Сэнди передёрнул плечами. Хотя именно он заманил компаньонов во взрывоопасный регион, считать себя виноватым в их гибели не хотел. Кстати, то, что они пропали, вовсе не означает, что их нет в живых. Может, откопали клад, перешли границу с контрабандистами, купили себе новые документы, да и залегли на дно, пока все не утихомирится. Через несколько лет всплывут за тридевять земель, богатые и счастливые.
Ну и хорошо. Он тоже счастлив, потому что получил то, что хотел. Если решится опубликовать перевод, то ещё и богатым станет. Но об этом пока рано даже рассуждать. Сэнди вернулся в свою каморку. Можно еще парочку «страниц» перевести. И он снова углубился в череду загадочных значков. Новая пластинка вернула его к космическим войнам. Нет, это что-то другое. Он догадался, что сейчас автор пересказывает историю своего народа.
Это не просто война, это великаны восстали против Бога. Как им это только в голову пришло! Не иначе, как от скуки. Так вот куда подевалось большинство гигантов: они погибли в неравной схватке. Нет, не все, многие ещё выжили и не оставили надежды выбить из Бога дополнительные льготы. Точнее, вообще свергнуть Бога. Да уж, у этих великанов, кроме роста, ещё и гордыня безмерная. И Бог решил смыть их с лица земли наводнением.
Этот сюжет показался уже слишком знакомым. Спать очень хотелось, но Сэнди как заклинило — надо вспомнить. И вспомнил. Великий потоп. Теперь понятно, какое судно строил неведомый плотник. Как там было? «Каждой твари по паре…» Читал он тогда полемику, мол, по этим размерам — столько-то локтей длина, столько-то локтей ширина — можно сделать слишком маленький корабль, такого количества животных туда не загнать, не поместятся. А если локоть строителя не сорок сантиметров, а метра три-четыре, а то и десять, то вполне ничего себе лодочка получается, и в неё-то зоопарк планетарного масштаба запросто войдёт. Нет, надо спать, а то всякие слоны и носороги мерещиться начали.
Утром долго поваляться не удалось. Вэл, вдохновлённый прочитанным, горел желанием на практике убедиться в эффективности изученных приёмов. Полусонный Сэнди совершенно не был настроен на тренировку, но дал слово — держи. Он нехотя начал рассказывать и показывать азы восточной борьбы и не заметил, как сам вошёл во вкус. Через полчаса они уже азартно обсуждали и пытались исполнить некоторые приёмы, причём нельзя было сказать, кому из них это занятие приносит больше удовольствия.
Валентина, привлечённая криками, выглянула на задний двор. Лицо её, сначала испуганное, приняло удивлённое выражение. Мальчик не был так радостно оживлён со дня исчезновения отца. Борцы её не заметили, а она не стала отвлекать их от столь важного для обоих занятия и поспешила заняться завтраком. На губах её впервые со дня трагических событий заиграла лёгкая улыбка. Похоже, судьба, наконец, поворачивается хорошей стороной.
После завтрака, прошедшего в дружеской обстановке, Сэнди отправился на своё «рабочее место». Вэл вышел погулять на улицу и встретил там местного хулиганчика с друганами. Они попытались зажать Вэла в клещи, но он вывернулся, отбежал в сторону и, погрозив своим неприятелям кулаком, прошипел:
— Ну погодите у меня! Вот скоро я вам всем задам! — затем поспешил скрыться за родным забором.
Те не придали значения угрозам мальца. Вэл попытался найти поддержку у своего нового друга, но тот посмотрел затуманенным взглядом буквально сквозь него, сказал:
— Потом, потом! — и снова уткнулся в монитор компьютера.
Ни до чего ему было, когда тут, то есть тысячи лет назад, такие события разворачивались. Видимо, ему попалась самая первая табличка. Автор сообщил, наконец, свое имя, которое, впрочем, Сэнди всё равно не смог прочитать — не хватало гласных. Очень торжественно он начал рассказ о себе, как он родился в самой обыкновенной человеческой семье. Оказывается, так бывало, что у обычных людей вдруг появлялся бессмертный ребёнок.
Но до определённого возраста он не отличался особенно от своих сверстников, немного выше ростом, да и всё. Вот и Грмт сначала носился со всеми детьми, учился в общей школе, влюбился в соседскую девушку и даже взаимно. Годик они повстречались, целовались в кустах. Может, что ещё было, только об этом скромник Грмт умолчал. Ах, как сладко ему было вспоминать о тех чудесных минутах! Только промчались они слишком быстро.
Юнец стремительно рос, и вскоре оставил далеко внизу не только сверстников, но и отца, а потом и самых высоких членов общины. Родители смекнули, какое несчастье посетило их дом, и быстренько выселили ошарашенного отпрыска сначала в отдельную конуру, а затем и в пещеру в близлежащих горах. И вовремя, он перестал проходить в двери, а уж подходящую кровать ему было не найти ни в одном из селений. Возлюбленная погоревала для порядка немного и быстро нашла замену несчастному.
