И ещё одну деталь подметил честный английский журналист в поведении наших красноармейцев: «Признаки «западного» процветания не произвели на них ошеломляющего впечатления. Их просто возмущало, что эти «богатые немцы хотели завоевать Россию». Автор приводит слова молоденького русского солдата: «Хорошо жили паразиты», – говорит он о немцах и добавляет: «Зачем же они напали на нас, если им так хорошо жилось?»
Д.Т. Язов: – Я думаю, что все эти небылицы про миллионы пострадавших немок не что иное, как продолжение той же геббельсовской пропаганды. Цель у авторов всё та же: дискредитировать армию-победительницу и тем самым принизить наш вклад в победу над мощным и беспощадным врагом.
Корр.: – Я недавно услышала по телевидению о вышедшей в Германии книге Мириам Герхард «Когда пришли солдаты». Данные, которые приводит автор, документально подтверждены. Оказывается, пострадавшие немки шли со своей бедой в церковь, а там каждый такой случай фиксировался. Рассекреченные архивы и послужили материалом для немецкого автора. Из них стало известно, что «пьяные американские солдаты не брезговали насиловать малолетних немок, а уже групповое изнасилование у них было скорее правилом». Но про это западные исследователи не пишут. Они для своих псевдоисследований выбрали другой, более привычный объект. То есть, свалили с больной головы – на здоровую.
Д.Т. Язов: – Это их обычная тактика, которую они используют до сих пор. Но давайте, покончим с этой темой. Впереди у нас три замечательных события. Во-первых, 9 мая был объявлен Днём Победы. В тот же день Иосиф Виссарионович выступил по радио, закончив своё выступление словами: «С победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы!» А в 22 часа в Москве был произведён салют 30 артиллерийскими залпами из тысячи орудий.
24 мая 1945 года в Кремле состоялся приём в честь командующих войсками Красной Армии, где был произнесён знаменитый сталинский тост «За здоровье русского народа!»
Корр.: – Этот тост стоит того, чтобы привести его целиком.
«Товарищи, – сказал Сталин, – разрешите мне поднять еще один, последний тост. Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа, и, прежде всего, русского народа.
Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение.
У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала потому, что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать правительству: «Вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой». Но русский народ не пошёл на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошёл на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества – над фашизмом.
Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!
За здоровье русского народа!»
Д.Т. Язов: – После этого замечательного тоста к Иосифу Виссарионовичу подошел маршал бронетанковых войск Павел Семенович Рыбалко. «Откуда, Вы, грузин, так глубоко знаете русский народ?», – спросил он. «Я не грузин, – ответил Сталин. – Я русский грузинского происхождения».
Что касается Парада Победы, то тогда же, 24 мая, Сталин распорядился: «Парад провести ровно через месяц – двадцать четвёртого июня… На парад надо вынести гитлеровские знамёна и с позором повергнуть их к ногам победителей… Принимать парад будет Жуков, а командовать – Рокоссовский». Наверное, все видели волнующие кадры кинохроники, как на землю бросаются знамёна прославленных немецких дивизий. На следующий день состоялся приём в честь участников Парада Победы.
С.М. Будённый, И.В. Сталин и Г.К. Жуков на трибуне Мавзолея во время Парада Победы 24 июня 1945 г.
Корр.: – И вот тут товарищ Сталин произнёс ещё один прекрасный тост, который в годы перестройки вызвал настоящую антисталинскую вакханалию. Вождя обвиняли в том, что он не уважает свой народ, считает людей ничтожными винтиками, ну и так далее. Я приведу и этот текст целиком, чтобы было видно, как ловкие манипуляторы, выдернув из контекста слово «винтик», бессовестно построили на нём очередную порцию своих обвинений.
Вот этот тост:
«Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых все мы – маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-нибудь «винтик» разладится – и кончено. Я поднимаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственных механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много. Имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это – скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это – люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей».
Это как же надо было поднатужиться, чтобы из светлого гимна трудовому народу состряпать нечто прямо противоположное.
