Мысли были печальны и тоскливы. В какой-то мере и я чувствовала вину. Ведь не сказала Кире, что ждет ребят в случае провала. Их же назад не отпустят! Придется здесь сидеть, но уже не в сказке, а в кошмаре. Почему все так сложно? И как хорошо, что я тогда все-все прослушала!
Еще и этот дом, в который Альтар не водит гостей… И удивление на лице братца… Мне опять стало обидно.
Ну, кикимора, и что теперь, на суку повеситься? Я огляделась, но деревьев не нашла. Определенно не наш день. Но если день не наш, то ночь…
На моем лице сама собой появилась улыбка. А ноги понесли по единственному выученному маршруту, в «Три слона». Бедный хозяин, у него, наверное, уже аллергия на нашу компанию и на меня лично, но – ничем не могу помочь. Только там можно поесть быстро, вкусно и с компотом. Не чета, конечно, альтаровскому…
Вспомнив свой самый дивный ужин за все пребывание в этом мире, я опять взгрустнула. Настроение было безнадежно испорчено, мысли метались в разные стороны, а ноги заныли, напоминая, что пора бы и честь знать. Я взглянула на небо, где постепенно загорался рассвет, и, вздохнув, перенаправила стопы в Академию. И пусть мне приснится что-нибудь хорошее.
Так ведь бывает?
Глава 8О злых адептах замолвите слово
Аллогичный
Демон,
Ежегодно
Проверяющий
Терпение
Общежитие вымерло. Такой тишины здесь давно не слышало ни одно ухо. Адепты отсыпались после бурной трудовой недели, полной лишений и наказаний. И только те несчастные, что не отбыли сроки в кухонном рабстве, сонно брели в места не столь отдаленные, чтобы спустя два, а то и три-четыре часа толпы довольных и выспавшихся получили свой завтрак.
Но не все были столь милосердны, чтобы спать до обеда. Вита, милый жаворонок-переросток, вскочила едва ли не раньше несчастных, огласив комнату радостным кличем, полным жизни и любви. Ей вторил мой, не слишком счастливый, зато честный. Увы, честность – не всегда лучший путь к взаимопониманию, а потому и мне пришлось пострадать за правду: подушка у кикиморы была большой, мягкой и пуховой. Обратно не получит, сама ею в меня швырнула.
Вот так, обнявшись с чужой собственностью, я спала до самого обеда, напрочь игнорируя попытки соседки отобрать свою подушку. Да и на провокации не поддавалась, дремля едва ли не до полудня.
Наконец Вита отчаялась и оставила меня в покое. И, как будто издеваясь, сон ушел, бросив меня наедине со страшной реальностью. Воспоминания накатили мгновенно: и про вчерашнюю ночь с акробатическими этюдами, и про сегодняшний вечер в компании демонюги. Я сглотнула, но… Где наша не пропадала? Переживем.
Памятуя о том, что хороший аппетит – залог здоровья, я оделась и отправилась в столовую. Да уж, поистине место встречи изменить нельзя. Столовая собирала всех: и непримиримых врагов, и неуклюжих адептов, и знатных прогульщиков, и самых неуловимых преподавателей, которые просто зашли «чайку попить». Нет, я не спорю, в обычных универах современного города существует еще и курилка, но здесь курили разве что гербарий, а палиться на таком противозаконном деле… Нет, дураков не было. Как и бессмертных: миледи Клио, дриада, что вела знахарство, отличалась тяжелой рукой и полным отсутствием снисходительности.
Тапки смешно покачивали ушками, пока я спускалась по лестнице. Бывало, вот в первые дни, когда мне только-только доставили этот подарок от Ваничны, на меня едва ли не как на восьмое чудо света смотрели. Но время меняет не только идеалы, но и людей. Более того, самые модные товарищи заимели такие же, и бедные тапочки с ушками стали слишком уж популярны. Так популярны, что я рискнула сходить в них в столовую. Благо, идти было близко, а над переходом из общежития в Академии поколдовали, оградив от грязи, дождя и снега.
В столовой царило молчание, изредка сменяющееся смехом. Присутствующие разделились, но все неизменно за кем-то следили. Даже мой приход остался незамеченным, что заставило самолюбие уязвленно дрогнуть.
Ныне в столовой царили три лидера по привлечению внимания. На первом месте с наибольшим количеством просмотров находилась Эленари. Да уж, голод – страшная штука, если она решила явиться на всеобщее обозрение с крапивницей и неровно остриженными волосами, часть которых и сейчас отсвечивала бледно-розовым. На наше второе место эльфийка старалась не смотреть.
А там… Я перевела взгляд на второе место и усмехнулась: знала, что из нашей мести что-нибудь да выйдет. Правда, не думала, что за столик болотников пересядет кто-то из иномирцев. Но это случилось. В нашем полку прибыло, и, судя по улыбке Джейса, уже не убудет. Болотники ведь идут до конца, а девушка ему явно симпатична.