Сначала он ещё пытался обрести хоть какую-никакую работу, чтобы семья приняла его пусть за вклад в бюджет, но и это ему не удалось. Его побаивались — он мог ненароком раздавить не только скот, но и хозяев. Обыватели также полагали, что кормить этакого здоровяка будет накладно, и совершенно напрасно. Грмт был непривередлив, к тому же он обожал растительную пищу, а в их благодатном климате овощей и фруктов произрастало немерено.
Конечно, он мог бы жить в полном безделье и сытости, однако его буквально убивало одиночество. К сожалению, в обозримых окрестностях великанов больше не встречалось. Однажды, сидя на пороге своей пещеры, Грмт потихонечку пел ужасно тоскливую песню про свою загубленную жизнь, как вдруг перед ним буквально из воздуха проявился маленький сгорбленный старикашка. Черты того самого старикашки Сэнди скорее вообразил, чем вычитал его приметы.
Так вот, гость понимающе покивал кудлатой головой в такт горестной песне (это Сэнди тоже выдумал) и рассказал о ещё одном великане, который живет далеко в горах в такой же пещере. Только это не молодой человек, а почтенный старец, мудрец и почти что волшебник. И если Грмт не боится, то может поискать вероятного товарища по несчастью. Естественно, Грмт не боялся и, узнав у старичка направление, немедленно отправился на поиски, даже не завалив вход в пещеру камнем. Впрочем, ему там нечего было оставлять, кроме своего одиночества.
На этом табличка заканчивалась. Сэнди буквально плюнул от огорчения. Как говорится, на самом интересном месте! Он начал наугад перелистывать на мобильнике оставшиеся фотографии, но понять, какая за какой должны следовать, было совершенно невозможно. Отвлёкшись от увлекательнейшего занятия, он услышал за дверью сосредоточенное сопение. Так, это ученик ждёт, когда Мастер освободится и обратит на него внимание.
Ну, что там такого у него приключилось? Дверь открылась. Вэл уже потерял всякую надежду привлечь внимание своего кумира и повернулся уходить. В глазах плескались слёзы. И вдруг… Ну просто солнце сквозь дождь, только радуги не хватало! Столько счастья только от того, что есть с кем поговорить. Сэнди притянул мальца к себе, погладил по голове. Вэл рассказал о намечавшейся стычке.
Сэнди задумался. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эта малолетняя шпана выжила его и из этого убежища. Если мальчик войдёт в острый конфликт, придётся его разруливать, а у этих мерзавчиков и родители соответствующие. Это опять отвлечение от основной работы.
Он проникновенно посмотрел Вэлу в глаза:
— Пока ты не научишься самым основным приёмам, не проговорись, что начал заниматься борьбой. Молчи. Помни, что главное, что ты должен выработать в себе, — выдержка. Кроме силы, конечно.
Малец смотрел на своего большого друга как завороженный и утвердительно кивал головой.
— Вот и прекрасно. А сейчас пойдём, позанимаемся, а потом маме помоги.
После обеда он опять закрылся в своей комнатушке. С чего же начать? Сэнди вернулся к табличке, в которой в первый раз увидел имя автора. Скорее всего, именно с неё и начиналось повествование. Он подумал, что дневник писался далеко не один день, и почерк за это время должен был измениться. Хотя бы из-за того, что изнашивались палочки, которыми продавливались значки на мокрой глине.
Значит, можно попробовать отыскать более или менее одинаковое написание, и это будут таблички, созданные более или менее в одно время. Он снова начал просматривать фотографии. Нет, это выше человеческих сил рассмотреть столь мизерные отличия на таких мелких изображениях. Придётся опять положиться на случай.
Он увеличил изображение следующей таблички. Кажется, ничего интересного: какие-то пропорции, что-то с чем-то смешивается. Совершенно непонятные названия и странные меры веса. Если с локтями как с мерами длины он разобрался, то тут не было никакой надежды. Так, по-видимому, речь идет о лекарствах. Вот средство от огненной ржи. Что это за болезнь такая, интересно? Может быть, современная экзема? Вряд ли, там мокнущие язвы, а здесь огненное что-то.
Ладно, попробуем прочитать рецепт. Если взять траву не понять какую с северного склона чего-то… Нет, бесполезно, этим должен заниматься биолог с геолого-географическим образованием. А жаль, здесь наверняка не одна панацея описана. Ну вот, например: взять рог годовалого опять не понятно какого зверя. Да мало ли какое копытное и рогатое шастало по местным кустам несколько тысяч лет тому назад!
С досады Сэнди выключил компьютер и решил для перемены впечатлений пообщаться с хозяевами. В горнице Валентина смотрела телевизор с приглушённым звуком и латала штанишки, прорванные в нескольких местах при поспешном бегстве. Вэл, конечно, уже спал. Сэнди подсел поближе и прислушался. Шел научно-популярный фильм, как ни странно, о бессмертии.
Вот это совпадение! Рассказчик в это время углубился в подробное описание тропических рыб, которые не старятся, потому что растут всю жизнь. Они не болеют, но могут погибнуть от зубов хищников или в катаклизме внезапном. Зато жить им с каждым днем становится всё сложнее, из-за огромного размера трудно прятаться, из-за колоссального веса они становятся неповоротливыми. Поэтому их и становится со временем всё меньше и меньше.