крыла Юго-Западного фронта на Харьков. Не исключалось, что в ходе операции противник может предпринять удар с юга под основание барвенковского выступа с использованием при этом конфигурации линии фронта, чтобы сорвать наступление нашей южной ударной группировки на Харьков».
Руководство действиями советских войск осуществляли: главнокомандующий войсками Юго-Западного направления Маршал Советского Союза Тимошенко, начальник штаба – генерал-лейтенант И.X. Баграмян, член Военного совета – Н.С. Хрущёв. Южным фронтом командовал генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский.
12 мая Красная армия в ходе Харьковской операции перешла в наступление. Через семь дней боевые действия достигли апогея.
Баграмян так описывал создавшуюся ситуацию: «Группа Клейста с бешеным упорством продолжала рваться на север, в сторону Чепеля. Одновременно с чугуевского выступа Паулюс бросил обе свои танковые дивизии в южном направлении. Невзирая на героическое сопротивление наших войск, врагу удалось к исходу дня перерезать последние коммуникации, связывавшие войска 6-й и 57-й армий с тылом. Исходя из сложившейся обстановки, главком С.К. Тимошенко решил ударную группировку 38-й армии, предназначавшуюся ранее для наступления из Волхова Яра на Змиев, использовать для восстановления коммуникаций войск барвенковского выступа в районе Савинц.
В течение 23–24 мая бои на плацдарме продолжали оставаться предельно ожесточенными. Враг изо всех сил стремился расширить коридор, отсекавший советские войска от переправ через Северский Донец, а они делали все возможное, чтобы прорвать кольцо окружения и отойти на левый берег реки.
Поскольку на действия наших частей и соединений отрицательно влияло отсутствие единого командования, маршал С.К. Тимошенко принял решение войска 6-й, 57-й армий и армейской группы генерала Л.В. Бобкина свести воедино под общим командованием генерал-лейтенанта Ф.Я. Костенко. Главной задачей этой южной группы войск, как ее назвали, было ударом в направлении Савинцы прорвать кольцо окружения и выйти на левый берег Северского Донца. Одновременно с этим войска левого крыла 38-й армии, усиленные сводным танковым корпусом, получили приказ наступать навстречу частям, прорывавшимся из окружения.
В ночь на 24 мая спешно производились перегруппировка и сосредоточение частей и соединений для выполнения поставленной задачи. Но утром к выполнению задачи удалось приступить лишь частично, так как с рассветом враг возобновил наступление на широком фронте, стремясь расчленить окруженную группировку на отдельные, изолированные друг от друга части». В результате в плен более 200 тысяч солдат и офицеров Красной армии, оборона советских войск в полосе Южного и Юго-Западного фронтов оказалась ослабленной и вермахт начал наступление на Кавказ и на Волгу.
17 июля Тимошенко сняли с должности командующего фронтом и через три дня вызвали в Ставку, где ему пришлось в течение шести часов отчитываться о своих действиях, приведших к таким потерям. Была сделана попытка обвинить в планировании неудачной операции Баграмяна, но в ответ Сталин жестко подчеркнул: «Понятно, что дело здесь не только в тов. Баграмяне. Речь идет также об ошибках всех членов Военного совета и прежде всего тов. Тимошенко и тов. Хрущева… Поэтому вы должны учесть допущенные вами ошибки и принять все меры к тому, чтобы впредь они не имели места».
Кроме того, свое расследование в отношении Тимошенко начали и особисты – так в Москву была отправлена телеграмма начальника особого отдела НКВД Юго-Западного фронта старшего майора госбезопасности Н.Н. Селивановского, в которой он отмечал, что «в беседе с Хрущевым у нас сложилось подозрение о возможности измены Тимошенко… Я решил выслать оперативную группу из ответственных работников для организации за ним наблюдения и предотвращения возможной измены». Видимых последствий это сообщение для Тимошенко не имело.
В результате разгрома советских войск под Харьковом войска вермахта захватили Ростов-на-Дону. Планируя захват нефтеносных районов Кавказа, в конце июня 1942 года немецкие войска, нанеся мощный удар по позициям Брянского и Юго-Западного фронтов, прорвали оборону Красной армии и совершили рывок в направлении Воронежа (частично захваченного 6 июля 1942 года) и к Дону. Советские войска оказались отброшенными за Дон, и к середине июля вермахт, развернувший наступление в большой излучине на Сталинград, прорвал стратегический фронт нашей армии на глубину 150–400 км. Возникла непосредственная угроза захвата немцами Северного Кавказа.
28 июля Сталин как народный комиссар обороны СССР подписал лично им написанный приказ № 227 «Ни шагу назад!».
ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций
«№ 227
28 июля 1942 года
г. Москва
Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется в глубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.
Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную армию, а многие из них проклинают Красную армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.
Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке.
Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.
Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского государства – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, – это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбаса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.
Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.
Из этого следует, что пора кончить отступление.
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.
Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев – это значит обеспечить за нами победу.
Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.
Чего же у нас не хватает?
Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину.
Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.
Паникеры и трусы должны истребляться на месте.
Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование – ни шагу назад без приказа высшего командования.
Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо, как с предателями Родины.
