Ты уж на нас не гневися, нам Русь нашу нужно спасти».
А древний же велет огромный, под стать большим скалам у гор,
Молвил голосом громким: «Зовите меня Ясногор.
Всё идёт своим чередом, на Земле грядут измененья.
Меняется каждый дом, Боги, народы, ученья.
Я знаю, что нужно вам, знаю, зачем вы пришли.
Ведаю, что есть в вас, и то, сквозь что вы прошли.
У каждого грань есть прави, искра небесного света.
Закон постиженья Яви точнее которого нету.
Я Страж и Хранитель я Пламенной Чаши богов.
Великой – Чары Огня, прошедшей сквозь темень веков.
Вам Чары самим не взять, то не под силу смертным.
Всей мощи её не познать… Создаёт аж – напиток бессмертным.
Но коли ответите мне – Чара Огня даст всё,
Всё то, что просите вы, то истечёт из неё…»
«Нам Чара на Русь нужна, – мрачно сказал Звенислав. —
И не боюсь я тебя, и мне не жалко себя…»
Ясногор на него взглянул: «Ты прямо ответил мне.
Огнь-Чара выйдет на Русь, её я отдам тебе».
Вспыхнула светом янтарным, Чара огнём озарилась.
Вдруг рядом возникла другая и также светом искрилась.
Ясногор рек: «То отраженье, но также силы огромной,
И коли не будет сомнений, то вспыхнет она Чарой новой».
«Я понял, – Бор просиял, – Чара Огня богов
тоже что Ларь Желаний, Огнь – основа основ».
«Разумен и ясный ты, но что же ты хочешь сам?
Раскрой мне думы свои, и может, я то и дам».
Бор рек: «Иногда я боюсь, не врагов… а друзей и себя,
От нави я хоронюсь, что в душе, может быть, губя…
Я хочу же познать, что к чему, в Алатырь всмотреться хочу.
И многое есть – почему? Что, наверное, не получу…»
«Открою тебе мир Богов, – молвил ему Ясногор. – Храм Знания —
древний кров, ты будешь своим там, Бор».
Звенислав подошёл к волхву: «Твои обретутся мечты,
Я ж Чару уберегу, кусочек Огня красоты».
«Одному тебе не добраться, – молвил печально Бор. —
С тобою мне нужно остаться, я выбрал свой путь, Ясногор».
«Ладно, – промолвил велет, – действительно выбор велик.
Отсюда прохода хоть нет, но… путь обратно открыт.
Встанете в каменный круг и мигом окажетесь там,
Где ваша граница земли. Пусть станет спокойно так вам.
Поэтому, Бор, останься, ты тоже ответил мне.
В Храм знания отправляйся, доверься своей судьбе».
Ему поклонилися все, лишь двое пока осталися,
Поп Власий, маг-воин Шарид пред Чарой Огня оставалися.
На Власия велет смотрел: «Ты веришь, и вера сильна.
Думаешь ты, что пройдёшь, и будет счастливой страна?».
«Да, – молвил Власий в ответ. – Я. слово о правде несу.
Я счастлив, сомнений нет, я знаю свою судьбу.
Другое… я знать не хочу, верю в божественный свет,
Христьянская вера сильна, и лучшей на свете ведь нет…»
Ничего Ясногор не сказал, спокойным был его лик,
Но вот обернулся он, предстал перед ним Шарид.
«Твой темён путь вижу, Шарид, но шар самоцветный познанья,
Получишь… но скажешь лишь, как – понимаешь смысл
мирозданья?».
«Я бьюсь, пробиваюсь вперёд, борюсь, борюся с судьбой,
Саблею бьюся с врагами, в душе иногда сам с собой…
Вершин достигает лишь тот, кто может и хочет достичь.
А трусы в кротовый ход головы прячут лишь.
Удача сопутствует смелым, сильным даётся власть.
А слабость проявишь лишь, то сразу же можешь пасть…».
Ясногор на него смотрел: «Хорошо, ты получишь шар,
Ты темён, хитёр, но… смел, и будет тебе мой дар…»
Итак, получив дары, отправились все домой.
Бор исчез же в небесной выси, в мир вышний, мир неземной.
Звенислав и поп Власий остались, друг другу руки пожали,
Хоть веры своей держались, но дружбу они уважали.
Отраженье же Чары Богов – Сварожьей Чары Огня,
Отправилась на Буян – Лад и Правду храня.
Солнышко, свети в небе голубом. Землю освещай.
Мир храни теплом.
Гой ты! Славься Родина – Русская земля. Мы народ славянский!
Славим Русь тебя!
На капище, в месте силы, многое говорилось.
