и до утра преодоление финансового кризиса. Я слишком хотела вывалить на кого-то то, что уже год держала в себе, а шеф очень хотел знать про меня нечто, что повяжется нас обоих взаимным молчанием: с моей стороны — о чуть было не свершившимся закрытии журнала, а с его — о моих ночных вылазках.
3. Тайна
Это началось чуть меньше года назад. Я возвращалась домой после очередного затяжного рабочего дня. Жених звонил уже трижды, на четвертый раз прислал сообщение, сочившееся желчью: "Я тебя уже не жду, ложусь спать. Увидимся утром". Знал бы он, что я могла не вернуться совсем. По дороге домой моя нексия заглохла посреди пустой улицы. Моя машинка и раньше отличалась строптивым характером, но в этот раз встала наглухо и совершенно отказывалась заводиться. Я порадовалась, что ехала тихонько вдоль бордюра, а безымянная улица была пуста.
Решила оставить машину и дойти домой пешком. Было страшновато шагать по безжизненному району, но шансов дождаться такси было минимум — агрегатор не просто отказывался находить автомобиль, он не мог определить мое местонахождение, а когда я пыталась вбить адрес, видневшийся на ближайшем доме, приложение не распознавало улицу и выдавало ошибку.
Я поежилась, включила на телефоне фонарик, чтобы не переломать себе ноги, пока буду пробираться дворами, вспомнила самую бодрую песню из тех, что последнее время гоняли по радио и зашагала сквозь тьму: фонарей здесь не было ни одного. После того, как песня в голове проиграла два раза я наткнулась на это.
Сперва мне показалось, будто в воздухе висели рваные полотнища. Приглядевшись повнимательнее и посветив фонариком, я увидела искореженный воздух, если это можно так назвать. Словно саму ткань реальности разорвали, а из дыры вниз, на выщербленный асфальт, сочится черная масса. Не закричать мне помогла лишь мысль, что это нечто может среагировать на громкий звук. Я бочком постаралась обойти эту дыру в пространстве, но вдруг почувствовала, как в груди и руках потеплело.
Неизвестный огонь словно разгорался внутри меня, обжигая и пугая. Меня что-то затормозило и я вернулась к дыре в воздухе. Меня раздирало любопытство и дичайший страх. Нечто, разгорающееся внутри, жаждало залатать прореху, но разум вопил удирать, да поскорее, пока черная масса, растекавшаяся по дороге, не коснулась моих босоножек. Кто знает, что будет с моими ногами, если я вляпаюсь в эту хрень.
Жжение в руках стало невыносимым, я закусила губу и, повинуясь порыву, приблизила руки к рваным краям дыры. Медленно начала сводить руки вместе и увидела, как края, повинуясь движениям моих пальцев, начинают смыкаться, срастаться и вытеснять черную мерзость. Когда дыра исчезла, воздух вокруг дрогнул и привычный мир снова стал самым обычным и ничем не примечательным. Лишь черная масса на асфальте медленно дрожала и пузырилась. Пузыри лопались и испускали мерзейший запах, который ни с чем невозможно было сравнить.
Потом я пыталась подобрать ему описание, но максимум, что получалось — это запах гниющих фруктов, перемешанных с вонью застоявшегося табака от полной пепельницы окурков, что надолго забыли в сыром холодном доме. При одном воспоминании об этой черной субстанции и этом ужасном запахе хотелось скорее выйти на солнечный свет, к людям. Услышать их голоса и смех, поверить, что мир все еще в порядке, что не бывает в нашей вселенной ничего столь кошмарного и нелогичного.
В тот момент я с отвращением опустила ладони вниз, целясь в черную лужу и зажмурилась. Почувствовала, будто сквозь мои руки течет жидкий огонь и, открыв глаза, увидела, что пузырящаяся масса медленно истончается, втягивается в саму себя, пока, наконец, полностью не исчезла.
Я вытерла пот со лба и почувствовала сильнейшую усталость, будто пробежала несколько километров с пудовым грузом на плечах. Обессиленно опустилась на землю, а когда очнулась, увидела, как небо медленно светлеет. Батарейка на телефоне села, не выдержав насыщенного дня, полного звонков и нескольких часов использования фонарика, который я так и не выключила, когда начала вырубаться.
Да что там, я сама не заметила, когда в очередной раз моргнула и отключилась на долгое время. Кое-как доковыляла до дома и без сил рухнула на диван в гостиной. Раздеться и дойти до спальни сил уже не хватило.
Как я пережила утренний скандал от жениха, который орал, что я невесть где шляюсь, я не знаю. Все утро прошло будто в тумане. Объяснять ему, что со мной произошло на самом деле не было ни сил, ни желания. Своими криками с брызжущей слюной он отбил у меня желание когда-либо делиться этим секретом.
С тех пор я временами чувствую знакомое тепло в ладонях. И мне ничего не остается, как срываться с места и мчаться туда, куда зовет внутренний пожар. Иначе огонь становится совсем нестерпимым и причиняет физическую боль. Раз в неделю-другую я езжу на своей полудохлой нексии (кстати, в нее пришлось вложить немало моей заначки, иначе я рисковала снова застрять где-нибудь в непролазной дали) и латаю дыры в пространстве, которые неизвестно кто открывает.