И наконец, третье место занимал Жан. Со старательно замазанным тональником фингалом, взглядом побитой собаки и толпой фанаток вокруг, он рассказывал о своей трагической судьбе, несчастной деве и злобном брутальном орке, который эту самую деву похищал и который случайно, в процессе сопротивления главному герою, ударил того в глаз. Дева, разумеется, была спасена, вследствие чего шею рыцаря украшала отметина водостойкой помады. Интересно, кого он в долю взял? Водостойкая-то только у наших! Местные предпочитают более действенные способы указать, что мужчина занят.
Прошмыгнув мимо зрителей, я гордо направилась в самый эпицентр. Меня даже завистливыми вздохами проводили – так велика у местных красавиц была любовь к сплетням. Да и сильная половина явно желала узнать новый щекотливый факт. Это они только с виду такие незаинтересованные, газетки почитывают. И в дырочки совсем-совсем никто не смотрит и вверх ногами не читает. И вообще, не приставайте к серьезным людям и нелюдям!
Я хмыкнула, наблюдая весь этот детский сад, подошла к своим, отставила стул – Киру на него не пустили – и положила голову на стол. Щеку приятно холодила столешница, а я поняла, что, даже провалявшись до полудня, едва ли выспалась.
– Доставка завтрака? – предположила я, не очень-то надеясь на подобный исход: все же выходные, а с подносом бегать – удовольствие едва ли выше плинтуса.
Все закономерно промолчали. Только Вита, добрая душа, отломила мне половину булочки. Но есть всухомятку, да еще с утра…
Я побрела за компотом и супчиком, все же время обеденное.
Подхватила поднос и медленно поплелась вдоль раздачи, выбирая свой обедозавтрак и с тоской вспоминая ужин. Даже в лучшие дни здесь никто так не готовил. Что и говорить про выходные, когда повара назначали и при любом удобном случае «счастливчик» пытался передать сию почетную миссию другому.
Грустно плавали в киселе сопливой консистенции вялые сухофрукты, суп был остывшим, а мясо – жестким. Да уж, нельзя ходить в столовую сразу после готовки личного повара. Постепенно привыкать надо, по чуть-чуть.
Выбрав суп поприличнее (если это выбором можно назвать – всего-то два), я взяла хлеб, недавно мытую, а потому еще мокрую ложку и отправилась мучить еду.
Плывет по морю кораблик под названьем «Макаронка», а ему навстречу – айсберг, потому что суп остыл.
Оценив на глаз, где место получше, я зачерпнула супчика. Как оказалось – удачно, здесь еще теплилась жизнь и варево не превратилось в желе. И почему мне так не везет? Все же нормально булочки себе отхватили… Да уж, спать долго – вредно.
Тут я вспомнила, что проспала меньше положенных восьми часов, и призадумалась. «И мало спать – тоже вредно, – решила я, глотая холодный суп. – Все стоящее разобрали, а нового еще не приготовили».
– О чем говорили? – пытаясь хоть как-то отвлечься от несправедливости бытия, поинтересовалась я, медленно засовывая в себя разваренную морковь. И это мне вчера казалось, что в столовой можно питаться? Да уж, как я могла так заблуждаться!
Судя по разочарованным гримасам старшекурсников, произошло что-то из ряда вон выходящее. Неужели практиканта назначили? У-у-у, если он учился хуже, чем болотник за границей, то да… Нам не позавидуешь.
Мне ткнули уже изрядно потрепанный листик.
– Куратор с утра вот это принес. Они совсем с ума посходили! Чтобы мы – и в общественной жизни участвовали?!
– А мы разве не участвуем? – с намеком на некоторые происшествия сказала я и вспомнила: – А Альтар вам наказание назначил. Тем, кого застукал.
– Да мы в курсе уже, – с неохотой признал Джейс. – Сообщили.
– И?
– Договорились, что отработаем. Пообещали месяц без проделок. Комендант согласился и едва не прослезился от выпавшего ему счастья.
– Поэтому скучаем?
Я взглянула на страдающего над тетрадкой Трейса.
– Угу, – признал болотник.
– Мы можем развеяться и поучаствовать! – наставительно изрекла Вита. – К тому же ее величество советовала уделять больше времени учебе.
– А мы разве не уделяем? – усмехнулся Джейс и с нежностью взглянул на Киру.
Да уж, чую, скоро ему и притворяться не нужно будет, чтобы колы получать. Любовь – она такая. Жестокая.
Я только головой покачала: с ними совершенно невозможно о чем-то серьезно говорить. Листок же… он был занимателен. Администрация Академии настоятельно просила всех адептов поучаствовать в конкурсе театральных зарисовок. Якобы для сплочения коллектива и знакомства с иномирской культурой. А раз знакомство с другой культурой, то и репертуар подобрали соответствующий – иномирский. Желающим поучаствовать и откосить на полгода (все же в деканате не дураки сидят, понимают, что за «спасибо» адепты работать не будут!) от всех наказаний предлагался список пьес.
– Уже решили, что ставим?
– Зачем?
– Как – зачем? Если вам скосят все провинности на полгода вперед, разве вы не сможете шкодить, когда вздумается? – Трейс заинтересовано приподнял голову. Хм, он что, не читал? – И без всяких последствий и санкций, – закончила я.
– И что требуется?
– Поучаствовать в постановке, – как маленькому, объяснила я.
Болотник задумался, прикинул, сколько сил потребуется, и поинтересовался: