Пашка уже прощался с бабкой, когда услышал рассудительный голос Лики:
— Да ты его наверняка утопил, идиот.
Утопил — и нечего теперь ныть.
— То есть как это — утопил?
— Блевал ночью? Блевал… Через борт перегибался? Перегибался. Вот он и выскользнул. Ничего, деньги небольшие, новый себе купишь…
— Но…
— Или ты прикажешь нам бросить все, надеть акваланги и искать его на дне? Проще уж тебя туда сбросить… За компанию…
Много себе позволяешь в последнее время!
А Серж у нас руку набил на буре и натиске.
Правда, Серж?
— Да ладно.., ладно… — Голос у Игоря истончился до самой последней возможности. — Черт с ней. С трубой… И правда — новую куплю… Просто у меня там телефонная книжка, полторы сотни номеров…
Жалко…
Под причитания Игоря троица испарилась, над Пашкиной головой снова послышались шаги, а яхта набрала ход.
«Посейдон» возвращался.
Он ударился о доски пирса спустя полчаса — ровно в семь, если верить часам на мобиле. А в семь ноль восемь на борту уже никого не было. Выждав еще пятнадцать минут, Пашка покинул гостеприимную каморку и направился к выходу.
Именно здесь его и поджидало главное разочарование: дверь оказалась запертой на замок.
Немного посокрушавшись по этому поводу и даже побившись глупой головой о переборки, Пашка успокоился. В любом случае время у него есть. А Лене он будет звонить через каждые полчаса. Главное, чтобы в мобиле не сели батарейки.
…Бычье Сердце вот уже несколько минут переминался с ноги на ногу у дверей квартиры Афины Филипаки. Давно пора было посетить эту девицу, жаль, что руки у него не доходили. Но, с другой стороны, сегодняшний день нельзя было назвать неудачным. Самым главным было в нем то, что он нашел наконец, что искал.
Не убийцу Ромы-балеруна. Пока.
Но он нашел книгу, которую так настоятельно ему рекомендовали сдать в библиотеку. Он нашел ее именно там, где искал: в позабытом и увядшем без хозяина «Лексусе», аккуратно завернутую в кальку. Книга покоилась в чемоданчике с инструментами, в самом низу. Она не пряталась, нет, она была почти на виду, даже странно, что ее не обнаружили раньше. Впрочем, джип никто досконально не осматривал, он не имел никакого отношения к убийству Валевского, не был, не состоял, не участвовал.
Книга, а вернее — каталог оказался фолиантом внушительных размеров, страниц эдак на шестьсот. И назывался весьма красноречиво: «Все о яхтах». Это было нечто среднее между курсом по навигации, математическим справочником и сводом таблиц Добрую половину книги занимали приложения: эскизы и фотографии корпусов, парусов, узлов и отдельные детали механизмов. А на странице 786-й Бычье Сердце ждала настоящая удача: именно здесь он обнаружил ничего не подозревающее изображение поворотной рулевой колонки.
Изображение почти в точности соответствовало фотографии, которая упала Сиверсу на руки прямиком из заказного письма, адресованного Мельничуку Игорю Владиславовичу.
И было обведено гелевой ручкой.
После длительного изучения каталога Бычье Сердце обнаружил еще несколько подобных обводок: в основном они касались деталей судового оборудования, но были вещи и вполне экзотические, способные взволновать не одно заросшее шерстью сердце: в основном это относилось к рангоуту и стоячему такелажу.
Но начинать следовало все-таки с поворотной рулевой колонки. С поворотной рулевой колонки и Игоря Владиславовича Мельничука. А перед тем, как заняться им вплотную, Бычье Сердце решил навестить балеринку Филипаки. Промахнуть ее на скорости в 40 узлов и больше уже не отвлекаться на мелочи.
Именно с таким чувством Бычье Сердце откашлялся и нажал на третий снизу звонок с полустершейся надписью под ним:
«В. Е. Филипаки». «В. Е.», очевидно, был папашей балеринки, в контракте с «Лиллаби» она фигурировала как «А. В.». Но до папаши Бычьему Сердцу не было никакого дела, даже тогда, когда за дверью раздался осторожный мужской голос:
— Вам кого?
— Афину, — рыкнул Бычье Сердце.
— А вы кто?
— Дед Пихто. — Вот черт, как же ему надоело декламировать из-за дверей все свои звания, регалии и места работы.
— Ясно. — Голос мужчины слился с лязгом открываемого замка, и…
И Бычье Сердце едва не рухнул на площадку.
Прямо перед ним, при полном параде, и даже при погонах, и даже в фуражке, стоял не кто иной, как его закадычный дружок по школе милиции Гурий Ягодников. С абсолютно не милицейской, нежной и поцарапанной мордой.
— Ты что это здесь? — пробасил Бычье Сердце, с трудом приходя в себя.
— А ты? — в свою очередь поинтересовался Гурий. — Хотя… Я понимаю…
— А я — ни черта.
— Ясно. Тебе нужна…
— Афина Филипаки.
— Увы. Ее нет…
— Нет? А где же она?
— На кладбище, — Гурий скорбно шмыгнул носом.
— То есть… В каком смысле — на кладбище?
— В самом прямом… Сегодня как раз похоронили… Я к тебе по этому поводу как раз собирался… Нет ее… Зато есть один человек… Который очень сильно может нам помочь… Вернее, уже помог… Я тебя с ним познакомлю, послушаешь… Будет интересно. Как раз для твоего дела с этим балеруном…
«Один человек» не заставил себя дол ждать: он появился на пороге как раз в тот самый момент, когда Бычье Сердце уже оправился от неожиданной встречи с корешем и даже подумал о том, что хорошо бы выпить с Гурием обещанного пивка. И этот «один человек» оказался куда неожиданнее, чем несколько Гуриев, вместе взятых.