Звенислав с Велогором сидели, ввысь искры костра уносились.
Бились великие Боги, Яр-камень пылал огнебой,
И было другое оружье, скованное судьбой.
Искрами Алатыря, в начальное время созданья,
Творился наш дольний мир, частицей всего мирозданья.
Но не только Сварог высекал Искры Алатыря,
Тогда Чёрный Змей прилетал к камню, увы, не зря.
И бился со тьмою свет, в забытой глуби веков.
С тех изначальных лет, пылала война Богов.
Много минуло с исхода той страшной, далёкой войны.
Не счесть полегло народа с древней седой старины.
Много потом позабылося, и руны Алатыря….
И правда кривдой затмилася, о чём забывать нам нельзя…
Что-то сейчас сохранилось, в земле до поры улеглось,
Чтобы потом открыться, к потомкам чтоб добралось.
Хоть Боги побили тьму, да капли обиды остались.
Навь тащит людей ко дну, тенями в них собираясь.
Знания были забыты, хоть кое-что сохранено.
Да только лишь в сотом колене восстановить всё дано…
Дошла одна из легенд «Сказ о битве Богов»,
Об огоньках-Радройя осколках забытых веков.
Искорки грозных клинков, в битве далёкой той
От мощных мечей-кладенцов… не все смешались с золой.
Ищут их разные люди, используют в разных делах,
Бывает, во вред другим, и сеют тогда ложь и страх.
Страшная штука власть, не просто она даётся,
И разжигает страсть, и навью в души крадётся…
Три искры от Чёрного Змея у ворогов наших заклятых.
Затемнены они, и силой пылают проклятой.
А коли усилить их, как Яр-огнебой предстанут.
И будут мир разрушать, а люди жестокими станут.
Устроят пожар войны, и брат на брата пойдёт.
А позже не будет страны, в небытие всё уйдёт.
Две искры уже мы нашли, слава Сварогу и Ладе,
Ко мне их смогли донести, но последняя есть – в Киев-граде.
Многие наши погибли, а ты был в далёких землях.
От ордена магов враги сеяли злобное семя.
Искры они принесли, чтобы посеять раздрай,
Чтоб началася война, и русский погиб чтоб край.
Последняя искра в лавре, предатель монах там есть,
Чары творит из нави, лелея злобу и месть.
Я Ладу не зря помянул – любовь всему главный закон.
Пламень любовь пробуждает, и в людях пылает он.
В забытой же сваре Богов, лилась потоками кровь.
Поникла светлая Лада, горько рыдала любовь.
Слезинки её, что текли, падали и серебрились.
И землю лечили они, росточки в небо стремились.
Выросли, ввысь проросли – Великие Древа Жизни.
Что землю хранили от ран, защищая нашу Отчизну…
Но большинство слезинок самоцветами вдруг предстали.
Радость они несли, души умиротворяли.
Яркие слёзы богини, кристальные самоцветы.
От Лады – самой любви, чистой и беззаветной.
Самоцветные слёзы Лады, которые Боги собрали.
Хранятся в хрустальном ларце. В.заповедном, далёком крае…
Их может лишь дева взять, в которой любовь чиста.
Огнём, что пылает в душе, из души ведь цветёт красота.
И не просто юная дева, а любящая жена,
Что жизнь и любовь познала, что другу-мужу верна.
Три самоцветных слезинки от Лады, от Золотинки
Явятся ей, и узрит – живительные росинки.
И последнюю нужно найти, затенённую искорку тьмы.
Ко мне её привезти. Обезвредить источник войны…
Коль искры и слёзы сплотить, то сила будет иная,
Избавится мир от тьмы, пробьётся любовь живая.
Две искры я дам тебе, они последнюю кажут.
Потом привезёшь их мне, со слезинками чары их свяжут.
Мужчина – являет огонь, женщина – мир и лад.
Вместе рождают жизнь, взрастают при доме сад.
Звенислав отвечал Велегору: «Ты многое недосказал,
У Ясны же будет ребёнок, сегодня о том я узнал.
С Радройя лишь справишься ты, и твоя половинка – жена.
Вы вместе зовётесь ведь – „Мы“. Ясна сейчас нам нужна».
«Да, понял, – сказал Звенислав, – Ясеньке всё расскажу.
И знаю, поедет она, но я… за неё дрожу».
Ясенька и Звенислав так и случилось тогда,
Вместе всю Русь спасали в грозные те года.
В Морайе, Туманных горах, Ясна в пещере стояла,
Нежной рукою своей хрустальный ларец отворяла.
Три самоцветных слезинки бережно приняла.
В тряпицу их положила, поклонилась, назад пошла…