— Свободен?! — Я иронически засмеялся. — Ты издеваешься над словом «свобода». Никто не свободен в этой стране. Русские даже не знают, что это слово означает. В СССР только один разум и одна совесть — коммунистическая партия. С людьми обращаются, как с детьми. Все только получают указания, что говорить, что думать, что чувствовать. Люди читают в своих так называемых газетах только то, что партия заставляет их читать, они слушают по Московскому радио только то, что их заставляют слушать, они смотрят по телевидению только то, что партия заставляет их смотреть. И боятся жаловаться. Все здесь запуганы и угнетены, хотя полностью и не сознают этого, потому что не знают другой жизни.
Меня трясло от волнения и злости, и Блейк видел это.
Весь следующий день Блейк читал полученную от Стэна книгу «Тень шпиона». Утром он передал книгу мне. Ее автором был отставной офицер английской разведки Э. Кукридж. В ней была описана практически вся жизнь Блейка, начиная с детства, проведенного в Голландии, и кончая побегом из тюрьмы Уормвуд-Скрабс. В разделе, касавшемся его службы в Берлине, утверждалось, что Блейк сообщил КГБ о «берлинском туннеле».[6] Этот туннель был прорыт при участии английской разведки и ЦРУ с территории Западного Берлина в направлении ГДР, чтобы скрытно подключиться к телефонным кабелям, связывающим Восточный Берлин с Москвой. По словам Кукриджа, этот туннель стал источником ценной информации для Запада и использовался довольно продолжительное время, пока его «не предал Блейк». Операция «Туннель» рассматривалась тогда как один из величайших триумфов западных спецслужб.
Я кончил читать книгу в тот же вечер и отдал ее Блейку.
— Так, значит, это ты сообщил КГБ о туннеле? — спросил я.
— Мой друг, КГБ узнал о нем от меня еще до того, как первая лопата коснулась земли, — сказал Блейк с важным видом.
Я попытался как можно более естественно выразить свое удивление и восхищение:
— Значит, все эти совершенно секретные телефонные переговоры, которые подслушивали американцы и англичане, специально готовились КГБ для дезинформации?
— Естественно, — с торжеством в голосе объявил Блейк и вернулся к бумагам, которые лежали у него на письменном столе.
Стэн пришел еще раз в пятницу. Общаясь с Блейком и сотрудниками КГБ, я усвоил по крайней мере один урок — необходимость знать планы и замыслы реального или потенциального противника. Я надел тапочки и прошел на кухню. Стоя рядом с дверью, я напряженно вслушивался в разговор. Сначала Стэн и Блейк обсуждали предстоявший повторный визит г-жи Блейк в СССР. Когда этот вопрос был решен, Блейк перешел на шепот, и речь пошла обо мне.
— Теперь о нашем друге. Когда ты ушел в понедельник вечером, я, как и обещал, зашел к нему. У нас состоялся пространный разговор о том, что ты сообщил ему. Он хотел принять твое предложение, в этом у меня нет сомнений. Сказал, что возьмется теперь всерьез за русский. Я был даже удивлен. Но вот в среду я дал ему почитать «Тень шпиона», где, как ты знаешь, речь идет и о нем. После этого его взгляды резко изменились. Он стал ненавидеть Советский Союз и воспылал желанием вернуться на Запад. В нем произошла невероятная перемена, и я догадываюсь почему. Никакой ненависти к СССР он не испытывает. Он просто понял, что на Западе может здорово заработать на всем этом деле.
За дверью воцарилось молчание. Не дождавшись какой-либо реакции от Стэна, Блейк продолжал:
— Мы должны учитывать, Стэн, что сейчас весь мир считает мой побег операцией КГБ, а нашего друга только исполнителем. Это высоко подняло престиж всей службы. Если ему разрешить вернуться на Запад и обнародовать свою версию, этому престижу будет нанесен ущерб. Как представляется мне, выход только один. Ты должен прямо сейчас пойти к нему и объявить, что ему придется оставаться в СССР по крайней мере пять лет, хочет он того или нет. Если ты не против, я могу сам пойти к нему и сказать это. Впрочем, есть и другой вариант… Радикальный…
…Я поспешно прошел в свою комнату, сел и уставился в пол. Моим первым инстинктом было бежать. Но куда? Я находился в чужом городе, в чужой стране, среди чужих людей. Мне не у кого было просить помощи. Я никогда не вредил и не собирался вредить Советскому Союзу, но несколько предательских слов Блейка сделали из меня врага этой страны.
Как только Стэн ушел, Блейк пригласил меня к себе в комнату и предложил выпить шампанского. Он был сама любезность и благодушие.
— За твое здоровье, Шон! — сказал он, включая приемник. — Шампанское и приятная музыка, чего еще можно желать от жизни?
На другой день, уединившись в своей комнате, я стал обдумывать свое положение. Как бы со мной ни поступили, это произойдет в ближайшие дни, возможно, даже завтра. У меня уже не оставалось иллюзий в отношении Блейка, и я решил, что мне надо делать.
Игра со смертью
В три часа дня я вышел из квартиры, сказав Блейку, что пойду погулять. Был понедельник 4 сентября 1967 года. Прошел по улице Куйбышева, мимо штаб-квартиры компартии, мимо ГУМа, огромного универсального магазина, который внутри весьма напоминает тюрьму Уормвуд-Скрабс при одном существенном различии: продавщицы в этом магазине улыбаются гораздо реже тюремных надзирателей. Далее через Красную площадь, Кремлевскую набережную вышел к Москве-реке, перешел ее по одному из мостов и оказался на набережной Мориса Тореза. Именно здесь располагается посольство Великобритании в СССР.