Рыжая дельтапланеристка, специалистка по конкуру и альпинистским связкам — вот кто это был!
Рыжая не обратила на майора никакого внимания: она разговаривала по мобильному и была явно чем-то взволнована.
— Да. Я поняла. Поняла. Успокойся и ничего не предпринимай. Я буду. Буду скоро. Забейся куда-нибудь и не высовывайся.
Умоляю тебя… Пожалуйста… Я тоже тебя люблю…
Отключив телефон, она взглянула на Бычье Сердце бестрепетным и полным решимости взглядом.
— Это вы, — сказала дельтапланеристка. — Очень хорошо, что вы. Нам понадобится помощь.
— А что случилось-то? — Решимость рыжей неожиданно смутила Бычье Сердце.
— Мальчик в опасности. И довольно серьезной. Едем, майор. Я расскажу по ходу…
Эпилог
…Они сидели в кафе «Лето».
В довольно странной компании — во всяком случае, с точки зрения буфетчицы:
Гурий, Лена, малолетний герой Пашка и Бычье Сердце. И на правах малолетнего героя Пашка держал Лену за руку. И почти не слышал, что говорит присутствующим Бычье Сердце.
— Эта штуковина, которую мы нашли под кроватью, она называется диктофон.
Усек, пацан?
— Да я знаю, — потупился Пашка.
— Да знаю, что ты знаешь. И молодец, что догадался его включить.
Даже под страхом расстрела Пашка не признался бы, что врубил диктофон случайно, неловко повернувшись и задев нужную кнопку тыльной стороной ладони.
— В любом случае — это неопровержимая улика. И они уже начали давать показания. Все трое. И Куницына, и Кулахметов, и этот педрила Лу Мартин.., ч-черт…
Игорь Соллертинский. Язык сломаешь, пока такую фамилию выговоришь.
— Так это они убили Романа? — спросила Лена.
— Ну, убили… Убили спонтанно, у них другого выхода не было. Вернее — у него.
У Сергея Кулахметова. Это старая история.
Необработанные алмазы и наркотики.
— И между этим есть что-то общее?
— Курьеры. Вот что общее. Я вам говорил уже о человеке по фамилии Неплох. Он был руководителем фирмы, которая занималась оборудованием для яхт. А до этого носил совсем другую фамилию и промышлял алмазами. От алмазного прошлого у него остались каналы поставок. Перевозить алмазы в яхтах — это была его идея.
Не такая уж оригинальная, но вполне практичная, если учесть, что промышляли они этим на протяжении нескольких лет. Но для того, чтобы все это успешно проворачивать, Неплоху необходимы были сообщники среди яхтсменов. Кулахметов оказался самой подходящей кандидатурой. И на протяжении некоторого времени действовал один. Но объем партий возрастал, и вскоре ушлому яхтсмену понадобились сообщники. Тогда-то он и обратился к Вадиму Антропшину, скорее всего — на дружеской попойке. Возможно, Антропшин отказался заниматься этим — об этом мы не узнаем никогда. Известно только то, что он был знаком с Романом — они встретились на приеме в российском консульстве в Марселе. В той самой книге из библиотеки, на последней странице, было несколько заметок по этому поводу. И фамилия Кулахметов там тоже фигурировала. В любом случае Антропшин погиб, но кое-что успел рассказать Роману. В ту пятницу, в метро, Роман заметил Кулахметова и поехал за ним, он знал, что на многих регатах они выступали в одном экипаже. Он нашел пустой тайник в мачте «Такарабунэ», он наверняка подозревал, что точно такие тайники есть в нескольких яхтах. Здесь-то Кулахметов и накрыл его. И пристрелил из пистолета,; который привез из Марселя. Коллекционного, между прочим, его цена колеблется от 15 до 20 тысяч долларов. Ручная работа…
— А как же он оказался у меня в рюкзаке? — спросила Лена.
— Кулахметов передал пистолет Лу Мартину.., тьфу ты черт.., чтобы тот подбросил его в квартиру Валевскому. Что Лу Мартин и сделал, приняв ваш открытый рюкзак за вещь Валевского. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то там заночует в отсутствие хозяина.
— Но зачем он убил Афу?
— Только потому, что знал ее. А она — знала его. И могла стать нежелательным свидетелем. Как он от нее избавился — вы уже знаете. Роман и Афа столкнулись в электричке, и из их разговора Кулахметов понял, что Филипаки не только знает Валевского, но и собирается работать у него.
Роман же догнал яхтсмена только для того, чтобы заполучить ключи к яхте. Он был приятелем Антропшина, и Кулахметов знал это.
— А Лика? При чем здесь Лика?
— Лика как раз и занималась наркотиками — это была вторая статья доходов Неплоха. Она пользовалась известностью мужа, чтобы провозить наркотики. Как они познакомились с Кулахметовым, еще предстоит выяснить. Известно только, что эту предприимчивую девицу в какой-то момент перестала устраивать роль курьера и она вышла на каналы Неплоха, а потом и сама заказала его. Партнеры Владимира Евгеньевича были им не очень довольны, так что убийство пришлось как нельзя кстати. А когда ей позвонил Кулахметов с известием о том, что Валевский убит, она решила воспольз