Знать бы, кто за этим стоит. Я бы постаралась с ним разобраться раз и навсегда. Потому что эти ночные вылазки абсолютно меня не радуют — после них почти не остается сил и очень хочется завалиться спать на двенадцать-пятнадцать часов.
Мне даже пришлось выпросить у шефа очередной сертификат в спортзал, которые кучей валяются у него в верхнем ящике стола — бонусы от рекламодателя, берущего в журнале разворот со скидкой. Лишь благодаря регулярным тренировкам, я перестала вырубаться после очередной ночной вылазки и могла спокойно добраться до дома без тяжелого состояния на следующее утро, напоминающее сильнейшее похмелье.
Зато бонусом получила подтянутую фигуру — у Алины стало меньше поводов проходиться на мой счет. Раньше ни дня не проходило без ее замечаний по поводу моих круглых щек и плоской попы. Теперь я могла носить обтягивающие джинсы и не выслушивать ехидные замечания.
4. Стас
Работа над проектом началась спустя несколько дней. Часть команды должна была встретиться со Станиславом Олеговичем в его офисе — отобрать моделей для свадебных платьев, которые представил один из ключевых рекламодателей. Я тащила на себе семь тяжеленных плотных чехлов. Из-за груза почти ничего не видела перед собой — приходилось не отставать от Алины, которая по-хозяйски вышагивала по бизнес-центру, на верхнем этаже которого располагалось модельное агентство. Как бы мне ни хотелось послать Алину ко всем чертям и сказать, что она не обязана присутствовать при отборе моделей, шеф еще в редакции дал понять, что главных партнеров проекта привлекла именно она, поэтому на каких-то этапах придется смириться с её присутствием. Кроме нас двоих должны были приехать еще фотограф и стилист от нашего журнала.
Станислав Олегович встретил нас в большом холле, уставленном живыми растениями. Через огромные окна лился свет и помещение было похоже на филиал джунглей. Алина как всегда включила свой приторный голосок и начала щебетать о своей роли великолепного начальника отдела продаж, которая привлекла одного из крупнейших представителей свадебной моды в регионе Я же сгибалась под весом платьев и смогла лишь сдавленно поздороваться. Станислав Олегович в два шага приблизился ко мне, обдав ароматом своего неповторимого парфюма и с легкостью освободил меня от груза. Он держал тяжеленные платья на сгибе локтя и, казалось, совсем не чувствовал их веса. Улыбнулся мне и проводил нас в зал с подиумом.
Там нас уже ждали стилист с фотографом. Перед ними на возвышении выстроились юные создания с нулевым размером. Прекрасные модели с типажами на любой вкус: блондинка со светлой, почти светящейся кожей; смуглая брюнетка с волосами, тяжелыми, как смоляные волны; рыжая, курносая девушка с лицом, залитым веснушками; бледная красотка с волосами цвета горького шоколада и неземными зелеными глазами.
Я почувствовала, как на меня нахлынули застарелые комплексы. Ростом я не отличалась, вроде бы стройная, но на фоне этих худышек казалась себе бегемотом. Поймала себя на мысли, что такой мужчина, как Станислав Олегович никогда не взглянет на кого-то, подобного мне, когда его каждый день окружают подобные феечки.
Опомнилась и одернула себя — к чему мне внимание другого мужчины, когда уже через десять дней я выхожу замуж за любимого человека. А ведь последние дни постоянно себе это повторяла. Словно пыталась убедить себя, что это не логичное продолжение долгих ровных отношений, просто потому что уже пора бы, а исключительно мой выбор и мое желание — выйти замуж за человека, в которого влюбилась три года назад, несмотря на то, что чувства со временем остыли, а совместная жизнь стала казаться обычной обязанностью, как чистка зубов или оплата счетов каждый месяц.
Я снова мысленно одернула себя и почувствовала на себе взгляд. Обернулась и увидела, что Станислав Олегович неслышно подошел ко мне. Он улыбнулся и спросил:
— Ну как тебе этот парад красоток? Ваш фотограф хочет посмотреть на них в движении, а что ты скажешь?
— Станислав… — начало было я, но он поправил меня: — Просто Стас.
— Тогда и я для вас — просто Крис. — Я улыбнулась. Почему-то стеснялась смотреть ему прямо в глаза — а может быть, боялась, что меня затянет их невероятная глубина.
— И давай на ты, Крис. — Он словно попробовал на вкус мое имя и облизнулся.
— Договорились. Если можно — пусть модели пройдутся, а наш стилист оценит, какое платье кому больше подойдет. К тому же фотограф сможет сразу понять, с кем как работать.
— В принципе, за это можно не волноваться. Все девочки у меня давно работают и перед камерой держатся свободно.
— Я думаю, что решающее слово будет за мной, так как наш главный спонсор доверил платья мне — Я не заметила, как к нам подошла Алина. Она смерила меня своим фирменным взглядом и встала поближе к Стасу.
"Что же ты тогда сама их не тащила" — со злостью подумала я. Хотелось заорать этой наглой девице, что главной в проекте шеф назначил меня, и раз он доверил мне такое дело, то ей тут абсолютно нечего делать. Но я промолчала и закусив губу, ждала, что ответит Стас. В конце концов это его модели и на данном этапе решающее слово за ним.