Таков призыв нашей Родины.
Выполнить этот призыв – значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага.
После своего зимнего отступления под напором Красной армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель – покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.
Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?
Я думаю, что следует.
Верховное Главнокомандование Красной армии приказывает:
1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтов:
а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;
б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, без приказа командования фронта;
в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальона (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.
2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;
б) сформировать в пределах армии 3–5 хорошо вооруженных заградительных отряда (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;
в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.
3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в военные советы фронта для предания военному суду;
б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.
Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.
Народный комиссар обороны
И. СТАЛИН».
Впервые после начала войны власть решилась сказать всю правду о реальном положении на фронтах. Дальнейшее отступление Красной армии грозило Советскому Союзу утратой национальной независимости и государственного суверенитета.
Представитель Ставки
В июле 1942 года Тимошенко был назначен командующим Сталинградским фронтом, а в октябре стал командующим войсками Северо-Западного фронта, проведя две наступательные операции в ходе осуществления плана «Полярная Звезда» – Демянскую операцию и Старорусскую операцию. В ходе Демянской наступательной операции, длившейся с 15 по 28 февраля 1943 года, войска Северо-Западного фронта и Особой группы генерал-полковника М.С. Хозина пытались разгромить части 16-й немецкой армии группы армий «Север» и полностью освободить Ленинградскую область. В ходе боев удалось изгнать немецкие войска с демянского плацдарма. 1 марта 1943 года Совинформбюро под заголовком «Ликвидация укрепленного плацдарма противника в районе Демянска» сообщило: «За восемь дней боев войска, неотступно преследуя противника, освободили 302 населенных пункта, в том числе город Демянск и районные центры Лычково, Залучье. Очищена от противника территория площадью 2350 квадратных километров. За восемь дней боев наши войска захватили в плен 3000 немецких солдат и офицеров… Противник оставил на поле боя более 8000 трупов».
Но задачи, которые были поставлены Тимошенко Ставкой, так и не были решены. Не увенчалась успехом и Старорусская наступательная операция, длившаяся с 4 по 19 марта 1943 года. В ходе боев, продвинувшись всего на 20 км, войска Северо-Западного фронта потеряли убитыми более тридцати тысяч солдат и офицеров. 13 марта маршал Тимошенко был снят с поста командующего Северо-Западным фронтом. Больше в Великой Отечественной войне маршал Тимошенко фронтами не командовал…
С марта 1943 и до 9 мая 1945 года Тимошенко был представителем Ставки Верховного командования и занимался координацией действий фронтов. Среди проведенных при его участии успешных операций – Новороссийско-Таманская, в ходе которой были разгромлены немецкие войска на Кубани и Таманском полуострове. Как пишут биографы Тимошенко – Р.М. Португальский, А.С. Доманк и А.П Коваленко в книге «Маршал С.К. Тимошенко», «в ходе развернувшегося весной и летом 1943 года наступления части Северо-Кавказского фронта приблизились к располагавшемуся между Азовским Черным морями на подступах к Таманскому полуострову вражескому укрепленному рубежу – «Голубой линии», состоящему из двух оборонительных полос общей глубиной, трех рубежей в глубине и отсеченных позиций. Каждая полоса обороны была оборудована опорными пунктами, насыщенными дотами, дзотами, пулеметными площадками, орудийными окопами, которые связывались между собой системой траншей и ходов сообщения. Главная полоса обороны, имевшая глубину до семи километров, и состоявшая из трех-четырех позиций, которые к тому же были прикрыты минными полями и несколькими рядами (от трех до шести) проволочных заграждений. На расстоянии десяти километров от нее проходила вторая полоса. Помимо инженерных сооружений, занявшим оборону немцам «помогала» и местная природа – северный участок обороны был полон болотами, плавнями, лиманами, а южный участок «Голубой линии» пролегал по труднодоступной горно-лесистой местности. Первые попытки советских войск преодолеть «Голубую линию» не увенчались успехом…
Оборону «Голубой линии» несли части 17-й немецкой армии под командованием генерала инженерных войск (с 30 января 1944 года – генерал-полковника) Эрвина Густав Йенеке, участвовавшего в Харьковской операции 1942 года и Сталинградской битве. 17-я армия входила в состав группы армий «А» под командованием Эвальда фон Клейста.
В начале осени 1943 года в ходе Новороссийско-Таманской операции 18-я армия прорвала немецкую «Голубую линию» и совместно с кораблями Черноморского флота нанесла главный удар на Новороссийск и далее на Верхнебаканский и Анапу. 16 сентября 1943 года Новороссийск был освобожден. Затем части 18-й армии участвовали в Керченско-Эльтигенской десантной операции…»
Весной 1944 года маршал Тимошенко как представитель Ставки Верховного Главнокомандования занимался координацией действий армий 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов. После окончания Великой Отечественной войны был назначен командующим войсками последовательно Барановичского (с марта 1946 года – Белорусского), Южно-Уральского, Белорусского военных округов. В апреле 1960 года зачислен в Группу генеральных инспекторов Министерства обороны СССР
Умер Семен Константинович Тимошенко 31 марта 1970 года.