[195]. Там они встретились с германской и итальянской бронетехникой, вооруженной лишь пулеметами (Муссолини и Гитлер отправили генералу Франко соответственно 149 и 180 танкеток)[196], и благодаря своему абсолютному превосходству в артиллерийском оснащении нещадно их били. В то же время в Испании выявился главный недостаток советских машин — слабость бронирования. Батарея небольших 37-мм противотанковых пушек легко останавливала атаку десятка «красных лоханей». Ситуация повторилась и на Дальнем Востоке, где в 1938 и 1939 годах произошли широкомасштабные вооруженные конфликты у озера Хасан и на реке Халхин-Гол.
В Монголии БТ встретились с японскими легкими танками «Ха-Го», которые, так же, как и немецкие и итальянские танкетки, уступали советским машинам по вооружению и бронированию. Однако во время знаменитой атаки 11-й танковой бригады, брошенной 3 июля 1939 года тогда еще незнаменитым Г. К. Жуковым в лобовую атаку на укрепления Баин-Цагана, потери получились очень чувствительными. Из 132 машин к концу боя уцелело всего 50[197].
Ушатом холодной воды для большевистских вождей оказалась война с маленькой Финляндией, начатая Советским Союзом 30 ноября 1939 года. В Карелии Красная Армия впервые столкнулась с европейской, хотя и небольшой, но профессионально отлично подготовленной армией. (Любопытно, что Финляндия за счет СССР фактически сформировала собственные танковые войска. К закупленным в середине 30-х годов в Великобритании трем десяткам «Виккерс-Армстронг Мк. Е» в 1939–1940 добавилось 350 советских трофейных танков и бронеавтомобилей разных типов. Из них отремонтировано и введено в строй к лету 1941 года свыше 80 танков. Еще примерно 150 танков «сменило гражданство» в начальный период Второй мировой войны.)[198] Финны, почти не имевшие танков, как правило, отбивали все массированные атаки советской бронетехники, нанося при этом наступающим страшные потери, которые к концу боевых действий составили 3179 машин[199].
Единственным позитивным моментом для советского танкового дела в «Зимней войне» стало испытание новой техники. Накопленный за два десятилетия опыт позволил отечественным специалистам, наконец, самим, без зарубежной помощи приступить к созданию современных моделей бронетехники. В конце 1939 года конструкторы ленинградского Кировского завода предъявили на суд правительственной комиссии два экспериментальных экземпляра тяжёлого танка КВ («Клим Ворошилов»). 17 декабря их опробовали в бою, где они показали себя достаточно неплохо. Через два дня «тяжеловес» был принят на вооружение. Правда, вскоре выяснилось, что и эти машины не лишены недостатков. Особенно оставляла желать лучшего ходовая часть. После некоторых колебаний генералы все же решили, что толстая броня вкупе с мощной 75-мм пушкой компенсируют «ходовые» минусы. Поэтому кировцы получили задание разворачивать серийное производство.
Параллельно в Харькове в январе 1940 года собрали первый Т-34, творчески развив идеи, разработанные инженером Кристи. Талантливейший американский конструктор сумел потрясающе предвосхитить будущий магистральный путь развития мирового танкостроения и наделил машину огромным потенциалом для совершенствования. Впрочем, советские инженеры не до конца продумали детали новой модели. Испытания выявили множество конструктивных недоработок. Наибольшие претензии предъявлялись к тесноте боевого отделения и «слепоте» танка — плохому обзору окружающей местности для экипажа[200]. Хотя харьковчане сумели добиться постановления о серийном производстве «тридцатьчетверки», недостатки новорожденного так и не были ликвидированы. В начальный период грянувшей вскоре войны, когда сражаться пришлось с немецкими танками первого — еще предвоенного — поколения, проблемы «матчасти» были не столь заметны. Однако после того, как противник начал насыщать армию новыми типами средних и тяжелых танков, «врожденные болезни» тут же дали о себе знать. (Быстрота, с которой германским инженерам после отмены ограничений Версальского мира удалось ликвидировать 15-летнее отставание и без чьей-либо помощи выйти в мировые лидеры танкостроения, воистину удивительна. В отличие от отечественных авторов об этом не забывает упомянуть большинство европейских и американских историков.) Не в последнюю очередь именно поэтому в сражениях Второй мировой — даже на заключительном этапе — «козырным тузом» сталинских бронетанковых войск продолжало оставаться исключительно подавляющее численное превосходство.
Кроме тяжелого и среднего танков, в 1940 году были созданы и приняты на вооружение амфибия Т-40, заменившая на конвейере в Черкизово «англичан», а также легкий танк Т-50, который поручили изготавливать ленинградскому «Большевику» вместо другого «обрусевшего британца» — Т-26. Однако тяжелые будни Второй мировой быстро поставили крест на карьере этих машин. Красная Армия требовала технику по принципу «пусть хуже, но больше». А Т-40 и Т-50 оказались сложны в производстве и дороги. В итоге их заменили на более примитивные Т-60 и Т-70.
На 22 июня 1941 года бронетанковые войска СССР насчитывали 25 784 танка[201], в том числе свыше 1000 Т-34 и около 550 КВ. (Мельтюхов М.[202] указывает, что на 1 июня 1941 года в Красной Армии насчитывалось 892 Т-34 и 504 КВ. Н. Золотов и С. Исаев[203] сообщают, что с 31 мая по 21 июня 1941 года заводы отправили в войска 138 Т-34 и 41 КВ.) В пяти приграничных округах (Ленинградском, Прибалтийском, Западном, Киевском, Одесском) находилось 15 687 машин[204].
«Панцерваффе» (танковые войска) германской армии вторжения имели семнадцать танковых дивизий с 3397 танками, из них лишь 1404 средних, остальные легкие (тяжелые танки поступили на вооружение Вермахта только осенью 1942 года). Кроме того «Восточная армия» располагала двумя отдельными танковыми батальонами (106 машин), тремя отдельными батальонами огнеметных танков (116 машин), а также одиннадцатью дивизионами и пятью батареями штурмовых орудий (246 машин). Таким образом всего Вермахт имел 3865 единиц бронетехники[205]. Пять немецких танковых дивизий были вооружены исключительно легкими «панцерами», по боевым возможностям уступавшим даже «Русским Кристи» и «Русским Виккерсам», которые — при грамотной тактике использования — вполне могли потягаться с «тевтонами» из разряда «средних». Что касается Т-34 и КВ, то они по техническим характеристикам абсолютно превосходили все немецкие «панцеры» предвоенного выпуска.
Казалось бы, соотношение несопоставимое. Тем не менее, в течение летне-осенних месяцев 1941 года последовал катастрофический разгром советских бронетанковых войск, которые оказались фактически почти полностью уничтоженными. (В книге «Гриф секретности снят»[206] утверждается, что к 1 января 1942 года СССР имел 7700 танков. Правда, тогда непонятно почему их было так мало на фронте.) К январю 1942-го на фронте и в резерве Ставки ВКГ находилось всего 2370 танков[207]. На Дальнем Востоке на тот момент оставалось 2124 машины[208]. При этом надо еще учесть, что за вторую половину 1941 года промышленность дала Красной Армии 4800 новых танков[209]. Кроме того, 930 машин передали в качестве помощи по ленд-лизу союзники[210].
Германская армия потеряла за те же полгода 2851 танк[211] (немецкие заводы возместили 2175 единиц[212]). Можно, конечно, сказать, что по отношению к общему количеству задействованных машин потери Вермахта — отнюдь не маленькие. Если, конечно, не сравнивать их с советскими. История в очередной раз преподала урок, продемонстрировав, что небольшая, но профессионально вышколенная европейская армия всегда предпочтительнее огромной, но плохо организованной и не обученной азиатской орды. Сталинскую империю в тот момент спасли бескрайность территории, безграничность природных и человеческих ресурсов, а также обреченный героизм простых красноармейцев и ополченцев, своими телами затормозивших стремительное продвижение гитлеровской армии на Восток. Важную роль в спасении СССР сыграла помощь США и Великобритании. Поставки вооружения, промышленного оборудования и стратегического сырья помогли Советскому Союзу восполнить потери и развернуть производство на эвакуированных заводах в тыловых районах. Уже в 1942 году из ворот новых «танкоградов» на фронт ушло 24 446 танков[213], к которым присоединилось более 4000 ленд-лизовских машин. (В «Истории Второй мировой войны 1939–1945»[214] сообщается, что в 1942 году из США в СССР было отправлено 3023 танка. Но какое-то число из них наверняка было потеряно при транспортировке (в среднем убыль составляла 12 %). Танки в 1942 году также поступали из Великобритании. По отечественным данным было принято 20 машин типа «Тетрарх»[215], 626 типа МК-II «Матильда»[216]