Подходя к нему, я заметил, что у ближайшего входа милиционера не было. Он, видимо, зашел в будку к своему напарнику. Там же был и начальник караула. Когда я проходил мимо них, все трое о чем-то оживленно говорили. У второго входа я резко повернул направо и быстро зашел во двор. Уголками глаз я заметил, как милиционеры сразу же отпрянули друг от друга и уставились на меня в немом изумлении. Я быстро поднялся по ступенькам и вошел в дверь. Справа от нее за столом сидел средних лет человек.
— Это посольство Великобритании?
— Да.
— Прекрасно. Меня зовут Шон Бёрк. Меня разыскивает Скотленд-Ярд в связи с делом о побеге шпиона Джорджа Блейка из тюрьмы Уормвуд-Скрабс в Лондоне. Я пришел с повинной.
Служащий посольства пристально посмотрел на меня.
Я показал взглядом в сторону входной двери.
— Для меня чрезвычайно рискованно покидать это помещение.
— Хорошо, я сейчас кого-нибудь приглашу оттуда. Подождите здесь.
Вскоре в комнату вошел человек, который осведомился, чем он может быть мне полезным. Я представился и кратко объяснил свое положение. Сотрудник посольства извинился, вышел и вскоре вернулся вместе с еще двумя своими коллегами. Одному из них было около сорока, другому — не больше двадцати пяти. Оба были черноволосыми, одеты в темные костюмы и выглядели очень по-английски.
— Меня зовут Шон Бёрк. Скотленд-Ярд разыскивает меня в связи с побегом Джорджа Блейка из тюрьмы в Лондоне. Я явился с повинной.
Дипломаты широко улыбнулись.
— И что же мы можем для вас сделать?
Вопрос удивил меня.
— Я надеялся, что вы сможете мне помочь вернуться в Англию.
— У вас есть паспорт?
— Нет.
— Как вы въехали в СССР?
— По фальшивому паспорту.
— Где этот паспорт сейчас?
— Его у меня забрали сотрудники КГБ.
— Вы не являетесь британским подданным?
— Нет, я ирландец.
Англичане посмотрели друг на друга и опять заулыбались.
— Как, по вашему мнению, можем мы помогать ирландскому подданному?
— Но ведь суду меня хотят предать англичане, а не ирландцы, — протестовал я.
Англичане пожали плечами.
— Где сейчас находится Блейк?
— Он живет в Москве, в той же квартире, что и я.
— По какому адресу?
— Я предпочитаю пока воздерживаться от ответа на этот вопрос. Квартира принадлежит КГБ, а я ведь все пока еще в Москве.
Дипломаты, которые затем представились как Пел и Дэвид, переглянулись, попросили разрешения оставить меня на несколько минут, а потом вернулись с еще одним сотрудником посольства.
— Это — мистер Хэррис, консул. Возможно, он сможет вам помочь, — сказал Дэвид.
— Здравствуйте, мистер Бёрк, прошу садиться. Насколько я понимаю, у вас нет паспорта.
Он подумал немного, потом наклонился в мою сторону и подвинул мне блокнот.
— Если вы напишете здесь свое полное имя, дату и место рождения и ваш адрес в Ирландии, я попробую получить для вас паспорт.
Я написал все, что было нужно. Он прочел, кивнул одобрительно и попросил зайти вновь через неделю. Я уставился на него в недоумении.
— Зайти через неделю! Я пришел сюда сегодня без ведома КГБ, проскочил в посольство, пока милиционеры отвернулись. Разве вы не можете предоставить мне убежище?
— Мы не можем предоставить вам убежища, мистер Бёрк, — голос консула звучал с искренней симпатией. — Вы — ирландский подданный, и, если мы попытаемся сделать представление русским по вашему поводу, они поднимут нас на смех и просто посоветуют не лезть в чужие дела.
— В Москве есть какое-нибудь ирландское представительство?
— Боюсь, что нет. Ирландия не представлена ни в одной коммунистической стране.[7]
Очень медленно я поднялся и подошел к окну. Оба милиционера с решительным видом стояли на своих постах и смотрели в сторону посольства. Теперь мимо них уже не проскочишь.
Я опустил оконную занавеску и повернулся к британским дипломатам.
— Джентльмены, — начал я, — весьма маловероятно, что вы снова увидите меня или что-либо услышите обо мне, и я позволю себе воспользоваться этой возможностью, чтобы сделать заявление, которое, надеюсь, будет доведено до сведения соответствующих инстанций. Действительно, это я организовал побег Джорджа Блейка из тюрьмы. Сделал я это совершенно самостоятельно. КГБ не имел к побегу никакого отношения. На финансирование операции ушла небольшая сумма, ее мне удалось одолжить у друзей, которые не имели ни малейшего представления, на что мне понадобились деньги. Блейк и я сразу же после побега покинули Великобританию и пробрались в Восточный Берлин по фальшивым паспортам, которые я ранее приобрел. Мы пересекли границу английского сектора Западного Берлина и установили контакт с КГБ. Неделю мы пробыли в Берлине, а затем на военно