Д.Т. Язов: – Ну в этом-то они поднабили руку. Не один десяток лет изощряются во лжи, а вытравить Сталина из народной памяти не получается. Я бы отметил тут ещё одну деталь. Вскоре после этого приёма, 26 июня Верховному Главнокомандующему было присвоено звание Героя Советского Союза, но на его кители и на Потсдамской конференции, и на последующих мероприятиях видна единственная неизменная Звезда Героя Социалистического Труда. Сталин считал, что носит её заслуженно. А по поводу второй Звезды Героя он высказался так: «Такая высокая награда должна вручаться только воинам, проявившим героизм на поле боя! Я же в атаку с винтовкой наперевес не ходил и героизма не проявлял». Так ни разу и не надел новую награду. Её прикрепили к кителю после смерти вождя. Во время похорон.
Корр.: – Переходим к Потсдамской конференции?
Д.Т. Язов: – Да. По продолжительности она превосходила две предыдущие: началась 17 июля 1945 года и закончилась 2 августа. К моменту её начала в составе Большой Тройки произошли изменения. Вместо умершего Рузвельта американскую делегацию возглавлял Гарри Трумэн. А позже место проигравшего выборы Черчилля занял Клемент Эттли.
Сталин, Эттли и Трумэн в Потсдаме, 1945 г.
Корр.: – Я бы не упустила случая обратить внимание на такой факт. Наши либералы утверждают, что Сталин был весьма озабочен возвеличиванием собственной личности и не упускал для этого мало-мальски подходящей возможности. А чем не повод приезд в поверженный Берлин? Известно, что после капитуляции Франции Гитлер в сопровождении свиты и фотографов триумфально проехал по Парижу. Не отказали себе в удовольствии посмотреть на улицы разрушенного Берлина и Трумэн с Черчиллем. А Сталин? Накануне приезда он позвонил Жукову: «Вы не вздумайте для встречи строить всякие там почётные караулы с оркестрами. Приезжайте на вокзал сами и захватите с собой тех, кого Вы считаете нужным». Наша скромная делегация встречала Верховного Главнокомандующего у вагона поезда.
Д.Т. Язов: – Сталин был общепризнанным мировым лидером и не нуждался в дополнительном подтверждении этого титула. Ему претила всяческая помпезность. Кстати, идея провести конференцию в Берлине – этом «логове поверженного зверя» принадлежит Иосифу Виссарионовичу. Трумэн предлагал для встречи Аляску. Но Сталин считал, что точка должна быть поставлена там, где всё начиналось. Против этого трудно было возразить.
Для конференции выбрали одно из немногих уцелевших зданий – дворец Цецилиенхоф в Потсдаме. Это была советская зона оккупации, и наша страна позаботилась о надлежащих условиях для работы. Так, большой круглый стол, за которым удобно разместились члены трёх делегаций, был привезён из Советского Союза. А перед дворцом гостей встречала огромная красная звезда из цветов.
Корр.: – Несколько лет назад я побывала в Потсдаме, прошла по знаменитому дворцу, постояла у памятного круглого стола. Народу было немного. Экскурсии, как таковой, не было. Нам дали наушники, в которых звучал рассказ о работе конференции. Надо признать, что тогда это была вполне доброжелательная интерпретация событий.
Уходя, я оглянулась: на фоне дворца по-прежнему красовалась клумба в форме большой красной звезды, как и без малого 70 лет назад.
Д.Т. Язов: – Участникам конференции потребовалось две недели, чтобы обсудить назревшие проблемы. Изменилась атмосфера переговоров. Не стало Рузвельта, с которым у Сталина установились почти дружеские отношения. Трумэну не хватало опыта, да и интеллекта для поединков со Сталиным. Он, по свидетельству одного из участников конференции, вёл переговоры «по шпаргалке госдепартамента» и больше всего боялся, как бы не отдать чего лишнего Советскому Союзу. Переводчик Трумэна Чарльз Болен отмечал: «Хотя внешне все были дружелюбны, с каждой стороны была сдержанность, которая символизировала существовавшее недоверие». Сталин это предвидел. Ещё до конференции он сказал Жукову: «Теперь, после смерти президента Рузвельта, Черчилль быстро столкуется с Трумэном». Так и произошло. Теперь нередко против нашей делегации выступал согласованный англо-американск